Вишну сама того не заметила, но поняла, что у неё изо рта вырывается что-то вроде рычания страшный утробный звук, который раздирал ей глотку и наполнял дикой яростью. Садист тоже услышал её и неожиданно быстро обернулся, но только для того, чтобы сразу застыть на месте: его лицо было отвратительно и больше всего напомнило Вишну скукожившийся цитрусовый фрукт. Маленькие серые глазёнки испуганно бегали по помещению, словно он искал кого-то эфемерного, кто может ему помочь; крючковатый нос обнажал раздутые от страха ноздри, а рот почему-то заклеен чем-то чёрным. Видимо, она и правда выглядела устрашающе: изогнутая в позе для прыжка и с головы до пят измазанная в крови, она внезапно выкрикнула что-то нечленораздельное и в мгновение ока оказалась рядом с извращенцем. Тот пытался замахнуться чем-то, что всё это время держал в руке, но опоздал она резко прыгнула, обхватила его шею ногами и воткнула один из клинков прямо ему в затылок: неглубоко, так, чтобы он его почувствовал, но не сразу завалился мёртвым. По крайней мере, она предположила, что так будет опыта пока маловато. Следующим движением она встала прямо у него на плечах, оттолкнулась от него, при этом отшвырнув прямо в стенку. Двойное сальто, и она уже стояла на полу, готовая к новому прыжку в том случае, если садист оклемается и кинется на неё в атаку. Однако тот уже успел обмякнуть и осесть на пол: клинок всё ещё торчал из головы, изо рта хлестала кровь, а двумя руками он пытался сделать хоть что-либо, но, не в силах скоординировать свои движения, бил себя по лицу и наносил себе увечья громадным шилом, которое всё ещё держал в руке. Его взгляд продолжал бегать и внезапно остановился на Вишну, что, честно говоря, жутко испугало её, так как на секунду ей показалось, что она смотрит в лицо самой смерти. Она не могла этого объяснить, но ей даже стало жалко этого человека: в его взгляде она прочла столько отчаяния и страха, что ей не захотелось и дальше его мучить. Она медленно подошла к нему и надавила на лезвие.
Его там нет.
Ты всё ещё здесь, Кошик, говорила будто не она, а кто-то другой далеко-далеко от неё.
Тот, кому вы хотите отомстить, госпожа Вишну, за несколько сотен километров отсюда, в другом городе. Это всё зазря.
Вишну промолчала и вместо этого подошла к кровати. Мальчику было от силы семь лет. Его глаза были закрыты, а лицо расчерчено полосами от засохших слёз. На ухе виднелись кровавые следы от зубов скорее всего, этого жердяя. Дальше она смотреть не хотела.
Они все умрут. Вишну развернулась и уверенно двинулась на выход из комнаты, но перед этим остановилась и посмотрела на затаившегося в уголке шиики. Слышишь, Кошик? Они все умрут.
Я понял, госпожа Вишну. Но только меня зовут Кошдалаглак-ка.
Я поняла. Девушка попыталась найти ещё слова. Спасибо тебе.
Не за что, госпожа Вишну. Прощайте. Он растворился в воздухе, будто его и не было.
Вишну медленно кивнула и пошла по направлению к лестнице надо было продолжить расправу.
Центральное помещение представляло собой что-то вроде небольшого питейного заведения с барной стойкой, с пустыми грязными стаканами, бутылками с самым дешёвым пойлом, которое только можно найти было в Галактике, и даже одним спящим инопланетянином с несколькими парами усиков на затылке и чем-то вроде клюва на том месте, где у человека должен быть рот. Имелось и несколько столиков, а за ними трое массивных головорезов с Та-Кемета или с её колоний: каждый из них полностью экипированный и мог похвастаться внушительным арсеналом из звуковых пистолетов и даже бластеров внеземного происхождения. Довольно серьёзные противники, если бы не одно «но» на стороне Вишну эффект внезапности, так как мужичьё слишком увлеклось неизвестной ей азартной игрой. Наёмники, гогоча и исторгая проклятия, подкидывали в воздух несколько ракушек, а потом ловили их лопатками, несомненно, не самая высокоинтеллектуальная игра.
