Чем украсим концерт в этом году? Ариадна оживлена, и смотреть на её сияющее лицо одно удовольствие. Мне хочется, чтобы так и продолжалось всю смену, хотя работа вожатых тот ещё винегрет из радости совместного творчества, мелких казусов и утомительного труда. Вот бы им ещё и отдыхать Но сегодня среди питомцев Ариадны почти все старые знакомцы, и смена будет стоит ей куда меньших усилий. Думаю, поэтому радость вожатой началу лагеря ничем не омрачена. Я вижу, что она полна боевого задора, готова творить, блистать и поражать.
На первом традиционном концерте все отряды представляют на суд зрителей небольшие миниатюры о том, кто как собирался в лагерь.
Давайте сделаем что-нибудь необычное заговорщически предлагает Ариадна. Как собирали родители, как тряслись в поезде, как тащились пешком через лес это уже надоело! Но мы-то люди бывалые. Нам есть что вспомнить и с чем сравнить. Пусть наши ожидания и приготовления будут основаны на опыте прошлых сезонов.
Идея принимается с восторгом!
***
Вечером оказывается, что сцена, где предполагался концерт, уже занята атлетами под своё мероприятие. Что ж, может, оно и к лучшему! Наше представление пройдет на широкой творческой площадке волейбольного поля, а вместо жестких скамеек зрителей ждёт мягкая июльская трава.
Отряды выступают один за другим не по нумерации или старшинству, а по мере готовности и борзости. Мы на правах «старичков» снисходительно пропускаем «молодёжь» вперед. Но вот и наша очередь.
Итак, миниатюра первого отряда называется «Страхи и кошмары лагеря Жемчужина». В ней собраны все самые неудачные, можно даже сказать, жуткие, воспоминания прошлых лет, объявляет Ариадна и почти убегает с импровизированной сцены. На её место выходим мы.
Завязка сюжета: три девочки засыпают накануне отъезда в лагерь, и каждой из них воображение рисует их прошлые приезды, превращая мелкие трудности в нечто глобальное и пугающее.
Начинаются сны безобидно. Катя сновидит, как дети радостно идут через лес, на небе светит яркое солнце, уже вспоминаются лагерные песни, и замечательное настроение охватывает всех без исключения. Мила мечтает о том, как будет купаться в нашей маленькой горной речушке. Ире представляется картина, где повздорили мальчишки.
Однако радужные кадры быстро сменяются более мрачными. В Катин сон заползают тучи, дети разбегаются по лесу, и двое оставшихся бредут неизвестно куда. Они из последних сил карабкаются на пригорки, проваливаются в овраги и никак не могут добраться до лагеря. У Милы сон тоже изрядно портится. Гроза нашей смены Ольга Борисовна директор по безопасности в лагере, чрезвычайно строгая и ничего не разрешающая женщина жестоко выгоняет всех из речки, не позволяя купаться, хотя на термометре сорок градусов жары. У Иры сон принимает более предсказуемый оборот. Роберт, самый строгий вожатый, замечает ссору, плавно переросшую в драку, и тут же заставляет драчунов отжиматься в качестве наказания.
Все три сценки происходят параллельно в разных концах волейбольного поля и одновременно подходят к единому печальному концу блуждающие дети из первого сна теряются в лесу и умирают, выгнанные из речки падают от жары и умирают, отжимающиеся не выдерживают нагрузки и тоже умирают.
Наш сюжет заканчивается исполнением песни из фильма «Формула любви» «Uno momento» (в переводе: «короче, все умерли»). Смеются над представлением, в основном, старожилы, которые точно знают, что показанное просто фантастика, хотя и с незначительной долей реализма.
У новеньких больше понимания вызывает сценка второго отряда, которая традиционно посвящена сборам в лагерь. Наташа, изображающая «маму», проверяет сумки «дочерей» и выкидывает ненужные, по её мнению, предметы, сопровождая действо комментариями:
Зачем тебе зимний пуховик? На дворе лето! обращается она к «старшей дочери».
