Энергия, исходящая от человечества, мощная сила, и, конечно же, есть те, кто пытается овладеть ею. Люди в своей основной массе даже не подозревают об этом, наивно веруя, что они одни во Вселенной! Ха! и Скрибиус, горько усмехнувшись, закрыл своё красивое лицо ладонями, на минуту взяв паузу.
Ник затаил дыхание, почувствовав, что сейчас Скрибиус заговорит о нём, то есть о Магнусе Горнвальде, и приготовился внимать рассказчику всем своим существом.
Скрибиус, откинувшись на спинку кресла и положив руки на подлокотники, продолжил, резко переменив тему:
В тысяча восемьсот ** году Магнус Горнвальд был студентом-химиком Б-ского университета, учеником знаменитого доктора Рихарда Фауста. Доктор Фауст имел в маленьком немецком городке Альтенаре, расположенном в древнем вулканическом кратере, тайную лабораторию, где занимался своими алхимическими опытами. Его навязчивой идеей было получение эликсира вдохновения, формулу которого он почти вывел. Оставалось доработать небольшой нюанс. Доработкой этого, так сказать, нюанса занимался как раз Магнус Горнвальд.
Логика изысканий привела Горнвальда к мысли, что знания о веществах не могут дать искомый результат. Нужны специальные знания лингвистического характера. Вот в этом-то вопросе и разошлись знаменитый учитель и его строптивый ученик. Доктор Фауст считал, что ответ на поставленный вопрос о «пусковом механизме» эликсира надо искать в области химии, а не лингвистики. Произошла грандиозная ссора и разрыв, после чего студент Магнус Горнвальд, не окончив курс, оставил естественный факультет и занялся филологией.
Он усердно изучал латынь и греческий, санскрит, древненемецкий и даже русский. И всё ради того, чтобы выяснить точное сочетание звуков, которое нужно было найти и произнести над незавершённым эликсиром, дабы он должным образом подействовал.
Сорокавосьмилетний доктор Фауст умер вскоре от сердечного приступа, спровоцированного ссорой, так и не добившись своей цели, не осуществив честолюбивой мечты: разбогатеть на лаврах своего гениального открытия.
Магнус Горнвальд ничуть не расстроился по поводу смерти человека, который дал ему своё покровительство и возможность работать над столь грандиозным проектом, выводящим в перспективе к вершинам человеческого благополучия. К своей великой радости, избавившись от столь серьёзного конкурента и предвкушая близкую возможность прогреметь на весь мир, Горнвальд даже не пришёл на похороны своего учителя, решив придать его имя забвению. Но судьба распорядилась иначе: имя доктора Фауста Магнусу Горнвальду суждено было произносить после смерти учителя чуть ли не каждый день, вопреки своему изначальному намерению.
А произошло вот что. После смерти Рихарда Фауста его ученик поселился в алхимической лаборатории. Там, на берегу старого Ара, несушего свои быстрые воды по каменистому вулканическому руслу, в старой штольне, где располагалась тайная лаборатория, Магнусу Горнвальду пришла в голову безумная идея: провести над собой рискованный эксперимент с незавершённым эликсиром вдохновения.
Молодой алхимик принял добровольное заточение в каменном мешке, набитом ретортами и газовыми горелками, да ещё кипами всякого рода бумаг, и многочисленными книгами на полках под самым потолком. Именно книги и стали камнем преткновения Магнуса Горнвальда. Он поглощал их одну за другой в надежде прочувствовать то самое, одно-единственное звукосочетание, которое годилось бы для «запуска» эликсира.
Алхимик поглощал вожделенное снадобье капля за каплей, уткнувшись в чьё-то очередное произведение, и ждал чуда. Он исхудал, стал бледным и озлобленным, потеряв сон и аппетит. Одна мысль билась в его болезненном мозгу: «Я буду искать и обязательно найду этот ключ, я найду его, чего бы мне это ни стоило. Лишь тот достоин жизни и свободы, кто каждый день за них идёт на бой!» твердил он частенько стих из Гёте, когда силы покидали его. Иногда он проваливался в беспокойный сон, но и там Горнвальд не прекращал работу мысли, прислушивался к своему сердцу, которое, как думал он, должно забиться в волнении, говоря: «Вот он! Вот он! Это ключ! Ты нашёл его!»