Вишну сидела на коричневой балке, которая тянулась вдоль всего потолка, видимо, первый хозяин данного заведения пытался придать бару хоть капельку уюта Но всё тщетно. Убогость архитектуры и дизайна щаканаги просто так не победить. Вишну чувствовала, как в её теле напряжена каждая мышца, как она вся была единым целым, как каждый её член действовал в согласовании с другими. Она походила на затаившуюся дикую кошку, готовую прыгнуть на свою добычу, дабы вцепиться ей в горло и жестоко растерзать. В голове носились дикие, беспорядочные мысли, которые она никак не могла отогнать от себя Что-то насчёт стыда, предательства, шиики, гильдии, долга и, конечно же отца. Чтоб его. Да, канули в Лету все её мечты о новой встрече с ним, теперь она даже показаться ему на глаза не посмеет. Теперь она перестала быть его Вишну, солнцем, она стала кем-то другим, гораздо более отталкивающим и страшным. Кто бы мог подумать, что в гибкой, хрупкой и атлетичной гимнастке-воровке жил спавший до этого зверь, способный не просто на убийство, но на изощрённое убийство. Она всё ещё видела глаза жирного извращенца, который смотрел на нее загнанным псом Почему-то она вдруг услышала его голос или, по крайней мере, то, что она представляла его голосом:
Убей меня Убей меня, мразь Вгони этот нож. Вгони!
Вишну поморщилась и попыталась сосредоточиться один из наёмников отделился от общей группы и по какой-то причине лазил в карманах у спящего обладателя клюва. На самом деле сейчас выдался практически идеальный шанс прикончить их наиболее эффективно сплошная математика, надо лишь рассчитать все углы и понять примерное расстояние от одного человека до другого. Надо лишь представить, что она хочет их обокрасть, но при этом воткнуть в каждого по клинку, такие манёвры она выполняла и раньше: на жаргоне Гильдии это называлось «молния». Вор должен скорострельно атаковать группу тех или иных людей, сея среди них сумятицу и панику, а параллельно обчищая их карманы от ненужного им барахла. Одно только «но» при этом их не надо было убивать. А тут, видимо, придётся: вряд ли они обрадуются своей же пленнице, да ещё перепачканной в крови их коллег и клиентов. Внезапно разговор прекратился, один из наёмников выкрикнул чьё-то имя, вероятно, зовя уже мёртвого охранника со второго этажа, и вскинул голову. Его взгляд встретился с глазами Вишну, и тут время снова замедлило свой ход.
Послышалась дикая матерщина.
Первый охранник встаёт и тянется к кобуре своего звукового пистолета.
Она уже приземляется на стол и методично рассекает одним клинком его живот, а вторым ковыряется в глазу у ничего ещё не осознавшего второго охранника.
Кишки потихоньку вываливаются прямо на стол, а второй наёмник откидывается назад, оставляя свой глаз у Вишну на клинке.
Третий головорез наконец осознаёт происходящее, дико кричит и, за неимением лучших идей, швыряет в Вишну бутылку, которая сильно ударяет её в голову, при этом разбиваясь и оставляя на её лбу картинные алые разрезы.
Это злит её ещё больше, и она с диким рёвом устремляется к нападающему, по пути доставая из расстёгнутой кобуры первого наёмника прекрасный звуковой пистолет.
Головорез хватает со стойки очередную бутылку, но тут же замирает, понимая, что дуло оружия смотрит прямо на него.
Стой! хрипит он, одной рукой теребя спящего инопланетянина, а второй заслоняясь от пистолета, будто бы это могло его спасти. Давай договоримся!
До ноздрей Вишну доносится отвратительный запах, который она трактует как запах страха, и она давит на курок, при этом говоря:
Нет.
Раздаётся громоподобный звук, и голова наёмника разлетается на куски, окрашивая всё вокруг в цвет крови и мозгов. Инопланетянин умер, так и не проснувшись: пока одна рука Вишну давила на курок, вторая как по наитию резала ему горло и для порядка всё, что ещё попадалось под руку мало ли ему не требуется кислород?