Нет, твердо сказал я, словно бросая ему вызов, просто замерз немного. С болота тянет сыростью.
Это являлось правдой, но лишь отчасти. С заходом солнца, действительно, понизилась температура и усилился ветер. С этим и не поспоришь.
Я с достоинством выдержал оценивающий взгляд Ипполита, ни разу при этом не моргнув. Наконец, он натянуто улыбнулся, похлопал меня по плечу и двинулся к остальным.
Шум толпы за забором постепенно стихал. Народ, понимая, что с наступлением темноты лучше держаться от узницы монстра подальше, расходился. Я недоумевал, почему те трое охотников, которые поймали и привели оборотня ко двору Митрофана, не остались с нами? С тремя дополнительными ружьями было бы спокойнее.
А может, я переоцениваю возможности чудовища?
Как бы то ни было, я боялся отвести от него взгляд. Мне казалось, едва я это сделаю, он превратится. И даже понимая, насколько эти мысли глупы, ничего не мог с собой поделать.
Сильно хотелось по малой нужде, но я продолжал упорно стоять на месте и сверлить взглядом пленника.
Он был выше меня примерно на голову, ростом с Митрофана и Ипполита, но моложе их и уже в плечах. Ясный взгляд его говорил о внутреннем спокойствии, лицо не выказывало ни страха, ни паники. Он выглядел обычным человеком; встреть такого на улице, ни за что не догадаешься, что скрывается у него внутри.
Я озадачился: как, собственно, охотники определили, что этот мужчина оборотень? Не могли ли они ошибиться, и поэтому пленник ведет себя непринужденно, понимая, что ему ничего не грозит?
Тем временем Митрофан с Ипполитом вынесли из сарая большой деревянный стол.
Пока они занимались приготовлениями: искали подходящие чурбаки для сидений, доставали из погреба бутыли с самогоном, двое других мужчин Григорий и Всеволод оторопело стояли неподалеку.
Не спускайте с него глаз, громко дал наказ Ипполит, особенно, когда мы к нему спиной.
Пусть только попробует дернуться, оскалился Григорий, я всажу ему картечь в брюхо.
Но верил ли он в свои слова, сказать затрудняюсь. И почему так опасался Ипполит, коли луна еще едва проглядывала над верхушками деревьев, и по всем правилам (какие я когда-либо слышал) покамест оборотень не представлял опасности?
Не имея больше сил терпеть, я направился к туалету. Приставил ружье к стене, бросился внутрь, молясь сделать свои дела как можно быстрее. Я прислушивался к каждому звуку, а сердце порой замирало, когда от охотников доносились вскрики, или что-то с грохотом падало.
Справившись, вновь занял свой пост. Подходить ближе я не решался, намереваясь простоять на этом самом месте вплоть до утра, если потребуется.
Тогда-то и раздался громкий рык Митрофана:
Снимите с него цепи.
Меня передернуло от его слов. Колени предательски задрожали, и я вот-вот готов был свалиться без чувств.
Митрофан, это неразумно, выдержав паузу, возразил Ипполит.
Этими ржавыми цепями мы его не удержим, а только разозлим, ответил хозяин дома. Тем более, еще слишком рано, чтобы его опасаться. Пусть проведет это время как человек, а не как животное.
В тот момент, когда Ипполит медленно направился к оборотню, я крепче сжал ружье. Оно было заряжено и готово к использованию.
Боишься этого парня? с усмешкой бросил вслед Митрофан. Что же будет, когда увидишь зверя?!
Не боюсь я его, после этих слов поступь Ипполита стала уверенней. Он подошел к пленнику и, наклонившись, вытащил шплинты из кандалов. Гремя, цепи рухнули под ноги, а мужчина, гордо выпятив грудь, двинулся обратно.
Оборотень был свободен, но так и не предпринимал действий для своего спасения.
А меня разрывало от любопытства: о чем он думает, что может рассказать и прочее. Наконец, каково это быть оборотнем?
Раньше я никогда не встречал этого человека. Должно быть, он пришел из соседних поселений, когда вода в начале лета отступила, и появилась возможность обойти топи с северной стороны.
