3) «Зубило и молоток могут хорошо служить для обработки столярных изделий, но для гравировки на меди необходимо использовать иглу для травления». Таким образом, и здравый смысл, и спекулятивный полезны, но каждый по-своему; первый когда он зависит от суждений, которые находят свое непосредственное применение в опыте; второй, однако, когда суждения обычно должны быть сделаны из одних лишь понятий». См. Prolegomena, pp. 12 и 13. И против кого это сказано? Против REID и BEATTIE; говорят, что они использовали долото и молоток; надеюсь, что в метакритике, которая следует далее, применяется также травящая игла, которая может быть использована более резко.
4) Критика чистого разума, страница 884, второе издание.
5) Второе улучшенное издание, 1787 год.
6) LOCKE, LEIBNIZ, HUME, REID и др. следовали общепринятым языковым нормам, так как называли свои работы Essay concerning human understandig, Nouveaux Essais sur lentendement humain, Treatise of human nature и т.д.. В других языках название Critica intellectus humani, Critique de la pure raison, Critic on human understandig сразу же вызвало бы неприятное представление, так как о критике говорят только: il critique la raison humaine.
7) Пролог к будущей метафизике, которая может появиться как наука, предисловие, страница 14, Рига 1783.
8) Расчленение понятия разума ГЕОРГОМ ЗЮЛЬЦЕРОМ: его замечания о взаимном влиянии языка на разум и разума на язык (Vermischte philosophische Schriften, часть 1, стр. 246; часть 2, стр. 168. См. также «Семиотика» ЛАМБЕРТА.
9) Об открытии, согласно которому всякая новая критика чистого разума должна быть отменена более старой, ИММАНУЭЛЬ КАНТ, Кёнигсберг, 1790.
10) Критика чистого разума, страницы 2 и 3
11) Критика чистого разума, страница 3
12) Критика чистого разума, страница 12
13) Критика чистого разума, страница 13
14) «Это разделение необходимо в связи с критикой человеческого понимания и поэтому заслуживает быть классическим». Пролегомены, стр. 30, 31.
LITERATUR, Johann Gottfried Herder, Eine Metakritik zur Kritik der reinen Vernunft, Bd. 1, Frankfurt und Leipzig 1799.
AENESIDEMUS
(1761 1833)
Об основах элементарной философии
Предисловие
Поскольку было бы излишним говорить о цели этой работы, так как она достаточно ясно изложена в первых двух письмах, я лишь упомяну кое-что об авторе содержащегося в ней обзора принципов критической философии, с которым некоторые читатели, возможно, захотят познакомиться поближе.
В философском мире всегда существовали две основные партии. Одна из них считает себя единственной обладательницей истины, определившей и изложившей ее не только неисправимо правильно, но и так, что она на самом деле действительна для всех будущих времен. По этой самой причине она полагает, что вправе предъявлять самые справедливые притязания на единоличное господство в области философии, и поэтому рассматривает любую попытку вмешательства в это единоличное господство как следствие недостатка разума. Ее можно с полным основанием назвать определяющей стороной, поскольку ее главный характер заключается в том, что она решает, что должно быть действительным как философия, исключительно и навсегда, и что должно считаться таковой. Ко второй основной партии принадлежат те философы, которые никогда не признавали единоличного правления какого-либо видимого главы в философском мире, но которые в вопросах философии хотели бы подчиняться исключительно утверждениям разума, пусть невидимого, но действующего во всех людях, упражняющихся в размышлении. Для этой партии характерна вера в бесконечное совершенство философствующего разума, как одного из самых благородных и несомненных достоинств человеческого духа. Чтобы отличить эту партию от других, ее можно назвать протестующей; ведь ее приверженцы протестуют отчасти против непогрешимости и неисправимой правильности одной из догматических систем в философии, существовавших до сих пор, а отчасти против того, что философский разум должен когда-либо перестать быть более совершенным. Отношение этих двух главных философских партий друг к другу имеет очень большое сходство с тем отношением, в котором стоят друг к другу две главные партии, всегда существовавшие в христианском мире, и из которых также одна всегда протестовала против непогрешимости любого видимого главы в вопросах христианской религии (ибо хотя только те приверженцы христианства, которые в начале XVI века выступили с протестом против этой непогрешимости, увенчавшимся счастливым успехом, были названы исключительно протестантами, однако подобная причина существовала уже в первые века христианства). Но оказало ли существование этих двух главных партий в философии такое же большое влияние на судьбу философии, какое две главные партии в христианстве оказали, без сомнения, на судьбу христианства, я не буду сейчас подробно выяснять.
Скептики представляют собой наиболее ревностных и ярых приверженцев протестующей партии в философском мире: и главный недостаток, в котором их можно упрекнуть, вероятно, заключается в том, что они слишком горячо защищают благое дело, и поэтому часто были виновны в некоторой необоснованности и опрометчивости в споре против догматизма, который гордится своим непогрешимым неисправимым знанием.
AENESIDEMUS, или кто бы ни был автором освещения принципов критической философии, содержащихся в этой работе, является также одним из самых ревностных сторонников протестантизма в философии. Но зашел ли он также слишком далеко в защите благого дела своей партии, беспристрастные и компетентные читатели этой работы легко обнаружат и рассудят. Именно у этих читателей он хотел бы сейчас получить оценку и узнать о своих сомнениях. Ибо, как истинный член своей партии, он не считает даже свои собственные познания в философии неисправимо правильными, а тем более непогрешимыми. Напротив, он так непоколебимо верит в благороднейшее достоинство человеческого духа, а именно в его постоянное совершенствование, что сохраняет очень сильное недоверие к неисправимой правильности своих прозрений и всегда стремится к еще более совершенному познанию в философии. Если ему будет исполнено это желание уверяю вас, что только надежда побудила его дать согласие на публикацию этого труда, который первоначально вообще не предполагалось печатать, если ему будет доказано, что в своей оценке принципов критической философии он не принял во внимание некоторые моменты, которые приносят ей пользу в споре с другими системами в философии; он также сам публично откажется от того, что он сказал в этой работе в пользу сохраняющейся законности притязаний скептицизма и против неисправимой правильности принципов критической системы; и он прямо поручил мне дать это обещание от его имени. Само собой разумеется, однако, что никакое опровержение его сомнений относительно критической философии и никакие наставления по вопросам философии, основанные лишь на заявлениях власти, не побудят его сделать это публичное опровержение.
Первое письмо Гермий Энесидему
Ты ошибаешься, мой возлюбленный друг: я не стал неверен философии, и ни дела моей канцелярии, ни даже великие разногласия, царящие ныне в философском мире, не сделали меня равнодушным к изучению первой и, с точки зрения насущных потребностей нашего разума, самой важной из всех наук. Напротив, в течение последнего года я занимался этой наукой гораздо более охотно и настойчиво, чем когда-либо прежде, и поэтому вам придется попросить прощения за недоверие к постоянству моего вкуса к ней.