Очевидно сжалившись и понимая, что без административного ресурса мне предстояла маленькая, но верная смерть в каземате четвёртого этажа, директор громко откашлялся и начальственным голосом произнёс:
Дорогая Инесса Казимировна! Прошу отпустить Василиаускаса под мою ответственность. Обещаю, что завтра ровно в девять ноль-ноль он будет в первом отделе.
А если не будет? не сдавалась та.
Буду, Инесса Казимировна! Ровно в девять и ни секундой позже. Вот хоть руку отрубите! непонятно с чего выпалил я.
Руку? задумалась начальник режимного отдела. Руку это хорошо! Смотри, Василиаускас, не шути со мной!
Она разжала пальцы на моей руке, и я тут же почувствовал, как по онемевшим сосудам к конечности устремился кровяной поток. На прощание Инесса Казимировна бросила на меня испепеляющий взгляд и, обернувшись к директору, сказала:
Кстати, Борис Серафимович, вы не забыли, что должны сдать зачёт по теме «Кальмар»?
Всё дела, Инесса Казимировна. В Москве был в министерстве, а потом на полигон выезжал, вы же знаете начал оправдываться директор, внимательно наблюдая за руками собеседницы и на всякий случай предусмотрительно пряча свои руки за спину.
В девять! железным голосом произнесла она.
Ты запомнил, Василиаускас, что сказала Инесса Казимировна? строго переспросил директор.
Но не успел я ответить, как начальник режимного отдела сама поставила точку в этом разговоре:
В девять! Оба!
С этими словами она вальяжно начала подниматься по направлению к своей каморке и через несколько секунд скрылась из вида. Понимая, кому обязан чудесным избавлением из плена, я едва сдерживал эмоции, чтобы не заключить директора в объятия, и, переполняемый чувствами, только и повторял:
Борис Серафимович, спасибо Борис Серафимов если бы не вы
Директор, не моргая, смотрел на меня, продолжая стоять в той же позе с заложенными назад руками. Наконец, он вернулся в реальность и на выдохе произнёс:
Ну ты, Василиаускас, даёшь! Надо же так подставить!
После Борис Серафимович глубоко вздохнул и, не обращая на меня внимания, пошёл вниз.
Я молча проводил его взглядом, не в силах подобрать нужных слов. В какой-то момент директор остановился и, не оборачиваясь, понуро сказал:
Не забудь, что завтра в девять. И до конца дня не попадайся мне на глаза!
Но вот бывает же так столько неприятностей и всё на ровном месте! Дёрнул меня чёрт пойти в столовку! Ладно ещё еда бы того заслуживала. Вполне мог и печеньем с чаем перебиться! А теперь
От безысходности я посмотрел наверх, куда недавно удалилась несгибаемая Инесса Казимировна. Потом бросил взгляд вниз, где ещё не успели испариться одорологические следы уважаемого руководителя, как чувство неловкости, смешанное со стыдом, накрыло меня с головы до ног. Ни вверх, ни вниз двигаться не хотелось, и, как мне показалось тогда, принял единственно правильное решение.
Отдамся в руки судьбы! сказал я вслух и направился к себе.
В коридоре практически лоб в лоб столкнулся с Диной своей лаборанткой. Не знаю, почему я внушил себе, что нравлюсь ей. И вероятно, именно из-за этого с некоторых пор испытывал определённое неудобство, оставаясь с ней наедине. Но сейчас мне было глубоко не до Дины.
Что с вами, Тимофей Юрьевич? спросила она заботливо.
В каком это смысле?
Да на вас же лица нет! продолжала в том же духе Дина.
И куда же оно делось?
Вы, Тимофей Юрьевич, фильм «Маска» с Джимом Керри смотрели? Вы сейчас его копия такой же зелёный, участливо произнесла девушка и потянула ручку к моему лицу. Может быть, у вас температура?
Может быть, и температура, ответил я и тут же добавил: Кажется, я отравился в «Макароныче», нельзя исключать, что это очень заразно!
Немудрено. Всё дело в их подливках. Вот я на прошлой неделе, по-моему, в среду обедала
Дина, давай без подробностей! умоляюще попросил я её, разыгрывая роль жертвы отравителей.