Чем больше Магнус Горнвальд поглощал чьи-то тексты на разных языках и при этом увеличивал дозу эликсира вдохновения, тем больше зависти он испытывал к их создателям. Наконец муки зависти стали невыносимыми, но прекращение эксперимента означало полное фиаско и потерю смысла всей жизни! И Магнус Горнвальд мужественно продолжал работу. Появление острого чувства зависти от употребления снадобья молодой алхимик считал побочным эффектом его воздействия на организм. Он и не подозревал, что именно эликсир, созданный доктором Фаустом, и порождает зависть к чужому творчеству.
И однажды, пробудившись от беспокойного сна, Магнус Горнвальд схватился за перо с дерзкой мыслью создать захватывающее и удивительное произведение, превосходящее по глубине мысли гениального Льва Толстого, а популярностью соперничающее с самим Дюма-отцом.
Не вдохновение, конечно же, мой дорогой Ник, водило пером Магнуса Горнвальда, а озлобленность и отчаяние плохие союзники истинного творчества! Горнвальд начал создавать своё произведение, но так и не смог довести дело до конца, отбросив рукопись в сомнении и ненависти к собственной писательской несостоятельности. Теперь он ещё больше жаждал завершения работы над чудодейственным эликсиром вдохновения! Последнее как раз напрочь отсутствовало у новоиспечённого писателя.
Однажды вечером, когда силы покидали Магнуса, он, накапав десятикратную дозу снадобья в стакан с водой, в отчаянии прокричал: «Фауст! Фауст!» и выпил залпом эликсир, в сердцах сломав перо. Впервые за три года бесконечной упорной работы Магнус Горнвальд почувствовал себя ребёнком, беспомощно пытающимся построить башню из песка, и хотел было разрыдаться. Но подступившие слёзы вдруг отхлынули, и сердце забилось так сильно, так упоительно сладко, будто говоря: «Ты нашёл ключ! Это слово «Фауст»! Ты оказался прав. Ты победил». От сильного волнения Магнус еле переводил дыхание, не в силах успокоить сердцебиение.
Он неожиданно для себя самого взял перо и вывел на листе бумаги заголовок: «Мерцающая башня». А дальше он бы поклялся всю ночь, не помня себя, писал, упиваясь блаженством творчества, создавая на одном дыхании строку за строкой, главу за главой, пока не уснул в кресле с улыбкой безмятежного счастья на устах.
Проснувшись утром, Магнус Горнвальд не поверил своим глазам: он написал роман за ночь! Эликсир сработал! И слово «Фауст», в отчаянии слетевшее с уст молодого алхимика, оживило волшебное снадобье. В этом теперь Магнус Горнвальд убедился на собственном опыте. Учитель снова жил рядом со своим учеником независимо от воли последнего. На радостях Магнус смирился с необходимостью всякий раз повторять имя, которое когда-то хотел навсегда вычеркнуть из памяти, и признал, что доктор Фауст всё же достоин почитания.
Ник усердно внимал каждому слову Скрибиуса и даже ни разу не переменил позу, устремив на удивительного собеседника восторженный, исполненный благоговения взор. Последние слова рассказчика заставили сердце мальчика радостно забиться, и, казалось, проницательный Скрибиус услышал его усилившуюся пульсацию:
Рано ты обрадовался, Ник. Ты, наверное, подумал о том счастье, которое наконец-то наполнило всю оставшуюся жизнь Магнуса Горнвальда! Мысль о собственном величии пронеслась сейчас у тебя в мозгу, как и тогда, когда ты восхитился результатом своих ночных бдений. Но не тут-то было!