Третьим знаком Божьей Милости было то, что случилось в храме и что окончательно утвердило меня на начале Пути. А случилось следующее.
Перекрестившись и войдя в храм, где заканчивалась служба, тихонько преодолев притвор, войдя под киот, где была какая-то икона (я плохо вижу и волновалась, не могла сразу разглядеть), я перекрестилась и услышала явно (громко, отчетливо, красивый тембр низкого голоса): «Ты почему так давно ко Мне не приходила?». Конечно, я испугалась, да так, что присела чуть-чуть (ослабли колени) и мурашки побежали по телу. Машинально начала оправдываться: «Прости, я не знала, не умела» и т. п. Но, сменив гнев на Милость, голос продолжил: «Ладно, иди делай, что велели твои учителя». Дома, во время «тренировки» (психорегуляции и информационного письма) спросила: «Как обращаться к Тебе, Мой Покровитель?». Он ответил: «Говори, Господи!». С тех пор так и обращаюсь.
Дома же, встав на колени непроизвольно от услышанного Имени, я спросила: «Господи, что же мне теперь делать?» (ибо я растерялась от неожиданности и непонимания до конца, что происходит со мною). Мне строго сказали: «Что делать? Библию читать!». Увы мне, у меня всю жизнь не было перед глазами Библии, не было её в доме ни у нас, ни у наших друзей и знакомых. Из-за ложной скромности я не знала, у кого спросить, где взять её. И машинально я вслух сказала: «Господи, да где ж я её возьму?». И мне сказали: «Пойди к помощнице учителя Рите, у неё возьмешь». Я так и сделала. С тех пор у меня в руках появились Евангелие, Новый Завет, Псалтырь. Потом уже и Библия целиком (с Ветхим Заветом). Потом книги о Святых угодниках, книги Святых Отцов и т.д., и т. д. Но как трудно было вначале читать и понимать всё, что там написано. И если бы (опять!) не Милость Божия, то «не помогли» бы мне и эти книги. Но Господь всегда Прав и Милостив. Всё подсказывал через Своих Посланников (Покровителей и учителей Небесных): когда, что, как читать, когда и про что писать, кому и что можно или нельзя говорить.
Точно малого дитятю пестовал и направлял меня Господь. И если хоть что-то мне удалось понять и воспринять, то это всё не только и не столько мои заслуги, сколько Долготерпение и Щедрость Божия. Неутомимые Небесные Учителя меня учили, и днём, и ночью (во сне), ни минуты не оставляли меня одну. Я была счастлива: впервые за всю жизнь не чувствовала себя одинокой, жизнь наполнилась огромным смыслом, стало интересно, радостно жить. И хотя потом были и трудности, и тяжёлые болезни, и испытания, они в конечном итоге не разрушали, а укрепляли мир и покой в душе.
Слава Господу за всё! Аминь.
1.2. Отец и мать
17.08.2019
Когда человек рождается в мир, первое, что он встречает это его мать. Она ему и кормилица, и защитница. Она ему и учительница в делах житейских, и пример для подражания и поклонения. Когда человек взрослеет, акцент в приоритетах учителей чаще всего переходит к отцу. По крайней мере, так заведено в православной традиции и в традиции инославных народов.
Человек хочет радовать и отца, и мать. Он стремится подражать им и в поведении, и в мыслях, прислушивается к их советам на разных этапах развития своей личности.
Когда же человек становится старше, влияние окружения как ближайшего (бабушки, дедушки, тёти, дяди и другие родственники; быть может, и соседи), так и «дальнего» (школа, институт, рабочий коллектив и т.п.) становится сильнее и многостороннее. И, если человек не научен выбирать авторитеты, различать добро и зло, то много «спотыкается», делает ошибки, причиняя боль (душевную и телесную) и себе, и окружающим.
