За последний год принадлежности для съемок съедали все большую сумму ее карманных денег и сбережений. Тем не менее, она противостояла переходу на цифровые технологии.
В то утро она отсняла три рулона пленки с тридцатью шестью кадрами на каждом, но по пути совсем забыла, на каком рулоне какие фотографии.
Негатив за негативом проявлялись на ее глазах в лотке с химикатами. Проявлялись ряды крошечных изображений, фотографическая реконструкция всего ее утра пустынные улицы, заснеженные машины. Каждая следующая катушка приближала ее на шаг к пляжу, на шаг ближе к тому моменту, когда она впервые увидела Скайлара в оранжевой кепке. Наконец, как будто весь этот день был задуман каким-то автором триллеров, Тесса поняла, что фотография Скайлара на последней непроявленной пленке.
Тесса снова выключила свет. Затем, в полной темноте, открывалкой вскрыла катушку с пленкой и заправила непроявленный материал в бачок.
Внезапно дверь на чердак распахнулась. Световое одеяло поплыло вверх по лестнице, разбрызгиваясь по рукам Тессы, окутывая непроявленную пленку желтым сиянием. Черт! Она была так взволнована проявкой пленки, что забыла запереть дверь.
НЕТ! завопила Тесса. Я проявляю! Она прижала пленку к животу и присела, отчаянно пытаясь защитить ее от засветки.
Обед через десять минут, крикнул ее приемный отец, Мел, совершенно не подозревая, что он только что сделал. Он закрыл дверь, и в комнате снова стало темно.
Но это уже не важно. Какие бы зацепки ни были на этой пленке, они только что высветлились в ничто.
Скайлар вошел в жизнь Тессы, появившись из тумана, и ушел, снова растворившись в нем.
И теперь казалось очевидным, что там он и намеревался остаться.
Четыре дня спустя
Шум пронзил темноту.
Пищание, бульканье, всасывание, шипение кислорода и случайные всплески гогота. Были также приглушенные и встревоженные голоса Мел и Викки. О чем они говорили? С кем? Это была ошеломляющая симфония шума, созданная оркестром, состав которого Тесса не могла видеть.
По мере того, как дни и ночи перетекали друг в друга, к Тессе начала возвращаться чувствительность. В какой-то момент кто-то намеренно воткнул ей в пятку острую булавку, просто чтобы посмотреть, почувствует ли она это. Ее нога дернулась от боли. Да, я это чувствую!
Но в худшем состоянии, чем тело, был ее разум. Память Тессы, мягко говоря, перепуталась. У нее было смутное воспоминание о странном моменте со Скайларом в туннеле света, но все, что было до этого, было пустым. Даже сейчас, по мере того как сознание Тессы прояснялось, она все еще не могла понять, где она и что вызывает постоянную боль в центре ее груди.
Когда глаза Тессы наконец открылись после медикаментозного тумана, она обнаружила, что находится в блеклой больничной палате. Ослепительный солнечный свет лился сквозь окна, согревая ее лицо. Она лежала на боку, и первым, кого она увидела, был мужчина с темной кожей и еще более темными волосами. Он стоял у ее кровати, одетый в накрахмаленный белый халат. Увидев, что Тесса проснулась, он представился как доктор Нагаш. Он начал задавать Тессе вопросы, но у нее слишком пересохло в горле, чтобы говорить.
Кивни, если почувствуешь удар, сказал он, постукивая по ее коленным чашечкам молотком с резиновой головкой. Тесса кивнула.
Ты помнишь, как тебя зовут? спросил он.
Она помнила. Но когда Тесса попыталась произнести имя, из ее рта вырвался лишь несвязный поток звуков. Она была напугана и растеряна, поэтому снова кивнула.
Тесса, ты попала в очень серьезную автомобильную аварию. У тебя было сильно повреждено все тело, в том числе сердце, сказал он. Мы были вынуждены оперировать и восстанавливать его. Теперь, когда ты проснулась, вполне вероятно, что ты будешь чувствовать некоторый дискомфорт в грудной клетке. Хорошая новость в том, что все страшное позади.
