Признаться, Ватсон, я не вполне был уверен, что увижу вас здесь, сказал Холмс, расплываясь в нехарактерной для него улыбке при виде друга, спешившего по длинному перрону вокзала Ватерлоо с саквояжем в руке. Мне показалось позавчера, что лопнувшее стекло произвело на вас слишком сильное впечатление.
Что было, то было, не стал отпираться Ватсон. Сначала зловещий Хугин
Суеверия, мой друг, суеверия! Не стоит видеть руку дьявола там, где всё устроено гораздо проще.
Как именно?
Дьявол не станет бить оконные стекла, для него это унизительно ничтожно. Взглянув на ситуацию отстранённо, я понял, что всему виной резонанс, самое обычное физическое явление. Хугин бил клювом в окно так сильно, что оно где-то треснуло, но ещё держалось. А рассыпалось оно от боя часов, когда акустические волны вошли в резонанс с его микроколебаниями. Оперные певцы очень гордятся, когда им удается силой собственного голоса разбить за счёт резонанса стеклянный бокал или хрустальную люстру, и никто при этом не апеллирует к дьяволу. Вы сами знаете, Ватсон, что экономная миссис Хадсон приобрела эти напольные часы в какой-то лавке старьевщика за смешные деньги и не удосужилась ни разу пригласить часового мастера, чтобы он отладил механизм боя. Часы бьют слишком громко и сильно, как лошадь копытом, но все мы давно привыкли к их особенностям и даже не слышим аномалии. Позавчера ослабленное стекло получило от боя часов последний импульс энергии и рассыпалось! Вот и весь фокус, Ватсон!
Ваша логика, Холмс, как всегда, безупречна. Надеюсь, что так и было, сказал доктор не вполне уверенно. Не пора ли нам зайти в вагон, а то поезд отправится без нас?
Глава 2
Титаническое невезение
Приятного путешествия, господа! Не отказывайте себе напоследок ни в каких удовольствиях на борту лучшего корабля нашей лучшей в мире пароходной компании!
Стюард в ливрее, учтиво поклонившись, вышел, оставив друзей в каюте, которая с первого взгляда поразила Ватсона роскошью убранства и отделки. Стены сияли полированными панелями из красного дерева, массивные дубовые кровати были застелены шёлковым бельем, живые цветы в вазах гармонировали с разноцветными драпировками, мраморный умывальник сиял благородной белизной, а огромное овальное зеркало над ним в бронзовой раме было достойно графского будуара.
Такую роскошь нечасто видишь даже в Кенсингтоне, сказал Ватсон, практиковавший много лет в этом аристократическом районе Лондона и повидавший немало богатых домов. А что такое ляпнул этот стюард, Холмс, или я ослышался? Мне показалось, он сказал напоследок В каком таком смысле напоследок?
Пустая оговорка, не ломайте голову, дорогой Ватсон. По-моему, он вообще плохо понимает, что говорит, потому что он не англичанин. По произношению я бы принял его за немца, который недавно взялся учить английский и складывает каждое слово из отдельных звуков, как будто стену из кирпичей.
Странный тип! На вид толстяк с кошачьей рожей, и кажется, что свою рожу он никогда не брил. Мне на секунду даже показалось, что это жирный кот в ливрее, которого хозяин выучил ходить на задних лапах.
Вам бы романы писать, дорогой Ватсон, или сказки в духе Гофмана. В Лондоне можно встретить и не такие рожи! Мужчины с мордами бульдогов, мопсов, гиен, горилл, женщины-мартышки и женщины-цапли с оттянутыми до подбородка носами Одну мясную лавку в Ист-Энде держит дама чистый бегемот в чепчике, я не мог поверить своим глазам, что бывают такие уродства. А взгляните на парламент, сколько там жабьих морд пучеглазые старцы с отвисшими щеками!
Бог с ними, сказал Ватсон. Мы ведь на «Титанике», и вы обещали раскрыть
Время пришло! подхватил Холмс. Я готов, дружище, посвятить вас в тайну Майкрофта и всего Вестминстера, которая привела нас сюда. Теперь я спокоен: если тайна всплывет где-нибудь за пределами «Титаника», я смогу ручаться, что мы с вами не имеем к этому никакого отношения. Но будет проще показать её вам, чем долго излагать на словах, которым вы всё равно не поверите. Идёмте!