На столе, между делом, появились кружки и тарелки. На резном подносе хлеб. Из дома вышел хозяин с огромным парящим казаном. В нем, источая чудный запах, находилось тушеное мясо с картофелем.
Охотники радостно загудели и, побросав свои занятия, сгрудились подле стола. Казалось, больше никому нет дела до оборотня. Про него забыли. Расслабились, предвкушая хороший ужин и выпивку. Ипполит потирал ладони, высматривая подходящий для своего аппетита кусок.
После такого ужина и помирать не страшно, весело проговорил Григорий, первым усаживаясь за стол.
Не торопись ты помирать, махнул на него рукой Митрофан, будет тебе еще.
Последним штрихом стала кастрюля салата из огурцов и помидоров, принесенная Ритой. Женщина сразу же удалилась, подогретая сердитым порицанием мужа. На сегодня их двор стал загоном для зверя, отчего мой день рождения и проявление такта по отношению к супруге отступили на задний план.
Я разолью, вызвался Всеволод и схватился за бутыль, почти до отказа наполненный мутной жидкостью.
Ловким движением руки он выдернул пробку и закряхтел от удовольствия, когда аромат выдержанного самогона полился в ноздри.
Напиток богов.
Два раза прогонял, с гордостью сообщил Митрофан, усаживаясь рядом.
Огромной ложкой он наполнял тарелку мясом, блаженно принюхиваясь и едва не макая бороду в подливу. А я все стоял, не зная, как поступить. С одной стороны, проголодался, но
Но страх перед зверем не позволял расточительно относиться к личной безопасности. Его лицо уже смутно просматривалось, оставались лишь общие черты. С заходом солнца быстро темнело, сумрак обволакивал мир, опускаясь все ниже и сгущаясь все сильней.
Малец, а ты чего стоишь? махнул мне Митрофан. Не бойся, оборотень сейчас не опасен. Иди за стол. У тебя же сегодня особенный день.
Нехотя я присоединился к остальным. Нельзя показывать страх. Пусть думают, что я осторожен, а не труслив. Не выпуская из рук ружье, аккуратно сел за стол. К несчастью свободное место осталось лишь со стороны дома, а это означало, что мне предстоит сидеть спиной к оборотню. Передвинуть чурбак я не решился, а потому приходилось озираться, чтобы не подпустить опасность с тыла.
Пока охотники обсуждали ядреный запах самогона, я быстро положил себе два куска мяса, отломил хлеба и жадно принялся есть. В животе заурчало, как только первая порция пищи оказалась во рту я даже не представлял, насколько голоден.
Та-ак, стукнул по столу Ипполит, Малец, давай-ка, сперва выпьем! За здоровье. Чтоб встретить рассвет живыми и невредимыми.
Я не успел опомниться, как на дне моей кружки заплескалась ядовито пахнущая жидкость. От одного ее вида мне стало дурно. То была гремучая смесь, способная свалить носорога.
Охотники посмеялись, а затем вскинули кружки.
Эта ночь будет долгой, Митрофан поднялся на ноги, бросив беглый взгляд на оборотня, но и мы не пальцем деланы. У нас есть оружие, демонстративно потряс ружьем, у нас есть правда. Мой дед однажды встречался с оборотнем, как вы, должно быть, слышали
Охотники закивали, соглашаясь с хозяином. Даже я знал, каким суровым мужиком был дед Митрофана. О нем до сих пор ходили различные байки, хоть и помер он лет так тридцать назад.
и выжил после той незабываемой встречи, продолжал Митрофан. Более того, он убил зверя. И знаете, что он тогда сказал?
Охотники отрицательно покачали головами.
Эта тварь сильна но не бессмертна. И именно эти его слова я вспомнил сегодня, когда дошла весть о поимке оборотня. Так уж сложилось, что именно мой частный двор стал временной узницей зверя. Но это не проклятие для меня, а возможность стать таким же отважным человеком, каким был мой дед. Это возможность для всех нас. И для тебя, в первую очередь, Митрофан указал на меня пальцем. И мы не посрамим наших предков трусостью или отчаянием. После сегодняшней ночи нас будут знать героями, под конец речи он уже кричал.