В 1822 году Али Тепеленский, осажденный в янинской крепости, был предательски убит во время переговоров, предложенных ему турецким генералом Хуршидом. Вслед за этим Маврокордато и филэллины потерпели поражение в битве при Арте, но зато вынудили армию Омер-Вриона снять, с немалым для него уроном, первую осаду Миссолонги.
В 1823 году иностранные державы усиливают свое вмешательство в греческие дела. Они предлагают султану посредничество. Тот отклоняет его и подкрепляет свой отказ высадкой десяти тысяч азиатских солдат на Эвбее. Затем он назначает главнокомандующим турецкой армией своего вассала — египетского пашу Мухаммеда-Али. В одном из сражений этого года пал патриот Марко Боцарис, о ком можно сказать: он жил, как Аристид, и умер, как Леонид.
В 1824 году, принесшем много неудач борцам за независимость, в Миссолонги 24 января прибыл великий английский поэт Байрон, а в день пасхи он умер возле Лепанто, так и не дождавшись осуществления своих надежд. Ипсариоты были истреблены турками, а город Кандия, на Крите, отворил ворота солдатам Мухаммеда-Али. Одни только морские победы могли несколько утешить греков в тяжелых бедствиях.
В 1825 году Ибрагим-паша, сын Мухаммеда-Али, высаживается с одиннадцатитысячной армией у Модона, в Морее. Он овладевает Наварином и наносит в Триполице поражение Колокотронису. И тогда греческое правительство поручило командование корпусом регулярных войск двум французам — Фавье и Реньо де Сен-Жан-д'Анжели; но пока они приводили свои войска в боевую готовность, Ибрагим опустошал Мессинию и Мани. И если он прекратил свои набеги, то лишь потому, что захотел принять участие во второй осаде Миссолонги, присоединившись к генералу Киутаги, которому никак не удавалось овладеть этим городом, хотя султан и сказал ему: «Миссолонги или твоя голова!»
Пятого января 1826 года Ибрагим, предав огню Пиргос, подошел к Миссолонги. За три дня — с 25 по 28 января — он обрушил на город восемь тысяч снарядов и-ядер, трижды пытался взять его приступом и не смог войти в него, хотя город защищали всего две с половиной тысячи истомленных голодом борцов. Однако перевес был на стороне турок, особенно после того, как им удалось отбросить эскадру Миаулиса, которая везла помощь осажденным. И только 23 апреля, после упорной осады, стоившей жизни тысяче девятистам грекам, Ибрагим овладел Миссолонги и отдал город на растерзание своим солдатам, убивавшим без разбора мужчин, женщин и детей — всех, кто остался в живых из девятитысячного населения. В том же году турки под предводительством Киутаги, опустошив Фокиду и Беотию, подошли к Фивам, 10 июля вторглись в Аттику, обложили Афины и, водворившись там, осадили Акрополь, гарнизон которого насчитывал полторы тысячи человек. На помощь этой крепости — ключу к Греции — новое правительство послало одного из героев Миссолонги — Карайскакиса и полковника Фавье с его корпусом регулярных войск. Они дали туркам сражение при Хайдари и проиграли его, после чего Киутаги вернулся к осаде Акрополя. Тем временем Карайскакис, прорвавшись через Парнасские ущелья, 5 декабря разбил турок при Арахове и воздвиг на поле брани холм из трехсот отрубленных вражеских голов. Почти вся Северная Греция вновь стала свободной.
По несчастью, эта борьба открыла доступ в Архипелаг самым страшным корсарам, когда либо опустошавшим его моря. И среди них называли наиболее кровожадного и, быть может, наиболее дерзкого пирата Сакратифа, одно имя которого наводило ужас на все побережье Леванта.
Между тем месяцев за семь до начала нашего повествования турки вынуждены были укрываться в некоторых укрепленных местах Северной Греции. В феврале 1827 года греки отвоевали свою независимость на всей территории от залива Амбракии до границ Аттики.