Затем, что когда-то давно, в незапамятные времена, когда ты была молодой, однажды летом ходил снег!..
Сумка второй «дочери» оказывается полностью набита игрушками.
Солнышко, а гулять ты в шкурке от зайчика будешь? Наташа очень правдоподобно изображает мать, которая старается быть спокойной, поправляя на носу позаимствованные у кого-то очки в потёртой роговой оправе. Наконец, она обращается к старшей из глупых дочек, требует у неё заново собраться и собрать сестру, после чего удаляется.
Девочки переглядываются, старшая поднимает игрушку и говорит:
Давай оставим всё, как есть! Ты грустно скажешь, что я тебя собрала, а я сообщу, что полностью пересмотрела свои взгляды на зиму и лето!..
Все смеются, и только Ариадна после окончания концерта с искренним ужасом громко вопрошает актёров второго отряда:
Нет, вы мне скажите! Неужели чьи-то родители запретили бедному ребёнку взять с собой тёплую куртку? Ведь у нас по ночам как в Новый год на северном полюсе! Либо одевайся потеплее, либо обкладывайся зайчиками! Девочки-то были не так уж неправы.
ГЛАВА 6. Трудовые будни
24 июля
Хрустальная погода, прозрачное бело-голубое небо без единого облака, ослепительное солнце, воздух, наполненный запахом сосновой хвои и свежестью реки, ещё прохладный, не успевший нагреться Кажется, в такой идеальной обстановке не может произойти ничего нехорошего, дикого или некрасивого. В спокойствии, обнимающем наш лагерь, тонко звенит натянутая струна восторга.
Одиннадцать часов. Уже не раннее, но всё ещё утро, так как солнце пока только поднимается, неспешно вскарабкиваясь на пик полудня.
Подъём был в восемь, как и всегда. Когда я проснулась сегодня, за пять минут до официального сигнала, остальные спали. Ни вздоха, ни храпа, ни скрипа кроватей Едва слышное равномерное дыхание двадцати с лишним человек. И больше ничего тишина. Моя кровать стоит под окном, и потому я прекрасно вижу, как огненно-жёлтое солнце выползает из-за холма и бросает на противоположную стену нашей комнаты яркие блики. Я лежала и смотрела на зарождающийся день и думала о том, каким он будет хорошим, тихим и спокойным.
Ровно в восемь радиорубка за стеной нашей комнаты разразилась оптимистичными звуками. Меня особенно впечатлили слова: «Вставай, страна огромная! Вставай на смертный бой!»
Удачно или нет выбрал наш диджей песню для пробуждения, но она разорвала в клочки тишину, которая до этого, мирной пеленой лежала над лагерем. Запели птицы как я раньше их не слышала? Застучали двери, заскрипели деревянные полы под ногами. Застонали кровати, нехотя выпуская из своих недр сонных подростков. Александра Викторовна по обычаю заглянула к нам в корпус, чтобы пожелать всем доброго утра и пробудить тех, чей иммунитет к подъёмным песням позволял продлить дремоту. И тут я поняла, что ещё даже не вылезла из постели, но продолжаю мечтательно глядеть в потолок. Девочки сонно одевались, хмуро собирали косметички и, заранее ёжась, шли умываться на холодную водокачку, а я всё ещё смотрела с улыбкой на солнце, заигрывающее со мной через окно.
Настя! живо вернула меня в реальность Александра Викторовна. Потом со светилом поговоришь! Скоро все умывальники займут!
Я рассмеялась и мгновенно вылетела из кровати, нисколько не жалея ни оставленного тепла, ни окончательно прерванного сна
Распорядок дня быстро подхватил меня после подъёма и понёс в водовороте привычных дел. Сбор у креста на молитву и перекличку, зарядка, завтрак, линейка и уборка всё промелькнуло мгновенно. Я и глазом моргнуть не успела, а вот уже двенадцатый час. Дневной жар, набирающий силу, вытекает на центральную поляну лагеря, и теперь туда совершенно невозможно выйти без головного убора, если, конечно, не хочешь схлопотать солнечный удар.