Дружелюбная медсестра, от которой пахло цветочными духами, наклонилась к Тессе. Мы позвонили твоим родителям. Они уже в пути.
Но Тессе было плевать на Мела или Викки. И ей было все равно, что ее тело превратилось в изуродованную груду ран. Все, что ее заботило, это Скайлар. Где был он?
Тесса чувствовала себя ребенком, впервые пытающимся заговорить. Наконец, она прохрипела одно-единственное слово, заданное как вопрос доктору: «Скайлар?»
Выражение лица доктора Нагаша, отточенное годами сообщения плохих новостей, стало серьезным.
Скайлар тоже попал в аварию. Он серьезно пострадал.
Он здесь? спросила Тесса слабым и хриплым голосом. В больнице?
Тесса, он не дожил до больницы. Скайлар скончался на месте аварии. Мне очень жаль.
Каждая клеточка тела Тессы начала бунтовать. Она хотела зарыдать, но вырвались лишь вопли недоумения. У нее не хватало сил, чтобы заплакать, но слезы все равно выступили у нее на глазах. Медсестра быстро ввела что-то в ее капельницу. Спокойствие разлилось по ее телу как жидкий Дзен.
Доктор Нагаш попытался утешить Тессу. Он заверил ее, что в больнице есть люди, которые помогут ей справиться с горем. Что она еще молода и у нее вся жизнь впереди. Но как могла оставшаяся часть ее жизни сравниться с теми 211 днями, когда она любила зеленоглазого мальчика по имени Скайлар?
Четырнадцать дней спустя
Слезы помогали. Не слишком сильно. Это не было постоянным решением проблемы, но слезы помогали временно облегчить горе Тессы и поиск уединенных мест в больнице, где она могла пореветь стал вопросом выживания.
Лестничная клетка за отделением новорожденных была удачным местом. Как и межконфессиональная часовня на первом этаже, хотя от запаха ладана ее тошнило. Но место, где Тесса любила плакать больше всего, находилось всего в нескольких шагах от ее кровати ванная.
У Тессы было множество переломов и ушибов. Но только одна из ее травм была опасной для жизни ее сердце. Оно было буквально разбито. Автомобильная авария была настолько сильной, что разорвала ее перикард, мешочек с жидкостью, который окружает человеческое сердце. Ее хирург, доктор Нагаш, сказал, что тот факт, что она пережила эту травму, был больше, чем чудом. Это было неслыханно один из тех удивительных случаев, которые публикуются в медицинских учебниках. Естественно, это привело к тому, что многие врачи больницы стали наносить внеплановые визиты, чтобы своими глазами увидеть «чудо-девочку». Изучив ее карту, они закатывали глаза и заявляли что-то вроде: «Я думаю, небеса еще не были готовы для тебя» или «Тебе дали второй шанс, используй его по максимуму!»
Мел и Викки навещали ее настолько часто, насколько могли. В течение недели они приходили по отдельности, чередуясь, пока другой отрабатывал свою смену в казино. По выходным они приходили вместе, обычно принося еду навынос, потому что Тесса ненавидела больничную еду.
Неудивительно, что Мел и Викки по-разному отреагировали на произошедшее. Теперь, когда Тесса была вне опасности, Мел зациклился на предстоящем больничном счете.
Ты смотри, сказал он, страховая компания будет оспаривать с нами каждое чертово обвинение.
Викки была тоже озабочена, но по другой причине. До несчастного случая они с Тессой добились реального прогресса в отношениях. Но теперь Викки, казалось, понимала, что смерть Скайлара может означать для них шаг назад. В результате она начала вести себя крайне застенчиво, осторожно подбирая слова, как будто боялась вывести Тессу из себя.
Шеннон тоже приходила, всегда поздно ночью, когда часы посещения заканчивались. Каким-то образом она нашла способ проскальзывать мимо охранника внизу. Может, она с ним флиртовала? Оказавшись в безопасности в больничной палате, Шеннон закрывала дверь, забиралась в кровать Тессы и сообщала подруге последние школьные сплетни. Она, как всегда, была даром богов.