Не выдержал кусок камня жадного инородного сердца слишком сильно впилась игла завода в его чрево.
Всё это произошло столько времени назад. Всё верили, что помощь придёт скоро, вот-вот. На сигнал бедствия не ответили ни на следующий день, ни через два дня. Тишина, как будто их забыли на этом куске камня, летающем в большом пустом нигде.
Месяца два как уже. Поначалу все носили защитные костюмы, а некоторые даже достали скафандры, но это скоро прошло.
Первым стал дядя Том его всегда так называли. Спустя неделю после взрыва, он первый переоделся в привычную гражданскую одежду и, поигрывая своей любимой ещё с юных лет свирелью в морщинистой руке, пошёл на край мира.
Может, и словлю там чтонибудь? А? пошутил он при этом.
Остальные посчитали, что старик спятил, но вскоре все присоединились к нему. Из закромов, сумок и шкафов доставались земные одежды платья, простые брюки, то, что взяли с собой на память, просто так. Все решили, что это, наверное, поможет справиться с большим горем, которое так внезапно на них обрушилось. Ведь если видишь, как по улице идёт люди в простой земной одежде, как в гости к тебе заходит не космонавт с далёкой планеты, а простой сосед в рубашке и джинсах. С порога говорит «Эй, смотри я торт принёс! Заваривай чай!» и дальше застолье до ночи.
Дядя Том оказался прав. Это и правда помогло, это и правда не допустило паники. О, если бы она победила здесь бы уже никого не было. Мало ли что люди могут натворить под страхом! Страшно подумать.
О сигнале решили не говорить. Не напоминать об этом. Так что, о нём помнил только дядя Том. Он сам вызвался на это вставал с утра пораньше, плотно завтракал и шёл по длинной ленте асфальта туда, на край мира. И смотрел оттуда ввысь может всё же прилетит помощь? Может сигнал услышали?
А обед ему носила Мирра так все договорились. И ей было весело каждый день приключение и путешествие. Не каждый ребёнок может похвастаться тем, что ходит на край мира!
Дядя Том? раздался детский голос.
Хм? протянул старик, заглядывая в корзинку. О, пирожки и термос с чаем. Отлично.
Слушайте, а
Резкий гул прервал вопрос девочки. Дядя Том схватился за шляпу и чуть не выронил трубку изо рта. Потом поднял голову. К краю мира приближались несколько железных клиньев с ровными, как у птицы, вошедшей в пике, крыльями. Слегка прищурившись, он смог разглядеть на одном из них такой знакомый голубой шар с зелёными пятнами на нём.
У нас гости! Летите сюда! У нас есть пирожки! завизжала Мирра, пытаясь перекричать гул.
Дядя Том молчал. Но он уже понял главное сигнал всё-таки услышали.
Пришла помощь. Она уже здесь.
Источник
Рассвет лениво выползал на безоблачное небо. Хорошо как назло, они забыли взять с собой зонтик.
На поясе у неё висела тряпица, повязанная на человеческий манер. Пёстрая ей она нравилась сильнее остальных. Такая же ветошь свисала с блестящих плеч.
Он шёл рядом, шурша широкополой шляпой из проволоки. Сплёл её сам и очень этим гордился.
Мы определённо похожи на людей, да, Дона? голосовой аппарат выдавал мягкий баритон.
А ты их видел хоть когданибудь, Катод? насмешливо ответила гиноид.
На картинках, да!
Там их все видели, выдохнула она.
Да, вот бы
Не заканчивай, я тоже об этом думаю.
Два робота, блестя железом, неторопливо мерили шагами дорогу. До руин завода оставалось около километра.
***
Они ходили к источнику всегда вместе. По дороге туда, кувшин гремел пустотой и неприятно хлопал по спине Катод не обращал на это внимания. Для него было важно другое Дона была рядом. Он уверен, что она тоже ждала этого момента не зря ведь надевала именно этот наряд.
Когда она набирала журчащее масло в кувшин и ставила его на свои точёные плечи, капли стекали с горлышка, и Дона замирала как статуя на рассвете. Подняв подбородок, положив руку на бедро, изогнув шею. Ради него так и стояла час, два всё так же неподвижно.
