Медленно брели под жгучим солнцем, уже обогнули половину бухты — все так же пустынно.
— Где же мы находимся, черт возьми? — воскликнул Тотор.
— Не очень-то я разбираюсь, но, может быть, на побережье Новой Гвинеи note 58 .
— Это было бы в сто раз лучше, чем на рифе из мадрепоровых кораллов note 59 , которыми изобилуют эти места. Идя на северо-восток, мы обнаружили бы леса, птиц, зверье и людей.
— Да, каннибалов note 60 .
— С ними можно договориться!.. Но все равно, хорошего мало.
— Да, вот не повезло так не повезло!
— Проклятье! Настоящим жертвам кораблекрушений всегда достаются обломки судна, провизия, оружие, одежда, шлюпки, короче — все, что нужно для их профессии робинзонов. А у нас ничего в руках и ничего в карманах!
— Зато у меня — нож.
— Вот здорово! А у меня ничего, кроме носового платка, а без него, следуя примеру Адама, можно и обойтись.
— By God!note 61 Эта проклятая земля еще и жесткая!
— Она быстро сотрет подошвы наших башмаков…
— Нет даже ручейка. Ни пресной воды, ни дров, чтобы развести костер…
— Ни даже спичек… Иначе говоря, у нас нет, во-первых, ничего, а во-вторых — всего прочего.
— Что же с нами будет?
— Дьявол! Надо выкручиваться, будем вкалывать, делать из ничего хоть что-то и жить, используя все возможное и даже невозможное!
— Ты хорошо сказал: «невозможное»… Никогда еще мы не бывали в более безнадежном положении! И если ничего не изменится, то нас ждет ужасная смерть в мучениях от голода и жажды.
— Ну-ну, не дрейфь! Я же сказал — выкрутимся!.. Смотри-ка! Толку мало, а все равно забавно! Целый фонтан! Соображаешь, настоящий фонтан!
В ста метрах от берега над волнами на семь-восемь метров поднялся столб воды, изящно изогнулся и рассыпался дождем.
— Видишь, — продолжал Тотор, — наверняка это владелец здешних мест устроил водяную феерию в нашу честь.
Меринос рассмеялся:
— Лучше бы он предложил нам отобедать.
— В самый бы раз! Только праздничек уже кончился, не долго гости веселились!
Струя иссякла и больше не появлялась, но спокойные до сих пор воды бухты пришли в движение. Они пучились и вспенивались, местами стремительно закручивались и водоворотами обрушивались на берег.
Вдруг всплыла чудовищно огромная голова. Показалось и гигантское туловище с сероватой кожей. Хвост хлестал волны громовыми ударами. Это был гигант морей, длиною более двадцати пяти метров.
— Черт побери! Кит!
— God! A whale!note 62 Поразительно! Я думал, они встречаются только в северных морях.
— Оказывается, нет. Ого, ничего себе прыжок! Какого дьявола ему здесь нужно? И что это он выделывает?
— Развлекается.
— С легкостью кита, черт возьми!
И тут что-то черное, быстрое, как веретено, прорезав светлую воду, оказалось рядом с морским исполином.
— Смотри-ка, еще одна зверюшка.
«Зверюшка» достигала не более шести метров в длину, но сразу видно было, насколько она опасна. Сильная, агрессивная, она носилась как бешеная, с невероятной скоростью подплывала, отплывала, ныряла, всплывала и кружилась вокруг кита. Порой выпрыгивала до середины туловища, и тогда друзья видели на передней части головы страшное оружие: длинный рог, белый, как слоновая кость. Огромное острие длиной не меньше трех метров.
— Ну и чудище! Ты знаешь, кто это, Тотор?
Парижанин, подкованный в зоологии больше своего друга, уверенно ответил:
— Это, должно быть, нарвал note 63 .
— Но он нападает на кита!
— Ничего удивительного. Натуралисты утверждают, что они всегда как кошка с собакой.
— Значит, и кит не ради удовольствия сюда заплыл. Выдающийся матч увидим!
— Да, он спасает свою шкуру, это дуэль не на жизнь, а на смерть.
— На кого поставишь?
— Смеешься надо мной?
— Просто пари — национальная традиция.