Мне, слава Богу, повезло и с родителями, и с ближними родственниками, особенно с добрыми бабушками. У моего отца (Владимира Сергеевича) был трудный, но твёрдый и последовательный характер. Он любил порядок и точность, но и мама, и дети не всегда отвечали этим требованиям. Он учил думать о том, что делаешь, никогда не врать, стремиться познавать мир и людей. Сам жил порядочно, учился блестяще. Окончив морское училище в Севастополе, был хорошим моряком, воевал на фронте (на Севере), затем с отличием и с золотыми медалями окончил две академии: Артиллерийскую им. Дзержинского (теперь Военная академия РВСН им. Петра Великого) и Академию Генерального штаба. Отслужив некоторое время в разных регионах страны, стал преподавателем в Академии Генерального штаба, блестяще защитил кандидатскую и докторскую диссертации.
К сожалению, напряжение всей жизни (отец родился в небогатой многодетной семье в городе Липецке на реке Воронеж), затем военные годы и нелёгкая служба в Вооруженных Силах, учёба уже в «зрелом» возрасте, отсутствие своего жилья практически до последних дней службы, ответственное отношение к своей матери (бабушке Анастасии Александровне), обучающимся двум сёстрам (помогал им до конца их учёбы) и «поднятие» своих троих детей до самостоятельного жития, истощили его силы, и он рано (в 63 года) ушёл из жизни. От большого перенапряжения сил у отца начался сахарный диабет, который быстро разрушал его организм. Он перенёс 4 инфаркта и инсульт, мучался от трофических язв на ногах, сам себе делал уколы инсулина и перевязки, но никогда не унывал, не сдавался (более 30-ти лет болезни), не показывал вида, что ему трудно. Видимо за мужество, проявленное в болезнях, всегдашнюю бодрость духа его и любили родные и друзья.
А у мамы от повседневных забот о нас всех и своих родных развилась сильнейшая гипертония. Мама сострадала всем, кому плохо, тем более близким. Она могла пожалеть и незнакомых ей ранее людей, привести их в дом, накормить и оставить на ночлег. При этом отец никогда не противился такому её великодушию.
Характер взаимоотношений отца и матери мне стал понятен лишь в зрелые годы. По «молодости» мне казалось, что отец «давит» на мать, а она ему во всём уступает, всегда в первую очередь думает о нём, а потом о детях, близких и, наконец, о себе. Эта жертвенная позиция объясняется глубоким чувством взаимной любви и доверия друг другу во всём. И, хотя никакой «головокружительной» карьеры моя мама не сделала, напротив, она окончательно утратила возможность в полной мере реализовать себя в профессии (дирижёр-хоровик, окончила Московскую консерваторию им. Чайковского), но она была истинной хранительницей мира в доме, потому что умела любить и прощать. Наш дом всегда (съемная комната, малая доля в коммуналке, своя небольшая квартира: 2 маленькие комнаты на 6 человек!) был согрет её теплом.
Наш дом и моих родителей любили друзья. Среди них не было «случайных» людей. Это были те, кто был знаком с моими родителями ещё в военные годы. Ряды друзей «таяли» с годами, а дружба и взаимопомощь и/или просто внимание друзей к родителям, а потом и их детям, были неизменны. Друзья собирались, слушали музыку (мама играла на фортепьяно «лёгкую классику»), пели душевные фронтовые и другие песни, шутили. Радость встреч была полной и искренней. Так было все 38 лет, пока был жив отец. Затем друзья изредка звонили и поздравляли маму и детей с праздниками, с днями рождениями. Когда не стало мамы, дом как будто «умер».
Большую трёхкомнатную квартиру, где жила наша семья (она появилась только после 40 лет безупречной службы отца и получения им звания генерала) разделили два моих младших брата. Мне же по Божией Милости при жизни родителей удалось (с помощью друзей и соседей отца) купить «кооперативную однушку» (сделать 40% взнос помогли родители, остальные 60% я сама выплачивала 15 лет). Теперь это «мои хоромы», где я могу, никому не мешая, в тишине молиться Богу, писать стихи и рассказы, а иногда даже Откровения Божии. Конечно, мне далеко до истинных подвижниц, послушниц и тем более святых людей, но я всеми силами стараюсь быть достойной дочерью Божией. И, хотя много грехов «за спиной», живу в надежде, что вера, старание и труд Господь и Царица Небесная оценят по Своему Милосердию. Ведь теперь Они мне и Отец и Мать в самом высоком смысле этих понятий.