Так необычно начавшийся первый день недели стал совершенно обычным в последующие дни: я с головой погрузилась в свою детскую площадку: стала обращать внимание и рассматривать все площадки, которые встречала на пути, представляла, что я маленькая девочка и качаюсь вон на тех качелях, или что я мама того сорванца, который того и гляди сорвется с лестницы. Кстати, а слово «сорванец» не от слова «сорваться»?
С Вадимом тоже в целом наладилось. Во вторник он спросил, куда я хожу обедать, Саша опять был на объекте, а Лена в тренажерном зале, поэтому его предложение составить компанию за обедом и сыграть в шахматы вполне вписывалось в сложившуюся ситуацию. После того, как мы сели за стол, и нам принесли еду, он достал маленькие магнитные шахматы. Сначала было забавно: среди тарелок с супом, салатами и котлетами миниатюрная шахматная доска, а потом игра затянула, и на тарелки я уже не обращала внимания.
После Аниных слов я стала проще относиться к шахматным боям за обедом, а по вечерам соглашалась через раз, ссылаясь на занятость. Наверное, именно поэтому Вадим пытался «подкупить» меня, экспериментируя каждый раз с необычными чаями. Заметив мою заинтересованность, он стал этим пользоваться: ну, что может быть прекраснее цветка, задумчиво распускающегося в стеклянном чайничке? При этом он был предупредителен и вежлив: то стул отодвигал от стола и помогал придвинуть, когда я садилась (давно я с таким не сталкивалась), наливал чай, как только он заканчивался в моей чашке, открывал дверь кабинета и придерживал ее, когда я входила и выходила. В общем, случались все те моменты, о которых читаешь в старинных книгах или видишь в фильмах, но которые в силу современной эмансипации и идей равенства полов давно канули в Лету. Тем было интереснее все это не только наблюдать со стороны, а быть непосредственным участником.
За шахматными партиями проходили неспешные разговоры. Рассказывая о детстве, Вадим упомянул своего брата, с которым он тоже играл в шахматы. Они всегда соревновались, и в спорных ситуациях, не желая дальше договариваться, брат просто отнимал, бравируя тем, что он старший, хотя по силе они были равны. Я была единственной дочерью своих родителей, но сложные перипетии в отношениях с братом наблюдала у своей подруги. Иногда были свои минусы, а иногда и плюсы. Брат подруги почему-то третируя ее дома, тем не менее в школе защищал от обидчиков, навешивая им щелбанов в качестве демонстрации силы и обещая еще бо́льших санкций, в случае «если чего».
В приюте с делами тоже все было хорошо, вновь прибывшие котята перешли на паштет, но на объявление девочки в чате дома никто не откликнулся. Сомневаясь, что надо встревать, но в тоже время, не желая подорвать веру ребенка в мир взрослых, я не выдержала и написала ей следующим вечером. Через пять минут у порога моей квартиры с коробкой в руках стояла щуплая девчушка с небрежным хвостом рыжих волос, россыпью веснушек на лице и огромными выразительными глазами, в которых было столько ожидания, что я не удержалась.
Ну, привет. Проходи, сказала я вслед уже проскользнувшей ужом в мою квартиру девчонке и поняла, кого она мне напоминает Пеппи Длинный чулок. Звать-то тебя как?
Аня! Они ничего не едят!
Аня, значит, ухмыльнулась я. Ну, показывай, что у тебя.
Это были новорожденные котята еще с закрытыми глазами, которым было дней пять от силы, и были они в плохом состоянии.
Чем кормила?
Я купила паштет для котят, они не едят.
Конечно, они есть не будут, они еще молоко должны пить. Нужно поить из бутылочки каждые три часа, взвесить каждого перед этим, контролировать привес, а потом обязательно массировать животики, как это бы делала мама-кошка. И грелку еще можно положить.
Мне родители сказали, чтобы сегодня я их пристроила, иначе они их выкинут.
И мне нельзя, съемная квартира, хозяин запретил держать домашних питомцев.