Понимаю-понимаю, Тимофей Юрьевич! защебетала она. Вас сейчас так мутит, что
Ох! перебил её я. Поеду-ка лучше домой. Скажи ребятам, пусть прикроют меня, если что.
Конечно! Выздоравливайте, Тимофей Юрьевич, на глазах Дины едва не выступили слёзы.
Внезапное появление лаборантки было как нельзя кстати. Мне оставалось только пару раз охнуть, состроить гримасу практически неизлечимого недомогания и направиться к выходу, пока ещё что-нибудь не случилось в этот несчастливый день.
Может быть, я вас отвезу? крикнула она вдогонку.
Куда? переспросил я.
Ну, как куда к вам домой
Я замотал головой и отмахнулся руками, ускоряясь на пути к заветной цели.
А можно, я позвоню вам вечером? навязчиво крикнула вслед сердобольная Дина.
Но я уже не реагировал. Очутившись по ту сторону проходной, вдохнул морозного февральского воздуха и, натянув на голову капюшон, постарался слиться с неплотным для этого времени дня людским потоком. Представив себя со стороны, непроизвольно расплылся в улыбке, ибо всё происходящее походило на сцену из шпионского романа. Войдя в образ, как бы невзначай несколько раз обернулся, чтобы убедиться, что мой побег остался незамеченным. Всё чисто! Хвоста не было!
Вскоре я уже был на Сенной площади. Привычно спустился в метро и удобно устроился в углу вагона. Разговор с директором никак не выходил из головы. Чтобы хоть как-то отвлечься, попытался заполнить сознание чем-то абстрактным. Навязчивой идеей крутилась мысль, за которую я никак не мог зацепиться. Ведь ещё утром наметил важное дело на вечер! А сейчас словно кто-то ластиком потёр по полушариям здесь вот помню, а здесь Может, это от голода? И мне опять вспомнились злосчастные макароны наглядный пример углеводной пищи, от которой всегда достаточно быстро снова хотелось есть.
Не подскажете, который час? раздалось откуда-то со стороны.
Я оторвался от блужданий по закоулкам памяти и, открыв глаза, посмотрел в сторону, откуда раздался приятный голос. Слева от меня стояла симпатичная девушка. Пока пытался сфокусироваться, просчитывая, ко мне ли был обращён вопрос, она спросила ещё раз:
Я вас разбудила?
Половина третьего то есть нет
Так полтретьего или нет? не отступала попутчица.
Полтретьего, и я не спал, наконец вымолвил я, расставив ответы в порядке поступления вопросов.
Девушка улыбнулась, ожидая от меня инициативы в продолжении общения. Но похоже, как назло, в этот момент нейроны головного мозга возбудились именно в той самой затёртой его части. В столь простой ситуации на ум ничего не приходило. Я тупо молчал, пытаясь найти хоть какой-нибудь вариант прервать безмолвие. И тут меня словно ударило молнией. Эврика! Я собирался вечером купить собачьей еды!
Вы не знаете, где здесь поблизости зоомагазин? вылетело из меня на автомате.
Что-что? переспросила девушка и недоверчиво покосилась, словно пытаясь оценить степень моей адекватности.
Ну там, где «Вискас» опять вырвалось нечленораздельно первое, что пришло в голову.
Видимо, после этих слов она утвердилась в своих худших опасениях, так как молча развернулась и начала протискиваться к выходу.
Что же сегодня за день такой всё шиворот-навыворот! А может быть, я просто разучился общаться с девушками?.. И чего это меня так переклинило? Может, стоит броситься ей вслед? Догнать? Познакомиться?
Осторожно, двери закрываются. Следующая станция «Площадь Ленина», раздался голос диктора из динамика.
Поздно! Силуэт нереализованной возможности промелькнул на перроне, оставляя меня в столь привычном одиночестве.
Старею, что ли, в свои тридцать два?!
Поднявшись на поверхность, я обогнул Финляндский вокзал, припоминая, где же поблизости можно прикупить корма для вот именно, форменной твари, которой я целиком был обязан Светке! Ну, Задова, только вернись! Вы с мужем со мной и за всю жизнь не рассчитаетесь!