Что здесь происходит?
Говорят, полиция оцепила академгородок изза пожара.
Ты был внутри? Видел Корпус? нетерпеливо спросил я.
Миас покачал головой.
Даже до работы не добрался. Когда приехал, меня встретили закрытые ворота.
Я огляделся.
А чего ждут эти люди?
Наверное, того же, что и я. Какогото объяснения, почему мы не можем попасть в университет. Официального распоряжения об отмене занятий не поступало, а нам ведь платят за каждый час.
Понятно.
Я посмотрел на портфель на плече Миаса, с которым он обычно ходил на лекции. Выходит, исторический факультет, где преподает мой друг, да и весь университет теперь закрыт. И все потому, что он находится на одной территории с Корпусом специальных научных исследований. Я потянул носом и снова отчетливо ощутил запах гари, доносящийся с той стороны высокого кованого забора, отделяющего академгородок от толпы озадаченных преподавателей. Поглядеть бы хоть одним глазом, что стало теперь с Корпусом
Смотри, позвал Миас, вон там журналисты зашевелились. Похоже, сейчас и правда будет какоето объявление.
Мы с Миасом продвинулись вперед еще на несколько шагов и вытянули головы, пытаясь понять, что происходит. Ворота приоткрылись, и с территории академгородка вышел высокий широкоплечий мужчина в черном кителе, стянутом на поясе ремнем с серебристой бляхой. При виде его люди инстинктивно подобрались и стали затихать.
Начальник Главного полицейского управления Крегарабвенц1 готов сделать официальное заявление о ситуации в Корпусе. Прошу внимания, проговорила одна из журналисток в камеру, после чего вместе с дюжиной других репортеров протянула микрофон взявшему слово мужчине.
Этой ночью в Корпусе специальных научных исследований произошел крупный пожар. Низкий и рокочущий голос мужчины заставлял вслушиваться в каждое слово. Сгорел первый этаж, серьезно пострадали второй ярус и крыша. Все лаборатории и разработки в области наук о материи уничтожены. В пожаре погибли трое охранников.
Полиция уже знает, как это произошло? уточнил один из репортеров.
Судя по всему, было применено быстровоспламеняющееся вещество. Лаборатории вспыхнули мгновенно, поглотители огня и дыма не успели сработать.
Господин Крегар, значит ли это, что Корпус подожгли намеренно? спросил другой репортер.
На несколько секунд воцарилась тишина, и у меня в ушах стоял только грохот собственного сердца.
Мы склоняемся к этой версии, подтвердил начальник полиции. Толпа зашумела. Сегодня в управлении будет возбуждено дело по соответствующей статье. Виновному, как только мы его отыщем, грозит смертная казнь за причинение непоправимого вреда Республике Брэйе.
Крегарабвенц поднял руку, дав понять, что он закончил, и сказал напоследок:
Меня ждет Совет. Все комментарии будут после заседания.
Он направился к стоящему у ворот автомобилю, а журналисты кинулись за ним, выкрикивая вопросы.
Господин Крегар, это правда, что вы взяли под стражу всех ученых?
У вас уже есть подозреваемые?
Когда будет следующее заявление?
Вопросы сыпались градом и тут же отскакивали от непроницаемых стекол машины, в которой скрылся начальник Главного полицейского управления. Я повернулся к Миасу и обескураженно произнес:
Ты слышал? Тот журналист сказал, что ученых арестовали!
Видимо, Миас чтото прочитал на моем лице, потому что его взгляд сразу сделался понимающим.
За Каву беспокоишься?
Да причем тут Мои кулаки сжались. Просто паршиво это все.
Если хочешь, я поспрашиваю у коллег про ситуацию с учеными. Может, и про Каву получится чтото узнать. Надо только дождаться, чтобы открыли университет.
Я промолчал, чувствуя себя жалким. Два года прошло, а я все цепляюсь за прошлое.
Ладно тебе, Рагиль. Миас похлопал меня по плечу. Она, конечно, неважно с тобой обошлась, но вы же не совсем чужие люди. Понятно, что переживаешь. Я бы тоже переживал.
Правда?