Они спустились вниз по множеству трапов в недра огромного судна и долго шли по коридору грузового трюма, оставляя по обе стороны от себя двери складских помещений и корабельных кладовок. Электрические лампы прекрасно освещали стальной коридор, но воздух в нём был чем-то похож на воздух в горящей угольной шахте. Откуда-то тянуло гарью и жаром, тяжёлый запах машинного масла тупо давил на обоняние, в горле першило.
Это с непривычки, дорогой Джон! сказал Шерлок. Другой конец коридора ведёт в машинное отделение и в кочегарки, где пышут пламенем топки корабельных котлов. Там настоящий ад! Но мы туда не торопимся. Нам нужен форпик[5] грузовое помещение в носу этого гиганта, самый первый отсек сразу за форштевнем.
Стоять! Дальше ни шагу! услышали друзья сильный голос и увидели мощного полицейского в чёрной каске с кокардой, стоящего у глухой поперечной переборки.
Констебль, я Шерлок Холмс! Пароль три башни! Отзыв?
Отзыв львиная грива! Мы вас уже заждались, сэр!
Вас должно быть три человека, чтобы меняться на посту.
Так и есть. Мы меняемся через каждые четыре часа, больше в этой чёртовой душегубке не продержаться.
Всех вас представят к награде, констебль, когда дело будет закончено. Когда мы все вернемся в Лондон, я напомню об этом вашему начальству в Скотланд-Ярде. Теперь приступим к осмотру и проверке. Никто не пытался проникнуть туда до меня?
Нет, сэр. Последняя живая душа, которую мы здесь видели, был сэр Майкрофт, запечатавший эту дверь своей личной печатью. Вот она, совершенно целая. Согласно данной мне инструкции с этого момента, господин Холмс, мы переходим в ваше подчинение до прибытия в Нью-Йорк и сдачи груза. Прикажете открыть помещение?
Валяйте! Господин Ватсон со мной, это мой помощник, который имеет право доступа в помещение.
Да, нам об этом сказали, сэр!
Констебль сорвал печать и с помощью двух ключей вскрыл замки стальной двери, повернувшейся в петлях с ужасающим скрежетом. Ватсон почувствовал, как по хребту у него побежала струйка пота, а по коже поползли мурашки. В проёме было темно, но Холмс уверенно нырнул в черноту и через пару секунд включил освещение. Ватсон зашел в помещение, и констебль сразу захлопнул дверь за его спиной, оставшись снаружи.
Как вам это, Ватсон? Холмс широким жестом воздел правую руку снизу вверх, принимая величавую позу, достойную древнего римлянина.
Ватсон помолчал, разглядывая представшую его взору картину, потом с некоторым недоумением произнес:
Очень смешно, Холмс! Мы что, везем в Америку артиллерийские снаряды? Даже в голову такое не могло прийти. Я отлично помню эти зелёные снарядные ящики полевой артиллерии, которые таскались с нашими войсками повсюду в Индии и Афганистане. На что вы подрядились, Холмс? Чёрт побери, тут хватит снарядов на целое сражение! Тут сотни ящиков, если не тысячи!
Откройте один ящик, любой. Могу поручиться, что такие снаряды в королевской артиллерии вряд ли кто видел.
Это же золото! Холмс! Тут слитки золота!!! Мы перевозим золото в снарядных ящиках? Что за бред? И все эти ящики с золотом, Холмс, все-все? Сколько его?!?! Тут же тонны золота! Такого не может быть! Не может быть Ущипните меня, Холмс, я хочу проснуться!
Щипать вас бесполезно, Ватсон, щипать нас нужно обоих. Даже я впечатлён, хотя, конечно же, о золотой начинке этих ящиков я знал от Майкрофта с самого начала. Хотите пересчитать их? Не трудитесь, всё сосчитано. Тут ровно семь тысяч триста ящиков! В каждом из них пятьдесят килограммовых слитков золота высшей пробы. Видите клейма? Рыцарский замок с тремя башнями и геральдический британский лев на каждом слитке. Это клеймо Банка Англии.