Вот и сегодня густое тёмное масло заструилось в недра кувшина. Глухо булькнув, он занял своё законное место.
Ну что, готов? Дона откинула жестяные кудри на спину.
Почти! взволновано ответил он.
Из-под куска бетонной стены он вытащил скрученный лист металла, обёрнутый полиэтиленом. Катод развернул его и закрепил на прутьях, торчащих из обломков второго этажа, низ прижали тяжёлые кирпичи. Можно начинать.
Запахло сваркой. Накаляя на горелке титановое перо, Катод нежно наносил линии и точки на лист. То выглядывая из-за него, то снова прячась, он уже заканчивал свой шедевр. Дона в лучах звезды как красиво, так и вдохновляет! Стоп. Кувшин надо чуть повернуть ручка не так расположена.
Прошел час, утро прогнало рассвет. Надо заканчивать работу и всё прятать. Скоро сюда придут остальные.
Пора, обеспокоено сказал он.
Давай, скорее, Дона поторопила его. Прислонив кувшин к камню, она помогла своему другу снять лист со штырей. Прячь, быстрее.
Хрустнул пакет, горелка потушена. Вдали послышались шаги. К источнику шли остальные.
***
Паломничество начиналось каждое утро, заканчивалось примерно к полудню. Роботы шли кто с кружками, кто с тазами, кто с кастрюлями. А они шли с кувшином еле нашли его. Правда, он был дырявым, но Катод его быстро починил. Он вообще был на все руки мастер! За это его и ценили, поэтому и разрешали самым первым уходить к источнику чтобы набрать самое свежее масло.
Источник просыпался с восходом звезды и замолкал к полудню. Но этого было достаточно он поможет им пережить и этот день. Когда их механические тела ржавели, масло было спасением. Источник давал панацею избавлял их от бед, помогал двигаться, говорить, жить. Он заботился о них.
В развалинах разрушенного города они нашли себе приют. Когда-то здесь был завод кто знает, может, там их и создали? Так или иначе, они осели здесь.
В их поселении не знали есть ли другие роботы, которые остались здесь, или же они последние. Жаль, что проверить было нельзя. Те, кто уходил не возвращались, сколько бы масла они с собой не брали. Ломались ли они, съедала ли их ржавчина чума этого мира, было неизвестно. Но после третьего пропавшего, добровольцев (или безумцев) больше не нашлось.
***
Рассвет принёс плохие вести. Источник иссяк. Пустой кувшин прислонился к камню. Дона молчаливо смотрела на сухую дыру, запах нефти витал в воздухе. Катод стоял рядом и думал. Нехорошо. Очень нехорошо. Настолько, что он боялся подумать, как отреагируют другие.
Надо чтото делать.
Что? пустым голосом спросила Дона.
Что-то, ответил он. Присев на корточки, он запачкал ногу жирной пылью. Потом встал и скрылся за куском стены. Дона продолжала молча ждать. Она сегодня видела на горизонте облака, и они опять забыли зонт. А навес над источником уже прогнил, и укрыться от воды они не смогут. А ведь оставалось так недолго до завершения картины. Она хотела показать её подругам они бы позавидовали.
Мне больно, железные веки задёргались. Мне больно.
Дона смотрела на горизонт. Потом закрыла глаза она кое-что вспомнила.
Как глупо почему она видит какоето странное помещение. Вокруг много одежды, и на ней она тоже висит. Катоду она уже рассказывала эту историю он предположил, что её выплавили из бывшей вешалки для одежды. Ох, ему тогда досталось. А сам же он хвастался, что сделан из вычислительного прибора с какогото конвейера. Тоже мне умник нашёлся. Хотя
«Может поэтому, я люблю наряжаться, и поэтому он любит технику. Он такой последовательный. Какая теперь разница всё равно как только прольётся дождь он смоет все воспоминания. И нас с ними».
***
Расщелину в стене Катод нашёл не сразу рядом с ней чернела странная квадратная панель, усыпанная блестящими квадратами. Знакомый запах масла доносился из недр щели. Почему он не замечал её раньше? Ах да он не ходил сюда особо. За разломом оказалась тяжёлая дверь. С трудом, но она всё же поддалась.