Грибоедовский дворец наверняка работает часов до пяти-шести вечера. Ехать мне полчаса. Костюм купил, остаётся только погладить, и завтра предстану на церемонии бракосочетания Владика во всей красе эдаким
Эй! Эй! кто-то усиленно тормошил меня за плечо.
Не открывая глаз, я сказал сквозь сон:
Кто бы вы ни были проваливайте!
Проснитесь, Икс!
Кошмар вернулся! И вместе с изображением нос почувствовал всё тот же аромат, от которого я надеялся избавиться.
Что вам нужно? подчёркнуто сухо спросил я. И перестаньте меня толкать, не хватало, чтобы вы ещё сломали мне плечо!
Зет стояла с прищуренными глазами, а уголки её рта задрались вверх, словно бы она сдерживала улыбку.
Что вы здесь делаете? ответила она вопросом.
Какое вам дело? Идите к своему Игреку и трясите его! А я здесь жду Бетту Омеговну Лямбду, с которой проживу долгую счастливую жизнь!
И умрёте в один день?
Не дождётесь!
Ладно, давайте серьёзно. Почему вы спите в машине?
Упаси боже подумать, что из-за вас! Просто какой-то кретин подпёр меня!
Дорогой Икс, здесь вообще никто и никогда не ставит машину.
Не доверяя ей, я подался вперёд к лобовому стеклу и не обнаружил хэтчбека.
Да тут ни одна машина и не вместится, разве что педальная лошадка из парка Горького! настаивала Зет. Сами посмотрите!
Я вышел из машины и потянулся, расправляя затёкшие мышцы. Действительно, расстояние до металлического заборчика было не больше полутора метров. Но ведь машина здесь стояла!
Предположение чьих рук это дело, мелькнуло в голове, и я на всякий случай осмотрелся по сторонам.
Вы странно себя ведёте. Кого-то ищете? поинтересовалась Зет.
Никого, а что! прошептал я, приложил палец к губам.
Что? также шёпотом переспросила она.
Я начал шарить рукой за сидением.
Ведь где-то же был! Признайтесь, это вы у меня батон подрезали?
Какой батон? удивилась она.
За который по вашей милости меня чуть в тюрьму не упекли.
Во-первых, я не брала ваш батон, а во-вторых
А во-вторых! Вот он!
Я наконец нащупал пакет с закусанным багетом и, улыбнувшись от удовольствия, откусил от него уже подсохшую корочку.
Что вы делаете? с недоумением спросила она, когда я откусил ещё.
Странный вопрос при очевидном ответе ем!
Это некультурно жевать при женщине, и тем более во время разговора!
Забыли, что я хам, и вообще сытый голодного не поймёт.
А вы голодны?
Ещё один странный вопрос. По-моему, мы сейчас не у моего дома стоим, а у вашего. И это я застрял тут по вашей милости, пока некоторые наслаждались благами цивилизации.
Ошибаетесь. Я была в гостях.
А что, в гостях уже не потчуют?
Предлагали, но я отказалась.
Я взглянул на неё, потом, как отъявленный жмот, посмотрел на остатки уменьшающегося батона и сказал:
Похоже, мне придётся вас и домой везти. Скажите, а что, у друзей нельзя было одолжить тысчонку-другую?
У этих нет.
Ну и друзья у вас!
Они не мои моего жениха, да и он их сторонится.
Я посмотрел на неё. Вечерело и становилось прохладно. Оценив высокие шансы подхватить простуду, я уже спокойно предложил:
Садитесь. Похоже, что я слишком рано уверовал в наше расставанье, и когда она села рядом добавил: Хлеб будете?
Буду, если вам не жалко.
Жалко, конечно, но, по крайней мере, это уровняет нас с вами в культурном уровне. Только не крошите, а то папа мне больше машину не даст и, чего доброго, высечет, как Сидорову козу.
Скажите, вы всё время шутите?
Нет, иногда ещё сплю. Интересно, который сейчас час? я завёл машину, и на табло появилось точное московское время. Сколько?!
Без десяти семь. Куда-то опоздали?
У меня не было слов, и в расстроенных чувствах я только кивнул.
Что-то важное? участливо переспросила Зет.
Теперь уже нет. Ладно, чего уж переживать, поехали!
Машина неспешно начала пробиваться через узкий заставленный двор.
