Мамуль, не отпиливай свой крест. А мы тебе помогать будем! И Лера идёт мыть посуду.
Лепесток второй
Парад
Лера лучшая ученица в классе. Приближаются октябрьские праздники. Учительница подводит итоги по результатам учёбы в первой четверти. Лучший ученик будет награждён загадочным белым конвертом. Каждый старается как может. И вот результаты подсчитаны, и на классном часе учительница торжественно объявляет фамилию лучшего ученика. Им оказывается Лерочка. Учительница вручает белый конверт, и Лера идёт на своё место.
Нет, Лера, ты должна у доски вскрыть конверт, немного обиженно говорит учительница.
Лера возвращается к доске и вскрывает конверт. Оттуда выпадает пригласительный билет на праздничный парад в честь Октябрьской революции. На парады эти никогда не ходят ни её папа, ни мама, и считают их не праздниками, а днями скорби.
Ну, что скажешь? довольно спрашивает учительница.
Как на парад, идём мы прямо в ад, отвечает Лера и опять идёт на своё место.
Лепесток третий
Меня Бог создал
Дети в школе знают, что Лера верующая. В школе она такая одна, и её часто дразнят. Вот и сегодня я опять выслушиваю Лерочкин рассказ:
На перемене Юля из параллельного класса начала ко мне приставать и доказывать, что Бога нет. Ей папа сказал, что люди от обезьяны произошли, а папа у неё очень умный. Вокруг нас ребята со всех классов столпились, кричат, на меня пальцами показывают. И Юля кричит: «Мы от обезьян произошли, от обезьян!».
Я встревожена. Боюсь, что Лера в свои восемь лет не смогла достойно ответить, может быть, даже ввязалась в драку.
А ты что сделала? спрашиваю я.
Мам, ты не волнуйся. Я не ругалась. Я очень спокойно сказала: «Хорошо, Юлечка, ты, если хочешь, происходи от обезьяны, а меня Бог создал».
И дальше что? с ужасом говорю я.
Дети засмеялись и стали кричать: «Юлька обезьяна!». А Юля кинулась на меня драться, обиженно отвечает Лера.
Лепесток четвёртый
Многодетная Россия
Лера уже взрослая девушка. Окончила школу с золотой медалью и едет в Москву поступать в институт. Я переживаю, перед расставанием даже падаю духом. Почему-то так жалко эту маленькую (полтора метра) девушку, выходящую в самостоятельную, такую тяжёлую жизнь.
Лера, может, тебе лучше пойти в монастырь?
Это почему?
Не знаю, как раньше, но сейчас женщине в монастыре легче, чем в семье. Мне так кажется. Почти каждый год рожать, растить, тянуть всю эту «команду». Нет, в монастыре легче.
Мам, ты что? А кто Россию спасать будет? возмущённо отвечает Лера, и больше мы к этой теме не возвращаемся.
Как-то я спросила Леру: «Сколько же у тебя будет детей? Семь, как у меня?».
Конечно, нет. («Ну вот», подумала я.) Намного больше! закончила фразу Лера.
Конечно, мы понимаем, что рождение детей зависит не от нас, а от Бога. Но готовность принять все те души, которые Бог поручает вырастить, это уже наша свободная воля. Воля, основанная на любви.
Цветок второй
Ксения
Лепесток первый
Нескучное имя
Ксения полная противоположность старшей, серьёзной Лepe. Жизнерадостная, крепенькая, вечно бегущая, поющая, неумолкающая черноглазая и румяная малышка. Быстро взрывающаяся и тут же остывающая, увлекающаяся наша «Ксюка» как она себя в детстве называла. Маленькая, она очень на нас обижалась за то, что мы назвали её «скучным» именем Ксения.
А как ты хотела бы называться? поинтересовалась я.
Яздундокта! выпалила Ксюша и, подумав немного, добавила: В крайнем случае, Снандулия![4]
Лепесток второй
Про пингвина
Четырёхлетняя Ксения возвращается из воскресной школы и с порога спрашивает:
Мам, а пингвин парнокопытный?
У меня от изумления падает на пол кастрюля.
Да зачем тебе?
Ну как же! отвечает Ксюша. Нам сегодня в воскресной школе читали про чистых и нечистых животных (в воскресной школе один учитель на двадцать пять детей, от четырёх до семнадцати лет. Прим. авт.). Кого есть можно было, а кого нельзя. Так он парнокопытный?
Да нет. Но пингвины у нас всё равно не водятся.