Спрашиваешь!
Слова Миаса меня успокоили. Когда такому, как я, говорят, что мое поведение нормально, это действует как социальное поглаживание. Чувство собственной странности притупляется, и поводов заниматься самокопанием становится меньше.
Через час приехал проректор и сообщил, что по меньшей мере три дня полиция будет проводить на территории академгородка следственные мероприятия, и все занятия отменяются. Расположенная здесь же редакция журнала, в котором я работаю, тоже будет закрыта.
Мы с Миасом попрощались и разъехались по домам. Уже был вечер, когда я зашел в тихую темную квартиру, стянул ботинки и упал на кровать. Посмотрел на белый потолок, и в голове снова закружились вопросы. Где может быть Кава? Почему я ничего не помню именно о том дне, когда произошел пожар? Что со мной случилось? И почему меня так тянет увидеть Корпус?
Потянувшись, закрыл глаза и перевернулся на бок. Повел носом. Странно, я же замочил вещи, почему этот запах все еще витает здесь? Проследив за ним, я заглянул под кровать и обнаружил там свою любимую замшевую куртку, которую искал днем. Принюхался еще раз. Запах точно исходил от нее. И тут меня током прошибло осознание. От моих вещей пахнет чемто, напоминающим керосин. А начальник полиции говорил чтото про быстровоспламеняющееся вещество Кажется, у меня жар. Я потрогал свой лоб и помотал головой. Нет, этого просто не может быть. Всего лишь совпадение. Совпадение Надо избавиться от запаха!
Я кинул куртку в ванную, собираясь включить воду, как вдруг услышал звон. Приподнял одежду и заметил на дне ванны кольцо, верно, выпавшее из кармана. Я смотрел на него некоторое время, отрешенно размышляя о том, что это все похоже на какойто психоделический сон. Пожар в Корпусе, потеря памяти, а теперь еще и непонятно откуда взявшееся кольцо.
Я подобрал находку с ванны. Кольцо было необычное: широкий гладкий ободок на треть фаланги из блестящего серебра, а посреди него круглая вставка из синего камня, похоже, полудрагоценного. Размер небольшой, явно на женскую руку. Я примерил кольцо, и оно легко село на мизинец, закрыв палец наполовину.
Чье это кольцо? Откуда оно здесь? Яркая синева камня вновь вызвала в памяти глаза Кавы. Может ли это быть ее кольцо? Оно кажется мне знакомым, вот только где я мог его видеть?
Оставив кольцо на мизинце, я взял куртку и потряс ее. Из кармана снова чтото вылетело, спикировав на кафель. Наклонившись, я поднял серебристый блистер, вмещающий четыре таблетки. Три из них были на месте, но одна прозрачная выпуклость пустовала. Я перевернул упаковку другой стороной и прочитал название: «Омроникс». Омроникс, Омроникс Это какието таблетки для мозга. Я потер лоб. Да, кажется, мама их принимает. Но у менято они откуда?
Я вернулся в спальню и сел на чистую белую кровать, пахнущую хлопком. На правом мизинце поблескивало серебряное кольцо, в левой ладони лежал серебристый блистер. А гдето между ними зависла совершенно пустая голова, где не было ни воспоминаний, ни объяснения, что происходит. Черным вязким туманом сознание заполняла тревога, и сквозь этот туман эхом потерянной памяти звучала всего одна мысль: «я должен найти Каву!»
Глава 2
В два часа дня пополудни Высший Совет Брэйе, состоящий из 43 членов, собрался для обсуждения пожара в Корпусе специальных научных исследований. Председатель Совета Мелларамардин оглядела своих коллег, пытаясь уловить мимолетные изменения после ночных новостей. Некоторые тихо переговаривались, другие клевали носом, третьи читали прессу, заполняя образовавшийся в голове вакуум информацией. С конца длинного овального стола раздались смешки, скрипнули по полу ножки стульев, послышались приветствия опаздывающих членов. Ничего необычного Меллар не заметила. Беда все еще ощущалась какойто далекой и чужой, политики настойчиво гнали от себя мысль, что пожар в Корпусе затронет лично их.