Слушай, Аудун на мгновение зажмурил глаза и потер переносицу, размышляя о том, что, возможно, парня придется убить. Давай я не буду отвечать на этот вопрос, а ты не будешь его больше задавать. Никогда и никому, идет? Тем более, что вряд ли мы еще когда-нибудь увидимся.
Я не знаю, кто ты, Лейв будто бы не услышал его слов. Он не моргал и даже, кажется, не дышал. Но я видел тебя. В своих странствиях по океану вюрда. Ты пришел, чтобы изменить этот мир, ты
Парень, рад был познакомиться, но теперь прощай, Аудун отвернулся. Теперь все ясно, подумал он, наверное местный дурачок. Тогда пусть живет, все равно ему никто не поверит.
ты пришел сюда, преследуя своего врага, продолжал Лейв и эти слова заставили Аудуна вновь повернуться к эрилю. Воин больше не улыбался, его желваки напряглись. Но ты потерял его след. Ты идешь за ним, потому что он обещал
Откуда ты это знаешь? взревел Аудун. Он подскочил к Лейву и схватил его за плечи, поднял над землей, пронес несколько шагов и прижал спиной к высохшему дубу. Никто здесь не может знать об этом! Откуда?!
Я видел это! прокричал в ответ Лейв. Удивительно, но страх исчез из его глаз. В них все ярче разгоралось новое чувство и оно еще меньше понравилось Аудуну. Названия у этого чувства не было, зато было название тем, кто жил этим чувством. Их называли фанатиками. Видел в изменчивых потоках вюрда! Много лет назад!
Аудун медленно опустил эриля на землю. Внимательно посмотрел на него. Волна ярости, порожденная непониманием, быстро опадала. Аудун ненавидел сталкиваться с тем, чего не понимал или о чем ничего не знал. В последнее время это происходило настолько редко, что он совсем позабыл даже для него в этом мире остается немало загадок.
Так ты эриль? сурово спросил он.
Эриль, кивнул Лейв, не отводя своих льдисто-прозрачных глаз. Такие глаза могли быть только у истинного нордмана.
Шаман стало быть? спросил Аудун, уже мягче. Рунный шаман, как здесь говорят.
Можно и так сказать, Лейв пожал плечами, все еще неотрывно глядя в глаза воина, который был больше, чем человек. В Вестфольде говорят иначе. Здесь говорят читающий вюрд.
Вюрд судьба? уточнил Аудун.
В одном из аспектов, вновь пожал плечами Лейв. Он тоже позволил себе расслабиться и бочком медленно покинул узкое пространство между дубом и могучей грудью Аудуна.
Раз знаешь, зачем я пришел, то можешь мне помочь? невозмутимо полюбопытствовал Аудун. Он не просил помощи, его тон подразумевал иное он говорил о том, что может позволить эрилю помочь себе.
Оказавшись в землях нордманов, Аудун потерял часть своих сил и уже не мог с легкостью читать людей. В принципе, это не было проблемой, он неплохо обходился без своих особых способностей и пары фраз ему обычно было достаточно, чтобы узнать о человеке все необходимое. Вот только Лейва он пока не понимал, точнее понимал не до конца. Зато уже не сомневался, что парню можно доверять.
Это будет честь для меня, эриль уважительно склонил голову. Более того, я прошу разрешить мне разделить с тобой твой путь.
Не думаю, что он будет простым, хмыкнул воин, прищурив глаза. Я уже давно иду за своим врагом и тут каждый шаг сопряжен с риском. А для смертного этот риск и вовсе неподъемен.
Я сдюжу, пообещал Лейв, тоже дернув уголками губ в подобии улыбки. Если позволишь.
Как хочешь, развел руками Аудун. Он внезапно понял, насколько это большая удача в его положении найти столь сильного шамана. Так ты можешь сказать, где мой враг?
Думаю, я здесь в том числе для этого, проговорил эриль с двусмысленной улыбкой, подтекста которой воин не понял. Пути вюрда неисповедимы.
Однако ж, ты их упорно исповедуешь, непроизвольно у Аудуна вырвался смешок, навеянной удивительной близкой аналогией. Ну да ладно, что тебе нужно, шаман? Его вещь?
