Татьяна Чекасина
Канатоходцы. Том I
© Александр Карачев, текст, 2022
© ДёЛибри, издание, оформление, 2022
Об авторе
ПРЕДИСЛОВИЕ К РОМАНУ «КАНАТОХОДЦЫ»
Роман «Канатоходцы» я писала тридцать лет. Лев Толстой писал «Анну Каренину» пятнадцать лет. И этот пример великого писателя меня иногда утешал. Ещё бы! Сколько раз появлялась горькая, самоуничижительная мысль: ну почему я так долго пишу! Не говоря о том, что и родственников, и знакомых, и коллег, кто знал что-либо об этой работе, я уж стала бояться. Боялась этого вопроса: «А как Канатоходцы, как этот роман, ты его дописала?»
Замысел этого произведения был изначально обманчивым, потому что в основе сюжета криминальная история, дикое убийство, убийцы, следователь, расследование Некая группа лиц буквально вырезала еврейскую семью. Время действия романа пик советской власти.
Прямо детектив какой-то. А детективы вообще-то пишутся чаще левой ногой, но некоторые пишутся просто очень быстро. За тридцать лет можно было, вроде, накатать тридцать детективов.
Правда, работа над «Канатоходцами» шла с остановками, с паузами, так как я буквально выдыхалась и не могла продолжать. В эти промежутки были написаны другие произведения, куда меньшие по объёму: рассказы, истории (так я определяю жанр небольшой повести), обычная повесть, маленький роман.
Роман «Канатоходцы» не то, чтобы «большой», он громадный. И это первая причина, по которой он писался так долго. Объём текста, так сказать, «на выходе», то есть готового произведения, 777 страниц. Это примерно 32 авторских листа.
Поместился роман в два тома. Каждый из томов имеет по две книги. Конечно, в мировой практике создания художественных произведений есть большие романы, и «Канатоходцы» в этом смысле не является исключением.
Не имею ввиду, говоря об авторах больших романов, сочинителей бульварной литературы, ну, вот тех самых детективов, фантастики, «дамских романов», умозрительных исторических сочинений, а также модернизма и постмодернизма. Я к ним не отношусь.
Сюжет не с потолка. Какое-то время мне удалось поработать над материалами этого дела в архиве Верховного суда.
Пример другого нашего столпа великой художественной литературы, Достоевского. Роман «Бесы» имел исток в газетной заметке. Но я бы никогда не стала писать произведение по газетной заметке. Всё моё творчество имеет личную основу. И в архиве Верховного суда я работала над изучением уголовного дела уже после того, как была начата работа над романом.
Замысел этого произведения находится на глубине, в личном опыте, то есть, эта история для меня во многом не чужая и не посторонняя. В романе есть персонаж, который является прототипом человека, который был мне очень близок и который привёл в мою жизнь эту страшную историю.
У меня выбора не было, так как не было желания заниматься документальным журналистским творчеством, а, тем более, сочинять детектив. А потому мне был уготован трудный путь создание художественного произведения самым сложным методом литературы, самым главным методом, вершиной литературного искусства методом реализма. Для тех, кто не знает тонкостей: реализм давно использует все те приёмы художественного мастерства, которые себе приписывает модернизм. Так вот, в романе «Канатоходцы» много этих приёмов, хотя они, понятно, не самоцель, как и вообще во всех произведениях великой мировой прозы, созданной методом реализма.
Когда материал имеет не выдуманную основу, то он либо становится документальной вещью (очерком, статьей, литературной заметкой, фельетоном и т. п.), либо полноценным художественным произведением, то есть имеет живые характеры, социально-философскую идею, экскурсы в историю страны и общества и оригинальный язык художественного текста. Вот над всем этим и пришлось так долго работать.
Татьяна Чекасина
Книга первая
29 января, среда 30 января, четверг
Двадцать девятого января мороз: ни одного младшего школьника во дворах. Ледяной туман. Так утром. А к ночи снег укрывает следы нетерпеливых и уходящих гостями из гостей.
Вот и Файзулла Хабибулин провожает брата Фарида. И видит: дом напротив непонятный, ни огонька, а дверь-то отворена Двадцать два часа двадцать пять минут.
Дым!
Далее на татарском
Фарид предлагает войти во двор. Рекомендация пьяного.
