Шансов у водителя не было. Я показал видео Любе.
Видишь? Вот реалити-шоу! Нам нужны борьба, кровь и слезы, а не утренник в детском саду.
Может, тогда просто пришьёте пару участников?
Мы уперлись друг в друга взглядами, как борцы сумо. Хамит начальству. Это плохо. Или хорошо. Укатал ее проект. Ничего, зато повзрослеет.
Надо будет, пришьем.
Я ещё вам зачем-то нужна?
Нет. Иди. Работай.
Я прочитал текстовую часть директорского послания: Два часа назад в Штатах сняли на мобилу. Полмира посмотрело. Это наше будущее.
Если эксперимент с 3G удастся, Люба, да и вообще журналисты будут не нужны. Сколько в нашем городе живёт? Тысяч шестьсот. Уж десять человек за день что-то интересное снимут на свой мобильный а иначе зачем они его покупали? Мы прикормим их премиями и славой. У нас будут тысячи корреспондентов. Которым не нужен оклад. Которые не уходят в декретный отпуск. Которые не хамят начальству. И никаких нервов. Сидит пара человек и спокойно выбирает в интернете лучшие ролики.
Я посмотрел на мобильник с любовью.
Скоро мы с тобой будем управлять миром. Ну, хотя бы маленькой его частью, что тоже неплохо.
Телефон пиликнул ещё раз. Это была СМС, отправленная через интернет: Ты нарушил правила и будешь наказан.
2.
А начиналось все так. Я сидел в кафе в центре города в ожидании Глеба. В зале играл саундтрек к "Аризона Дрим".
Ой да-да, ой да, ой да, ой-да-да!
Get the money!
"Аризона" вещь и так довольно грустная, а сейчас я еще и пребывал в привычной утренней депрессии. Состояние нелюбви к внешнему миру, к его предметам холодным и неприятным. Я не хотел их видеть, а особенно касаться. Примерно такие чувства в детстве вызывает ручка подъезда, к которой однажды на морозе прилип язык.
Исключений было несколько: чашка кофе, компьютерная мышь, сигарета. Депрессия начиналась с момента пробуждения и лечилась работой. Мир вокруг теплел во время вёрстки новостного выпуска, а когда подходил эфирный дедлайн, внутри закипал адреналин и выплескивался наружу, оживляя всех и всё так, по крайней мере, мне казалось. Тогда я чувствовал себя командиром батареи, ведущей огонь по врагу через жерла телеэкранов. Нервное возбуждение достигало высшей точки во время выпуска, и я еще долго не мог успокоиться. Чтобы заснуть, приходилось пить коньяк или виски, а то и есть снотворное. А утром все начиналось заново.
За стойкой копошились сонные бармены, большинство столов пустовало, лишь в углу сидели жеманные девицы с коктейлем. Я ждал Глеба, а тот опаздывал. Одна из девиц бросила на меня нарочито холодный взгляд и тут же отвернулась. Уж точно, я герой не ее романа. И дело даже не в потертых джинсах и взъерошенных волосах. Просто между мной и всеми остальными с утра существовала невидимая стена.
Весна ворвалась в прокуренный зальчик вместе с Глебом. Черные до блеска волосы, галстук цвета большевистского знамени, дорогой темно-синий костюм, под которым даже рано располневшее тело казалось почти изящным.
Глеб. То есть для меня пока еще Глеб, а для многих уже Глеб Семенович. Ещё недавно вольный стрелок, игравший на выборах то за красных, то за белых, то за тех и других сразу, теперь стал помощником губернатора. Сейчас он пребывал в состоянии уже великий, но еще доступный, и мне немного льстило его внимание.
Что дальше планируешь делать? К нам не хочешь? спросил Глеб, когда мы поздоровались. Официальная зарплата, правда, сам понимаешь. Но скоро выборы. Тебе работка уж точно найдется.
И рад бы в ад, да добродетели не пускают. До чиновника еще не созрел. А чернуха твоя ну, как без куска хлеба останусь, может, пойду
Однажды к нам в редакцию позвонили. Звонивший просил приехать в администрацию района, где шло досрочное голосование на местных выборах. Я поехал и не пожалел. На первый этаж, где обитала избирательная комиссия, шел поток алкоголиков, полубомжей и выживших из ума бабушек. Такси и автобусы подвозили все новые партии. Дух русских выборов дух перегара и мочи я запомнил надолго.