Именно, кивнул эриль. Но, полагаю, ее у тебя нет.
Нет, согласился воин. Но есть кое-что получше. Его образ. Долгое время подпитываемый моим гневом, а потому столь яркий, что станет маяком лучше всякой вещи.
Лейв не ответил. Он коротко кивнул и, подобрав один из бесхозных клинков, стал чертить на земле руны, раз за разом останавливаясь и задирая голову к небу. Что-то подсчитывал, прикидывал (губы его при этом беззвучно шевелились), затем снова возвращал взгляд к земле и, щурясь в свете костра, выводил острием клинка идеально ровные узоры тайных ставов.
Аудун отошел, чтобы не мешать эрилю и посмотрел вверх. Небо над островом оказалось неожиданно чистым, хотя везде вокруг его затягивали темные низкие тучи. Воина это не удивило. Удивило его то, насколько судьба оказалась благосклонна к нему. Но лишь подумав об этом, Аудун поспешил перевести мысль в другое русло.
Он посмотрел на трупы берсерков, сосредоточившись на том, что с ними тоже нужно что-то делать. Они хоть и выбрали не тот путь, все же оставались воинами и теперь их судьбы уже не во власти живых. Посему справедливо и тела отдать на суд их богов. Но как? Сжечь или похоронить? Ведь нордманы делали и так и так, в зависимости от того, кому служил человек при жизни, асам или ванам. Потом Аудун понял, что это глупый вопрос. Берсерски посвящали свои жизни Всеотцу. Значит сжечь.
Лейв тем временем уже закончил, нарисовав на земле идеальный круг и вписав в него с десяток рунических символов. А в самом центре круга Аудун разобрал трискель и довольно странный гальдрамюнд, каких ему раньше видеть не доводилось. Эриль сделал все быстро и четко, явно был мастером своего ремесла, несмотря на очевидную юность.
Парню не пришлось ничего объяснять, Аудун видел массу подобных ритуалов. Они вошли в круг и воин протянул шаману обе руки, закатав рукава до локтей. Эриль сделал то же самое и они схватились за предплечья друг друга.
Лейв прикрыл глаза и сосредоточенно забубнел. Интересно, подумал Аудун, а он понимает, что слова эти едва ли что-то значат и произносятся лишь с целью повышения концентрации? Может и понимает, но пока не хватает опыта делать все, что нужно, без слов.
Он ощутил легкое покалывание в районе предплечий, потом что-то коснулось его сознания, едва уловимое движение чужой мысли, но этого было достаточно. Аудун не рискнул открыть эрилю свой разум, он просто восстановил в сознании образ своего врага так ярко и четко, что аж похолодел от вмиг пробудившегося гнева. Эриль это почувствовал и даже слегка дернулся, коснувшись столь мощного несдерживаемого чувства.
В отличие от шамана Аудун не закрывал глаза, за свою долгую жизнь он овладел собственным сознанием на таком уровне, что доступен совсем немногим. Вообще, он и сам мог бы провернуть нечто подобное, причем в разы быстрее, но, последовав за своим врагом сюда, он отчего-то утратил некоторые из своих способностей. Это как потерять в бою правую руку, будучи обоеруким бойцом, умение осталось при тебе, ты отлично знаешь, как выполнять мельницу и другие приемы с клинками в обеих руках, вот только второй меч взять физически не можешь.
Он увидел, как руны в кругу и гальдрамюнд в центре замерцали синеватым пламенем. Колдовской огонь не горел, скорее едва теплился, шаман не вливал в символы слишком много энергии, для ритуала этого не требовалось.
Вижу, наконец проговорил он, не открывая глаз. Голос его был сухим и хриплым, из него будто выпили всю жизнь. Он далеко на западе, по ту сторону Южного моря.
Лейв сглотнул. Толи оказался недостаточно силен, толи определенные ритуалы давались ему с трудом. Тут же Аудун подумал, что возможна и третья причина, которая его совсем не устраивала. Этой причиной мог быть тот факт, что его враг, оказавшись здесь, не растерял свои силы, как он сам. Да и плевать, тут же одернул себя Аудун, все равно найду и уничтожу!