Вот всегда всё нужно усложнять посетовала Вишну и решила подыскать тихое местечко, чтобы хоть как-то разобраться в записях на сфере.
Однако тут она поняла, что сзади к ней кто-то подкрадывается, подсказку дали лёгкое движение ветра и еле уловимый отвратительный запашок, который она мигом идентифицировала с встреченной ею сегодня личностью. Она не подала виду, что что-то заметила, и просто продолжила рассматривать шар, пока не поняла, что золотозубый извращенец уже стоит за её спиной. Ей хватило одной десятой секунды, чтобы достать из-за пояса длинную заострённую электроспицу, развернуться и вонзить её аккурат под коленную чашечку нападающему. Однако и тому хватило этой же десятой доли секунды, чтобы вогнать ей в шею тончайшую иглу с единственной капелькой нейтрализатора на кончике. Да, ему определённо больно, о чём можно судить по его дикому ору и матерной брани, но она, в свою очередь, почувствовала, что её покидают силы и руки и ноги одеревенели. Вишну упала на землю, попробовала перекатиться, чтобы попасть на следующую улицу, которая уходила вниз под уклон, но поняла, что даже этого сделать не может. Перед тем как окончательно отключиться, она увидела, как золотозубый выдёргивает из колена спицу, а к нему подбегают два молодых парня скорее всего, помощники.
Теперь я тебя так отдеру, что ты будешь истекать кровью неделями произнёс её новый заклятый враг, а Вишну наконец потеряла сознание.
Слепяще-белое солнце планеты Щаклак уже начало скрываться за горизонтом, когда золотозубый перебросил бесчувственное тело Вишну через плечо и немедленно скрылся в переулке.
IV. Кирис Айам
Кэсседи не мог поверить, что на его родной планете всё ещё сохранились места такой красоты: сквозь дымчатые облака пробивались весёлые лучи золотистого солнца; они радостно играли в высокой некошенной траве и серебрили очаровательные капельки росы на листьях нетронутых деревьев. Куда-то за горизонт убегала давно разбитая и запущенная, но от этого только более загадочная асфальтовая дорога, которую время от времени перебегали юркие зверьки, спасающиеся от зноя и неожиданного вторжения человека. Из тёмного и манящего леса тянуло давно забытым запахом еловых шишек и несобранных грибов, а до ушей доносилось еле различимое журчание далёкого источника пресной воды. Воистину, даже на этой повидавшей виды планете кто угодно мог найти для себя райский уголок. Если, конечно, этот самый «кто угодно» сможет пройти через тройные кордоны тяжеловооружённых солдат кеметской гвардии, навороченной бронетехники, оснащённой самым современным тепловым оружием, и душегубцев, которые патрулируют окрестности, обвешанные лазерными ятаганами и ультразвуковыми распылителями. Так называемую Запретную территорию тщательно скрывали от внешнего мира: здесь не имелось ни современных городов, ни дач, ни вилл, ни магазинов, ни ресторанов, ни личных космодромов, ни даже военных баз, правительство тщательно охраняло эту священную и дьявольски опасную землю от искателей приключений, разного рода учёных и просто любопытных глаз. При этом никто на всей планете не знал, почему эта территория является закрытой некоторые поговаривали об орде уродливых мутантов, которые заселили эти земли после войны с Жао, другие намекали на старую как мир теорию заговора, которая гласила, что оттуда секретное правительство контролирует разумы всех жителей планеты; самые же безумные индивидуумы считали, что древние тираны захоронили там несметные сокровища, наворованные у простого народа как на этой планете, так и на других. Однако при всём при этом все распространители сплетен и просто шептуны сходились в одном Запретная земля чрезвычайно опасна, и мало кто сможет в ней выжить. Опасна до того, что кеметские войска и спецслужбы охраняли лишь территориальный периметр, не пуская никого внутрь, на самой же Запретной земле не было ни солдат, ни правительственных агентов. Считалось, что она сама уничтожит незваного гостя
Кэссиди же хотел выжить.
И именно поэтому рядом с ним стояло что-то, лицом вполне напоминающее человека, но своей комплекцией превосходящее добротных размеров гориллу. Оно радостно поигрывало мускулами размерами с преторианские арбузы (в два раза больше кеметских) и время от времени хрустело пальцами-сардельками, словно надеясь на скорое крупномасштабное кровопролитие или хотя бы мелкий мордобой. Существо это звали Крогг, и оно родилось на орбитальной станции Голова Зевса, мерно вращающейся вокруг Юпитера (как парадоксально это ни звучало). И даже если Кэсседи он напоминал Снежного человека с марсианской полярной шапки, то у себя дома считался чрезвычайно маленьким, почти что карликом: комбинация малоизученного радиоактивного излучения, которое присутствует в этом секторе Солнечной системы, и сверхмощного притяжения Юпитера превратило жителей Головы Зевса в настоящих великанов, почти что Голиафов, как они сами себя и называли. Крогг, достигнув совершеннолетия, оказался в полтора раза меньше своих сверстников, что, конечно же, навлекло позор на его семью, и его изгнали на Европу, где он с успехом вдарился в пьянство и разврат, не очень-то жалея, что больше никогда не увидит своих родителей и бывших друзей. Он бы погряз в алкоголе и лёгких наркотиках до конца своей жизни, если бы на него случайно не наткнулся Кэсседи Адамс человек экзотической, но в то же время довольно распространённой в Галактике профессии: искателя приключений. Неожиданно друг для друга они быстро сдружились и вскоре стали неразлучными компаньонами-путешественниками.
И вот сейчас они вдвоём один всё ещё прыщавый, но при этом вполне себе симпатичный, и второй, больше похожий на глыбу неотёсанного гранита, стояли на опушке манящего леса, вдыхая удушливые ароматы лета и пытаясь понять, куда же им нужно идти, чтобы добраться до своей цели.
Не мог бы ты мне сказать: на черта мы сюда явились? Гулкий бас Крогга заглушил хрупкие голоса природы и вывел Кэсседи из глубокой задумчивости. Здесь нет ничего, кроме напоминания о человеческой слабости.
Ты ведь никогда не имел ничего против кеметцев, Крогг. Кэсседи с явным интересом взглянул на чудовище, о котором он каждый день узнавал что-то новое. Я думал, твоё врождённое отвращение распространяется исключительно на тех, кто живёт вне нашей Солнечной системы.
Моя ненависть не касается ни тебя, ни кого-либо ещё, кроме меня самого. Меня так воспитали мои проклятые родители, так я живу, и так я умру. И даже если я плевать хотел на свой народ, я обязан следовать их пути, иначе умру так же, как умираете вы, в слезах и мучениях.
Надеюсь, подобная смерть обойдет меня стороной. Кэсседи невольно поморщился. Лично я рассчитываю умереть в своей постели, окружённый несколькими безумными сорванцами, которые приходят в восторг от каждого моего слова. При этом желательно, чтобы моя постель была расположена на моей личной яхте. Так было бы хорошо.
Пф, Крогг сплюнул, мы уже говорили об этом. Это мечты слабака.
Богатого слабака.
Неважно какого. Мы с тобой слишком разно понимаем своё предназначение.
Ну, именно поэтому мы с тобой так хорошо друг другу подходим. Лёгкая улыбка пробежала по хитрому лицу Кэсседи. Ты отдаёшь дань своему изуверскому богу, за одно поклонение которому Собор вырвет тебе кишки и заставит съесть их на обед, а я набираюсь жизненных впечатлений и набиваю карманы деньгами и древними побрякушками. Не знаю уж, что ты вдруг сейчас взбунтовался, но раньше такая схема работала.