Вы бы ещё за Полярный круг забрались! ответил я ему тем же. Гостей много?
С тобой получается двадцать один. Но человек семь уже не проявляют особой активности, и ещё несколько приближаются к данному состоянию. Так что готовься к вниманию оставшихся в сознании и периодическим вопросам ранее вырубившихся товарищей: «Ты кто?» на этой оптимистичной ноте Валерка подхватил меня под руку и потащил на задний двор дома, откуда доносились звуки джаза и гомон голосов.
А что за компания? поинтересовался я.
Сплошь наши соседи по посёлку, что определяет их социальное единообразие, дети видных представителей передовой советской науки.
Конечно же, я знал, что Цукерман-младший пришёл в науку не с бухты-барахты. В моём студенчестве имя его отца уже несколько десятков лет почиталось в разряде классиков. Несмотря на то что мы дружили давно, я впервые был приглашён на дачу к Валерке и Светке и впервые должен был провести вечер среди тех, кого раньше называли золотой молодёжью. Хотя, собственно, почему раньше?
Паркуясь, я обратил внимание на стоявшие возле дома машины, которые с гордостью можно было назвать автомобилями с большой буквы «А». В их ряду моя старенькая «Хонда» стопроцентно выглядела на маленькую букву «х».
Послушай, Валерка, ты же сказал, что гости ваши соседи, тогда чьи это машины?
Как чьи? Гостей начал было говорить Валерка, как тут же осёкся, разгадав иронию, и продолжил: Тима! Не задавай глупых вопросов, на которые сам знаешь ответы. Если отбросить понты, то, в принципе, они неплохие ребята. Сейчас сам убедишься.
Мы подошли к сколоченным из корабельных досок подмосткам, на которых стоял большой стол, а вокруг на диванах не очень шумно гуляли гости.
Господа, разрешите начал Валерка, убрав громкость музыки.
Тимка! от гостей отделилась Светка и, подойдя ко мне, заключила в объятия и расцеловала в обе щеки, словно мы виделись в последний раз не позавчера, а по меньшей мере несколько лет назад. Балбесик ты мой!
Друзья, разрешите представить вам моего друга продолжил прерванный Валерка, но, поймав на себе взгляд жены, тут же поправился: Друга нашей семьи, молодого талантливого учёного, будущего лауреата государственных и Нобелевской премий
Короче, Тимофей! не выдержал я долгого вступления.
Пойдём, Тима, представлю тебя гостям! Светка подхватила меня под руку и прошептала на ухо: Познакомлю тебя с самой красивой девушкой Санкт-Петербурга.
Что, и Собчак здесь?
Да ну тебя, дурачок! Светка дала мне ладошкой по лбу и повела к столу.
Первой нам попалась пара удивительно походивших друг на друга парня и девушки, так что у меня сразу закралась мысль об их родстве.
Знакомься, Тима, это Жанна и её муж Леонид.
Василиаускас Тимофей.
Молодой человек крепко пожал мою руку и сказал:
Богачёв Леонид.
А профессор Богачёв вам случайно
Алексей Алексеевич мой отец и совершенно неслучайно, ответил Леонид.
Видимо, это был тонкий английский юмор, потому как Жанна тут же расхохоталась и вознаградила Леонида поцелуем.
Селиванов Антон! Также неслучайный сын архитектора Селиванова, попытался сострить в том же ключе их сосед. Слышали?
Ну как же! закатил я глаза к небу, словно именно архитектор Селиванов построил башню «Эмпайр» в Нью-Йорке или, на худой конец, Эйфелеву в Париже.
Тем не менее сын архитектора протянул руку, которую я учтиво пожал.
А вы чей сын? Или сами в люди пробиваетесь? переспросил Антон.
Имя моих драгоценных тяти и маменьки ничего вам не скажет. Как вы точно подметили, приходится пробиваться самостоятельно, чему есть свежее подтверждение, я показал на свой чуть припухший левый глаз, на котором, скорее всего, уже должен был проступить небольшой синяк.
Дай посмотрю, Тимка, обратила внимание на мою физиономию Светка. Ого, да у тебя здесь бланшик! Признавайся, негодник, отстаивал честь женщины?