Что же делать? Аня сникла.
К тому же я днем на работе, я уже поняла, что от котят мне не отмахаться. Было два варианта: либо нести их в приют, либо отставлять дома. Но свои мысли пока решила не озвучивать Ане, было интересно за ней наблюдать.
Я буду днем кормить! сразу выпалила Аня.
А как же школа?
Утром ты покормишь, я прибегу на большой перемене, она двадцать минут, это как раз в двенадцать часов, а потом после школы еще в три часа, могу и в шесть еще кормить, если ты с работы не успеешь. Только я все карманные потратила на паштет, следующие карманные только в субботу.
Определенно, она мне нравилась все больше и больше.
Вот только не знаю, что делать с хозяином квартиры, задумчиво проговорила я.
А мы ему не скажем!
Мне уже было весело, я приложила все силы, чтобы сохранить задумчивый вид и не рассмеяться в ответ.
У меня есть бутылочка и остатки смеси, моя следующая зарплата только через две недели и имеющихся денег не хватит, чтобы купить еще.
Подожди, сказала девочка, взяла телефон и стала что-то быстро писать. Через минуту я прочитала в чате дома ее послание, что ей удалось временно пристроить котят (я хмыкнула), они продолжают искать постоянный дом, но сейчас им нужна смесь для котят. Вдруг у кого есть. По-детски жалобно и пронзительно. Прошло пять минут тишины, я как раз осматривала котят, как неожиданно появилось сообщение. Писал мальчик, что у него смеси нет, кот уже есть, и папа с мамой не разрешают завести еще одного, но он готов перевести на корм свои сто рублей карманных денег. Аня рассыпалась в благодарностях, сказала, что тоже ждет в выходные своих карманных денег и сообщила, что к ее номеру телефона в чате привязана ее детская банковская карта. После этой детской, за душу берущей переписки в общем чате началось что-то невообразимое: чат гудел, все отписывались о переводе ста рублей, некоторые деньги падали без сообщений, а телефон постоянно тренькал о приходе новой суммы. Да я сама готова была кинуть сто рублей, не сиди я рядом с Аней.
Ну, что ж, великий стратег, улыбнулась я, давай кормить твоих найденышей. Как назовем? У нас тут два мальчика и девочка.
Тогда Ватрушка, Крендель и Кекс!
Забавно, я просто представила: Крендель, Крендель, ксс-ксс-ксс, рассмеялась я.
За нашими с Вадимом шахматными баталиями, небольшими поручениями от Саши, разработкой детской площадки и активной приютской деятельностью пролетела неделя. Проходя утром в пятницу мимо стойки администратора, услышала обрывок разговора Эльвиры с девушкой из бухгалтерии: « сегодня же пятница, ну ты понимаешь» с многозначительными улыбками.
Даже Лена отреагировала на «пятницу», передвигая окошко настенного календаря:
О-о-о, сегодня пятница!
Да что у вас по пятницам-то? не выдержала я.
Скоро узнаешь, улыбнулась она. Судя по всему, Лену-то как раз «пятница» веселила, что не скажешь об остальных сотрудниках.
Где-то часов в одиннадцать позвонила Эльвира и попросила подойти. При моем появлении, она выплыла из-за стойки, очень внимательно меня оглядела и попросила следовать за ней. Платье на ней было особенно хорошо туфли тоже. На мне же было обычное офисное платье серого цвета свободного кроя с крупными карманами, перехваченное поясом. Аня его тоже называла мешковатым, и, хотя официально стиль платья назывался сафари, оно в тоже время полностью подходило под офисные каноны: наличие рукавов, длина до колена, однотонное, полная противоположность того, что было на Эльвире: платье облегало ее фигуру, как вторая кожа, оно было чрезмерно коротким, сделав ее ноги визуально длиннее. Я шла за ней и размышляла, а как же положение о дресс-коде, с которым меня знакомили в день приема на работу. Ни одна из деталей ее туалета не вписывалась в заявленные стандарты.