Брат говорит: правильнее обратиться в общежитие медиков.
Кого надо?! орёт вахтёр.
Ты плохой тётк, орёшь!! В ответ Хабибулин пьяный, кое-как перейдя с родного на русский, ведь он не полиглот.
Файзулла терпеливо:
Моя дом тута, телефоны нету
«Плохой тётк» делает вывод: они не кавалеры будущих медсестёр. Выглядывает на крыльцо:
Давайте ноль один!!
Пожарные льют воду. Народ глядит. Один, как сумасшедший:
Входите в дом! Там Аня!
Кромкин
Во сне он играет на скрипке. Легко берёт двойные, тройные ноты «Быть тебе музыкантом» мечта папы. Но одна нота
Телефон, тормошит жена.
Вдруг волнение: впереди поворот! И в карьере, и вообще в жизни. Вот-вот и придёт весна. Ни к кому, кроме Кромкина «Сеня, ты гений», говорит мама.
Аппарат опять! В трубке Усольцев. Кратко о главном с добавлением: «Такого ещё не было».
Одевается в темпе Кромкин, в ушах «Последняя роза лета»[1], которую играл во сне. Недавно был на концерте Анекдот. Двое в городе: «Где синагога, дом, в котором собираются евреи?» Ответ: «Это филармония». Бухает дверью подъезда, квалифицируя как противоправное деяние. Но пружина не таких, как он, катапультирует.
Улица имени Декабристов дорога в никуда. Борцы. Итог негативный. Для некоторых «вышка».
«Волга». Вдвоём на заднем сиденье. Усольцев направляет фонарик: на картонке по латыни: «Магнезия». Переворачивает Карандашом на родном великом:
«Так будет со всеми жыдами»
А эти люди евреи?
Да, вроде
Погром?! Как при царе!
Улица Нагорная. Из машины выбираться неохота. Кромкин привык на «Рафике»[2] (вроде уютного катафалка).
Тропа от ворот к дому коварно укрыта снегом. Окна темны, но одно яркое: стекла в нём нет. Деревья во дворе. «Два клёна, любимцы дяди Соломона» Имя того, кто тут жил до этого вечера (вперёд увиденного в документах). Внутри холод. Воняет бензином
Николай Гаврилович с любимой репликой:
Что делать!?
Руководители на выход, другие за работу.
Рапорт дежурного: «В двадцать два часа двадцать девять минут я принял вызов на улицу Нагорную тридцать три. Владелец дома номер тридцать два Хабибулин Ф.И. сообщил: горит дом. Его удивило, что в доме темно, а дверь отворена»
Объяснительные записки. «Идёт локализации огня, а какой-то дед с белым воротником даёт мне картонку. На ней угроза людям еврейской национальности. Я передал милиционеру. Боец пожарной команды И.П. Медведев». «В двадцать два часа тридцать одну минуту тревога. Едем на улицу Нагорную 33. Автонасос устанавливаем на гидрант. Пламя, горит верх дома. Я подаю воду в два рукава с трёх сторон»
Кромкин комментирует:
Как это: «в два рукава», но «с трёх сторон»?
«нет ли кого внутри? Бью окно»
а «дверь-то отворена»
«Трудно вырвать оконную решётку Но кто-то сказал, что легко войти в дверь. Много дыму. Иду в темноте»
затаптывая следы!
« Женщину эвакуируем во двор Вернули, но в другую комнату».
На диване мёртвая тётенька.
«дамочка на полу, платье дымит. Беру стволу бойца, проливаю водой».
смывая улики
«хватаю её, чтобы оттащить к дверям, так как она захлебнулась дымом, но начальник караула»
и этот тут.
«Не тронь! На руках верёвка, наверняка, убита!» Мы думали двое. Но люди в подполье»
а то бы и их водой Трудовой порыв борцов с огнём: окна бьём, ломимся в открытую дверь. Трупы сдвигаем. Топаем немалым коллективом И командир со «стволом» наперевес «В темноте я наступил на что-то мягкое, накрытое клеёнкой и придавленное деревянной крышкой. Откидываю, а там кто-то Юбка задрана. Я догадался: женщина». Догадливый «Мёртвый труп» Живой только у Чехова «с опутанными верёвкой руками и ногами у дырки в погребМного крови на полу, на шторах».