Ах, милая Света! Всё не так романтично! Перепутав Малиновку с Калиновкой, я был заподозрен аборигенами в злостном отправлении нужды на их участке, за что и был премирован броском гнилого картофеля.
Ой! Светка скорчила физиономию. Поделом. В следующий раз будешь внимательнее читать мои сообщения.
Сынок архитектора потерял ко мне всякий интерес и уже падал на диван, когда я подхватил его под руку и вернул в вертикальное положение.
Отвечая на ваш вопрос, я коснулся только ближайших родственников. Но вам, Антон, хочу открыться, что я пра-пра-пра-правнук Александра Сергеевича.
Какого Александра Сергеевича?
Ну ты даёшь, Пушкина, разумеется!
Антон недоверчиво посмотрел на меня, смерил взглядом с головы до ног и со скепсисом произнёс:
И в генеалогическом древе представлен?
Ну как сказать, не совсем, я придал серьёзности выражению своего лица и подморгнул ему подбитым глазом. Во всём виноват мой прадед, собственноручно задушенный Владимиром Владимировичем.
Похоже, у представителя младшего поколения Селивановых понемногу просыпался ко мне интерес.
Владимиром Владимировичем?!
Увы, нашего президента тогда ещё на свете не было. Это был Маяковский.
И что произошло?
Маяковский застукал моего предка с Лилей Брик и всё! я провёл большим пальцем по горлу.
А как же труп?
Труп? переспросил я. Конечно, был труп. Приехала милиция, оформила. Прадеда в морг, а Маяковскому благодарность.
Это как?
Дело в том, что задушенный великим пролетарским поэтом Маяковским мой родственник граф Судьбин, почему-то из всех подлинных дворянских фамилий в этот момент вспомнилась та самая из сновидения, тот ещё шельмец, и с новыми властями был не в ладах. Поэтому каждый остался в плюсе: власть лишилась врага, а поэт конкурента. Но так как при новой власти мой пра-пра-прадед Пушкин был объявлен «нашим всем», среди его потомков не было места подобным Судьбину, вот родовое древо и почистили.
Хозяйка рассмеялась и потащила меня дальше. Внезапно на крыльце дома я заметил кого-то, кто очень мне напоминал
Светка, а кто сейчас вошёл в дом?
Когда?
Да прямо сейчас!
Никого не было.
А высокий брюнет?
Тима, может, у тебя после столкновения с картошкой лёгкое сотрясение? улыбнулась Светка.
А если и действительно никого не было? Привидится всякое!
Светик, а руки помыть
Зайдёшь в дом, сразу направо.
Я поцеловал её в щёку и отправился в дом, желая убедиться, что мои видения только видения, и ничего более. Пройдя небольшую прихожую, я оказался в просторной гостиной с высоким потолком и большой хрустальной люстрой, похожей на те, что в детстве видел в Кремлёвском дворце съездов. Воспользовавшись тем, что Светка не пошла со мной, я внимательно осмотрелся вокруг. Нельзя сказать, что в доме я был один. Прямо в гостиной на диване спал увалень очевидно, один из тех, кто по рассказу Валерки сломался в первую очередь. Ещё двоих, мирно посапывающих, я обнаружил в спальне. Однако среди них никого похожего на замеченного призрака не было.
Может, и вправду картофель слегка сотряс мозги! Из философского состояния меня вывели доносившиеся сверху тихие звуки. Я поднялся по лестнице и оказался на веранде второго этажа. Посреди веранды стояли два плетёных кресла, а между ними круглый столик с натюрмортом в виде бутылки вина и бокала. Над одним из кресел виднелась шапка шикарных белоснежных кудрей. Обойдя кресло, я предстал перед их обладательницей. Это была красивая девушка, одетая в длинный серый свитер крупной вязки. Одна её ножка была закинута на другую, привлекая взгляд к изящной коленке.
Добрый вечер! поприветствовал я незнакомку. Может быть, принести плед? Майские ночи обманчивы на тепло.
Девушка молчала и внимательно изучала меня взглядом. Так и не дождавшись ответа, я развёл руками и сказал: