Я позвонил брату и в двух словах описал безвыходность моего положения. Но прежде чем вытаскивать меня из-за решётки, попросил позаботиться о Крисе. Через час меня выпустили под залог, отдали изъятые вещи и наградили суровыми взглядами на прощание.
Где Крис? Его забрали? Обеспокоенно спросил я, когда Генри завёл мотор.
Не волнуйся. Я позвонил Полин, и она отпросилась с работы. Крис полчаса как дома.
Слава богу. Выдохнул я и откинул голову на сидение. Значит, всё в порядке.
Ни черта не в порядке, Шон! Какого лешего ты натворил?
Отплатил по заслугам.
Таннер, конечно, не подарок, но избить его на глазах всего офиса Генри уже рулил в сторону дома моих тестя и тёщи, успевая при этом отчитывать меня, хотя я был старше на три года. Что на тебя нашло?
Я сглотнул желчь и воспоминание о словах босса и его племянника. Кулак снова сжался на колене.
Слышал бы ты, что они говорили о Крисе.
Генри тут же смягчился.
Что бы они ни сказали, они не имели на это права. Но и ты не должен был вымещать свою ярость на них.
Должен был.
Чёрт, братец! Да тебе грозит не только увольнение, но и судебное разбирательство. И поверь, Таннер не отступит. У него найдутся деньги нанять самого лучшего адвоката, который или запрячет тебя за решётку, или стрясёт целый бочонок золота в качестве компенсации.
Сейчас я это понимал, поэтому не ответил. Одним ударом я уничтожил свою карьеру, вторым благополучие семьи. В суде мне не выиграть, даже если волшебным образом удастся отыскать неплохого адвоката. С меня спросят в троекратном размере. У меня не было и десяти тысяч, не говоря уже о тех сотнях, что с меня стрясут после оглашения вердикта.
Но тогда всё это было неважно. Важен был лишь Крис и его честь. Я не мог пропустить оскорбления мимо ушей, потому что он был самым лучшим мальчиком во вселенной. Болезнь не сделала из него слабоумного. Он был умён не по годам. Никто не смеет так обращаться с ним. И я буду доказывать это окружающим до тех пор, пока не перестану дышать.
Мы что-нибудь придумаем, соврал я, больше всего желая поскорее вернуться домой и обнять сына как можно крепче.
Как бы не перевернулся мир снаружи, внутри всё оставалось по-старому. Крис забрался на диван и растворился в протёртых подушках, хаотично болтая ножками под весёлую беготню Тома и Джерри на экране. Костыли стояли рядышком, прислонившись к подлокотнику, и, словно два верных приятеля, глядя мультики рядом с моим сынишкой. Полин не было видно. Наверняка, на кухне, эксплуатирует кастрюли.
Папа!
Привет, чемпион!
Наше традиционное приветствие.
Смотри, кого я привёл.
Дядя Генри!
Я весь сжался, увидев, как отчаянно Крис хотел вскочить с подушек и кинуться к нам, но ему удалось лишь поёрзать на месте и протянуть руки. Получив сразу два приветственных поцелуя, сын засиял. Сегодня снова был хороший день. Если не считать, что мы угодили в финансовую яму, благодаря мне. Мой сын улыбался. И в этот момент я даже пресёк зарождающуюся ревность, видя, что он тянется к Генри сильнее, чем ко мне.
Прости, дружок, что снова пришлось торчать с миссис Вуд. Я задержался, чтобы избить парочку козлов, хотелось добавить мне, но я прикусил язык и спрятал кулак, покрытый ссадинами.
Ничего, пап. В классе мы как раз проходим профессии. Мисс Дориан рассказывала про водителей, врачей и строителей тоже. У тебя важная работа. Я понимаю. Раньше я хотел быть гонщиком, как Молния МакКуин, или изобретателем, как Железный Человек. Я бы создал себе костюм, в котором мог бы бегать, как другие ребята.
Сердце сжалось до болезненной судороги.
Но я передумал. Теперь я хочу быть таким же, как ты. Буду строить дома, чтобы людям было, где жить. Чтобы папы приходили с работы, как ты, а мамы готовили им ужин.
Мой замечательный, мой добрый и всё понимающий мальчик. Я прижал его к себе ещё крепче, отчего тот по привычке скривился и слегка отпихнул меня с протяжным «ну, па-а-ап!». Если бы Генри так затискал его, он был бы только рад.
Что смотришь? Задорно, по-детски спросил мой брат, плюхнувшись рядышком с племянником.
Я улыбнулся этим двоим, у которых был свой тесный мирок, и собрался с духом, чтобы заглянуть к Полин на кухню. Она стояла спиной и мыла морковку в раковине. Снова будут овощи на ужин. Снова будет неприятный разговор на десерт.
Полин почувствовала моё присутствие и, не отвлекаясь от морковки, спросила:
Ты в порядке?
Сегодня я не заслужил её поцелуя в щёку. Её плечи опустились ниже обычного. Усталость и безнадёжность легли на них многотонным грузом. Ей снова пришлось отпрашиваться с работы. Улаживать проблемы с миссис Вуд и опекать Криса, пока я сидел в камере. Хорошо, хоть владелец магазинчика был настроен более лояльно, чем Таннер, но рано или поздно он тоже откажется терпеть постоянные отлучки Полин.
Полин, я
Не смей извиняться. Строго сказала она, выключая воду и вытирая руки краем передника. Тёща обернулась и нацелила свои тёмные глаза на меня, но в них не было злости или осуждения. Ты поступил так, как поступил бы любой хороший отец.
Генри, видно, уже рассказал ей, что случилось.
Ты заступился за сына.
Я угробил свою карьеру. И наше финансовое положение.
Мы с этим разберёмся. Уверенно сказала Полин, как всегда. И почему-то, когда это произносила она, я ей верил.
Болит? Кивнула она на мой кулак.
Не так сильно, как здесь. Тыкнул я в грудь.
С этой болью нужно научиться жить. Она не покинет тебя уже никогда. Полин достала аптечку из верхнего шкафчика и подошла ко мне. Взяла за руку и осмотрела кулак. А с этой болью я могу тебе помочь.
Глядя, как заботливо тёща обрабатывает мою ссадину на костяшках, я захлёбывался чувством вины и благодарностью.
Боюсь, мой мальчик, у меня есть ещё одна плохая новость. Миссис Вуд нажаловалась директору. Криса исключают из группы продлённого дня.
Только не это! Эта группа была спасательным жилетом, который пять дней в неделю не давал нам потонуть. После подготовительных занятий перед школой, физиопроцедур и прочих лечебных занятий Криса, только в подготовительной группе за ним могли присмотреть до пяти вечера, пока мы все пытались заработать лишний цент. Теперь придётся искать кого-то, кто посидит с ним с двух до пяти, пока я кручусь между судом и поиском новой работы.
Я ушла из магазина. Тут же добавила Полин, будто прочитав мои мысли. Буду с Крисом, пока ты не подыщешь новое место.
Полин, я идиот. Сорвался и всё испортил. Мне очень жаль.
Потеря работы не то, о чём следует жалеть. Придётся утянуть пояса? Что ж, нам не привыкать. Жалеть нужно о том, что в мире всё ещё есть люди, вроде твоего пустоголового начальника. Злые, нетерпимые и жадные. Мы выкарабкаемся, вот увидишь.
Полин ещё не закончила с моими ссадинами, но я вырвал свою руку и крепко сжал её миниатюрную ладонь.
Что бы я делал без тебя, Полин?
На её лице мелькнуло что-то наподобие улыбки.
А я не знаю, что бы я делала без вас с Крисом. И в следующий раз, Шон. Бей сильнее.
Мы поняли друг друга с полувзгляда и вернулись к моим ранам, убаюкивая общее молчание. Полин была моей опорой, но как бы я не портачил, мы с Крисом были той ниточкой, что связывала её с мёртвой дочерью. Она чувствовала Элизабет, когда касалась непослушных волос моего сына. Видела Элизабет в его глазах за линзами очков, таких же тёмных, как у всего семейства Холланд. Порой, я удивлялся, пытаясь отыскать, что Крису досталась от меня. Есть ли в нём крупица Тёрнеров?
Ужиная вместе с семьёй, собранной по кусочкам из моей тёщи, сына и брата, я впервые за долгое время почувствовал внутренний покой. В кухне витал ароматный смог запеченных куриных ножек, благодаря Полин. Звучала неподдельная мелодия смеха, благодаря моему брату. И ощущались невидимые пылинки любви, благодаря моему сыну, который скреплял всё это воедино.