Скажите, Зет, а вы вообще улыбаетесь или только и делаете, что людей калечите? спросил я, когда мы остановились у светофора.
Она посмотрела на меня и робко усмехнулась. У неё была обворожительная улыбка. От неожиданности я обомлел и закашлялся.
Невероятно Да вы лапушка Потрясающе!
Спасибо. Вы уж, Икс, извините меня за всё. Ответьте честно, наверное, считаете меня взбалмошной стервой?
Стервой да, но до взбалмошной ещё не додумался.
Я сама не понимаю, что со мной происходит. Разве у вас не бывает в жизни чёрных полос?
У кого же их не бывает, согласился я. Иногда от них я ощущаю себя негром по рождению.
Вот и у меня в данный момент такая.
Расскажете?
Нет. Достаточно, что я доставила вам кучу неприятностей. Простите, Икс, можно позвонить с вашего телефона?
Исключено. Я, растяпа, сдал его вчера в химчистку вместе с плащом.
Видите, у вас есть ещё один повод ненавидеть меня. Простите.
Чего уж там, мы ведь с вами вроде как квиты, Зет. Мой телефон крутится сейчас где-нибудь в барабане с химикатами, а ваш, отчасти по моей милости, лежит в машине на штрафстоянке. Предлагаю ничью.
Я протянул ей руку. Она опять улыбнулась и вложила свою ладонь.
А ведь вы могли просто уехать, добродушно сказала она.
Ну не бросать же вас на произвол судьбы, ответил я и на всякий случай посмотрел в зеркало заднего вида.
Четвёртая глава,
из которой узнаете, как давление в шесть атмосфер может соединять человеческие сердца, почему перед ЗАГСом всегда нужно говорить правду, о последствиях встреч на улице с пропагандистами общества «Знание», как стоит поступать вопреки всему, и снова о выгодах московского соседства, которое даёт возможность с утра разглядеть в правильном свете то, что накануне воспринималось иначе
Как оказалось, Зет жила по соседству. Хотя в столице это понятие весьма условно. И ничего не значит, что от её дома до моего пешком с полчаса пёхать, главное одно направление, а значит соседи.
Именно так я и ответил родителям вчера, когда вернулся. Отец подмигнул и спросил:
Это тебе соседи губу разворотили?
Неужели, папа, ты думаешь
А чего тут думать? вмешалась мать. Мужчина должен драться. Тебе не больно, сыночек?
Ох уж мне эти гордые кавказские традиции: мужчины драться! А что, по-другому нельзя? возразил ей отец.
Можно. Только он же твой сын! невозмутимо парировала мать. Забыл, что сам по молодости вытворял?
Было-то один раз, ответил ей отец и, махнув рукой, ушёл на кухню.
Зато как! умилилась мать.
А что было?
О, Тимка, такое!
Не позорь ты меня! крикнул с кухни отец.
Давай, мама, колись, раз начала, теперь я непременно хотел услышать очередную семейную легенду.
Она хитро сощурилась и тихо продолжила:
Приехал папа свататься во Владикавказ. Он тогда уже на четвёртом курсе в училище был. Родители мои его приняли, выслушали и отказали. Дескать, за русского не выдадим. Папа продолжал напирать, мол, не русский, а литовец. Дедушка твой говорит, да хоть принц датский, не отдам. Повздорили они. Дедушка родню позвал, ребята молодые были дядю Казбека помнишь? Они его со двора, а он ни в какую. Подрались, скрутили его и за ворота выбросили.
Как выбросили? А ты? спросил я мать.
А меня заперли и не выпускали, чтобы, чего доброго, не сбежала.
А дальше?
Вот тогда этот ветеран военной разведки
Так-так! Чувствую, что начинается самое интересное! от предвкушения я даже заёрзал на пуфе.
Мать, заканчивай раздалось ворчание отца.
Но маму уже было не остановить. Если уж умом и сообразительностью я и в отца, то вот азартом и бесшабашностью точно в мать.
Не мешай, Юргис, когда я из уст в уста передаю сыну историю семьи! проигнорировала его призывы мама. Так вот, отец особо не горевал, и раны ему зализывать было некогда. Он угнал с соседней улицы машину, подъехал к нашему дому. Дождался, пока дедушка и мужчины спустились в погреб отметить чудесное избавление от «русского» жениха, запер их там и выдвинул ультиматум.
Погоди, мам. А машину-то он зачем угонял? Чтобы увезти тебя?