Журналистское расследование о покупке голосов за две бутылки водки привело меня к Глебу. Я сделал серию обличительных репортажей. И ноль. Даже из избирательной комиссии, где Глеб представлял одну из карликовых партий, его не выгнали. Политтехнолог, как ни странно, не обиделся. Напротив, время от времени делился новостями, которых не было у конкурентов. Со временем я понял, что дружить с Глебом куда полезнее, чем воевать, и историю с водочным голосованием уже не вспоминал.
Ты, вроде, какое-то дельце обсудить хотел? я решил перевести разговор на другие темы.
Да, есть тут одно. Как у вас с мэром сейчас дела?
Нормально дела. Ровно все.
А мочить вы его можете?
Ну, сейчас он в белом списке.
Глеб, похоже, затевал очередную авантюру. Губернатор и мэр в нашем городе внешне вроде как дружили.
В белом списке, говоришь То есть в новостях мочить нельзя?
Крайне нежелательно. Заммэра можно, районного главу можно, если по делу. Мэра нельзя. Почти священная корова. А ты что его, за вымя потрогать хотел? Иван Иваныч с Иваном Никифоровичем типа поссорились?
Официально нет. Видишь ли, шеф практик. Если у мэра реальный рейтинг, он его на выборах поддержит. Если рейтинга нет, то он поддержит кого-нибудь другого. А поскольку рейтинг есть, хотелось бы попробовать его немного опустить. Желательно так, чтобы никто не заметил. Сам понимаешь, не всем нравится наш мэр Спасибо. Девушка, и лимончик еще.
Глеб взял себе чай в фарфоровом чайнике. Я допивал вторую чашку кофе. Аризону выключили, и теперь в кафе играла какая-то попса. Как ни странно, между мной и Глебом стеклянной стены не было.
То есть, как я понимаю, вы хотите напасть без объявления войны?
Да, и так, чтобы враг даже не понял, что война объявлена. Чтобы наезд как бы от народа шел, от людей. Знаешь, во времена Перестройки была такая будка гласности каждый приходил и говорил что хотел. Все уже забыли, а идея-то отличная. Как тебе?
Времена гласности давно прошли. Никто на это не поведется. А будку сожгут пьяные гоблины в первую же ночь.
Согласен. Поэтому я и позвал тебя. Ты человек креативный. И мне сейчас нужен креатив. Как ты знаешь, я в долгу не останусь. Мне нужно подготовить поле. Если сейчас мы его немного разворошим, засеем, то следующей весной что-нибудь взойдет.
Даже не знаю, что тебе предложить Стройки, помойки, пивные палатки и так каждый день в новостях. Звонки народа в студию, может быть? Голосовалки по СМС?
Ну, Антон. Даже Местный про это делает. А народ кроме мэра все равно в городе никого не знает. Может, какой-то отдельный проектик замутить?
Телеканал Местный, которым владел мэр, был нашим главным конкурентом. Быть может, оттого я не испытывал к городскому голове особых симпатий.
Какой проект? Реалити-шоу? Я усмехнулся.
А что, хорошая идея. Реалити-шоу Народный мэр! Набираете десяток, как вы говорите, гоблинов, и выбираете из них мэра.
Слишком явно. Мэрские сразу поймут.
А устрой реалити-шоу Взятка! Пошли внештатников в мэрию со скрытой камерой.
Я засмеялся. Глеба никогда не поймешь, то ли серьезно говорит, то ли шутит.
Сильно. Давай только ты сам кого-нибудь зашлешь, а мы снимем. И вообще, народ достала уже вся эта политика. Рейтинги всех новостных программ падают. Пипл хочет веселья.
Веселья, говоришь. Хм, хм. Почему бы и нет? Только как все-таки это направить в наше русло? Эй, девушки! Да, вы, можно вас на секунду. Да, вас, вас.
Глеб обращался к жеманным красавицам. И тут произошло чудо. Девицы встали и подошли к нашему столику.
Садитесь, садитесь. Я Глеб, это Антон, главный, между прочим, редактор СТВ. Мы проводим кастинг на реалити-шоу.
Вау! Да вы врете, наверно?
Врем, конечно. В телевизоре все врут. Но у вас есть шанс попасть в наше шоу без кастинга. Я отвечаю за отбор. Вот моя визитка. Позвоните вечерочком, и порешаем все. ОК?