А если его нам в панихидке принесут (пожертвуют. Прим. авт.)? задаёт вполне резонный вопрос Ксюша.
Лепесток третий
Азы священной истории
С детишками занимается батюшка. Девочки уже лежат в кроватках, Родион в колыбельке. Папа читает главу из «Священной истории», потом задаёт вопросы. Старшая всезнайка Лера отвечает на вопросы отлично. Ксюша старается тоже. Вопрос:
Кем по профессии был Иосиф Обручник?
Ксюша, довольная тем, что знает:
Плотником.
А что он делал? спрашивает папа.
Плоды сторожил! бойко выкрикивает Ксюша.
Лепесток четвёртый
Предостережение
Все вернулись из церкви и занялись своими делами. Маленькая Ксения всё ещё находится под впечатлением службы, надевает на себя какой-то длинный халат, из детской сумочки мастерит кадило и начинает ходить по комнате, изображая дьякона. Так продолжается довольно долго. Все угомонились, я на кухне готовлю обед, и вдруг в абсолютной тишине из детской раздаётся торжественный Ксюшин басок, советующий:
Не упивайтеся вином, в нём же есть блу-у-уд!
Лепесток пятый
Простое русское имя
На сей раз я провожу викторину со старшими детьми. Ксюшу прошу назвать простое, самое распространённое русское имя. В ответ слышу:
Сарра!
Тут остаётся только всплеснуть руками.
Но почему же Сарра?
Сарра была женой кого? Авраама! А Авраам был верующий значит, православный. А если православный, то русский. Значит, и Сарра простое русское имя.
Как тут поспоришь? Да ещё с ребёнком четырёх лет.
Цветок третий
Родион
Лепесток первый
Чудо
Родион единственный мальчик в нашей семье. Часто девочки объясняют этот прискорбный факт тем, что второго такого мы бы не выдержали. С самого рождения он куда-то бежит, где-то хозяйничает, постоянно падает и разбивается.
В доме очень тесно. Две небольших комнатки на всех и между ними проходная кухня. Все кровати двухъярусные. Мебель стоит вплотную, и поэтому со второго яруса кровати можно перешагнуть на шкаф, оттуда прыгнуть на дверь, прокатиться на ней и свалиться на диван. Этим и занимается детвора. Родион самый бесстрашный. Не думая, совершает этот бесконечный аттракцион, пока я с маленькой Лидочкой на руках вожусь по дому.
Однажды слышу испуганный крик Леры, вбегаю в детскую и на моих глазах Родя вниз головой летит со шкафа и с глухим стуком падает на пол. Я жду страшного крика, но стоит мёртвая тишина. К горлу подкатывает тошнота. Подбегаю к маленькому скрюченному тельцу, поднимаю на руки. Глаза открыты, рот тоже не закрывается. Лицо белое-белое никогда такого не видела. Несу Родю на кровать. Начинаю тормошить, плакать. Девочки стоят рядом, притихшие. Батюшка далеко в Москве, только что уехал и вернётся через месяц. Вижу, что Родя смотрит на меня, спрашиваю:
Больно?
Прикрывает глаза «да».
Где, Родя?
Тянет ручку к голове. Рот так же открыт, не закрывается, сам всё такой же белый. Я не могу больше, ухожу в другую комнату, плачу, молюсь. Немного успокоившись, возвращаюсь, вливаю в открытый ротик глоток крещенской воды, мажу головку маслицем от мощей святого Серафима Саровского. Медленно тянется время. Час, другой, третий всё то же, никаких изменений.
Девочки начинают хныкать, просить есть. А я сижу около Роди, и ужин, естественно, не готов. Тогда открываю банку рыбных консервов, нарезаю хлеб и здесь же, около кроватки, кормлю девочек. Вдруг Родя тянет ручку ко рту, тоже хочет есть. Я, обрадованная, сую ему в открытый ротик кусок рыбы, и тут же у него начинается рвота. Как-то медленно изо рта выползает что-то густое и чёрное. Я уже не выдерживаю и бегу к соседке через улицу, у которой есть телефон звонить в Москву батюшке. Но соседка, узнав, в чём дело, берёт всё в свои руки и вызывает «Скорую».
Пока я иду домой, подъезжает машина, и вместе с пожилой женщиной-врачом мы входим в дом. Навстречу нам весело выбегает Родион, жуя яблоко. Я понимаю, что меня ждут объяснения за ложный вызов. Но опытный врач усаживает меня на диван и заставляет рассказать всё, как было. Обо всём случившемся я рассказываю ей, и слышу в ответ тревожный голос: