Если бы Вика периодически специально не вспоминала о том, кем ей приходятся Валера и Алла, она бы и забыла об этом, называя их, как всегда, просто «дядя» и «тетя». Валера был сыном второй жены Ритиного дяди и, на самом-то деле в родстве с ней ни в каком не находился, но они уже давно дружили и после похорон последнего их связь даже окрепла. Алла была Валериной женой, недавно она родила своего первенца Митьку. В тридцать шесть лет получить-таки долгожданного ребенка это была нечаянная радость для супругов.
Шумом-гамом, суетой отгремели поздравления, были вручены шуршащие целлофаном цветы и подарки, и все родственники и свойственники уселись за изобилующий праздничный стол. В тостах желали главное здоровья и затем счастья, вспомнили по традиции покойных родителей, Алла еще раз заметила, как Вика выросла и похорошела, а трехлетний Митька ковырял салат и размазывал козявки по скатерти, за что в промежутках между возлияниями с дядей Сеней получал от дяди Валеры по настоянию тети Аллы строгий хрипловатый выговор с обещанием выпроводить из-за стола и надрать попу ремнем.
Пятой части закусок хватило, чтобы набить животы до отвала. Гости и хозяйка разговаривали о своем, о жизни, о детях. Рита рассказывала о работе, Алла жаловалась на простудные заболевания. Вика и Митька давно вышли из-за стола и на правах самых маленьких возились тут же рядом. Виолетта достала невесть откуда свои старые игрушки медвежонка из ворсистой ткани и потрепанную собачку и с удовольствием играла с братцем. Ей всегда хотелось быть в семье не одной. Но так как папы не было с ними, попросить братика или сестренку было невозможно.
А Вике-то уже порядочно годков. Она хоть и не очень развитая девка с виду, но скоро парень вам ко двору придется
Для Виолетты не было неожиданностью, что на каждом празднике дядя Сеня начинал выдавать ее замуж. Началось это, когда ей стукнуло лет семь, и продолжалось, изменяясь незначительно по формулировке.
Пусть выучится сначала, до того никакие шуры-муры не нужны, и однозначному тону мамы Вика давненько не удивлялась. По правде, она и сама думала об учебе и работе намного больше, чем полагалось в ее нежном возрасте.
Непонятно, действительно, почему она такая худенькая у нас, вроде не в кого, голосистость тети Аллы оправдывала праздничная атмосфера. Ты с Танькой не советовалась?
Татьяна была общим знакомым врачом, к ней относилась с большим уважением вся их семья.
Советовалась, Рита вздохнула. Она говорит, что следить надо. И на осмотре врачебном в техникуме долго смотрели и сказали примерно тоже самое. А что делать? Я вот себя сколько помню, так было, на что посмотреть, а Вика какие уж тут шуры-муры
А мордашкой-то ничего! воскликнул дядя Валера. Эх, ну вылитая матушка твоя в молодости, Ритка! А давайте выпьем за то, чтобы каждому у нас было по справедливости! Давайте?!
Тост всем понравился.
А то некоторые убиваются всю жизнь и ничего, а другим все задарма достается! продолжал Валера. Вот Сеня какой мужик, а все без хозяйки в доме!
Я сам не хуже хозяйки справляюсь, слава Богу, сына воспитал, не жалуюсь. А от бабы в квартире проблем хватает, уж прости меня, Аллочка, и ты, Ритка, прости!.. медведем отревел дядя Сеня.
Прости его: язык-то болтается, как будто в молодости, это уж не постарело! воскликнула Маргарита.
А ты поддерживаешь: тебе тоже проблем дюже много?! заметила одобрительную физиономию мужа Алла. Хорошо: с завтрашнего дня сам все по дому делаешь, а я тише воды у подруг, и нет проблем!..
Пришло время тоста за наших милых красавиц, я чувствую! засмеялся Валера.
А не то нам туго придется! загоготал Арсений.
Все еще раз чокнулись.
Праздник закончился, чуть не дойдя до полуночи. Вика залезла в постель, чувствуя неимоверную усталость после помощи по уборке в комнате и мытью посуды. Голова гудела, в животе была тяжесть от несметного количества салатов с майонезом, ни о чем не думалось. В душе повисла горечь.
Стойкий морозец и снег сделали из конца осени настоящую зиму. Вика остановилась во дворике рядом с лавочкой. В пакете у нее были хлеб и молоко.
Ноги подмерзали, но холод, как и недавно перенесенная простуда, сейчас ее мало заботили. В глазах стояли слезы. Как в шуме и собственных умозаключениях люди не замечают кого-то другого, кого-то маленького и не имеющего права голоса? Ее приучили считать нормальными рассуждения о себе, в которых она не участвовала, быть ребенком среди взрослых людей. И вчера снова все коснулись самого личного, как будто без этого вечер бы не удался
Ей казалось, что в нее до сих пор тыкают пальцем и громко говорят, внутри все сжималось и дрожало. И хотя ей не так уж хотелось замуж, но она думала об этом порой. И больше всего она желала, чтобы кто-то смотрел на нее с теплом, не имея ни укора, ни замечания
Нынче же отдадим нашими сердцами поддержку Вике и всем женщинам от шестнадцати и до неопределенного возрастного предела, которым мамы, папы и другие родственники и все вокруг, даже не имеющие к ним никакого отношения, напоминают о замужестве и всех вытекающих последствиях, будто бы и понятия не имея, что содержание важнее формы. И мужчинам, несправедливо пострадавшим от того же И пожелаем им крепкого терпения и непоколебимого знания о том, что же они сами хотят и к чему стремятся. Ведь наши стремления это порой единственное, что удерживает нас на верном пути.
Глава 5. Во цвете лет прошло очарованье
Серега валялся на кровати в самых грязных своих носках и вперял взгляд в книгу, почесывая засаленную голову. Акт вандализма по отношению к собственному телу совершался не только застоявшимся духом комнаты и обычным отсутствием завтрака до трех часов дня, но и постоянной перекличкой с предками, неустанным звоном телефона, а также твердым намерением не ходить в туалет.
Следы суровой схватки на лице Сергея хоть и напугали родителей, но все же оказались не столь красочными, как могли бы быть.
Сергей, возьми уже трубку, она двадцать пятый раз звонит! на этот раз отец не выдержал и ворвался к сыну, как варвар в столицу Римской империи.
Сами возьмите! Почему это сразу мне, вы решили?! перекрикивая пронзительное «тррр» телефона, повысил голос Серега.
Потому что твоя Любка, или, как ее там, Ленка, никак не угомонится и не верит, что тебя нет дома! Кошки драные, твои бабы хуже НКВД: прижмут в застенках, заорешь от частоты движений!..
Ты обалдел совсем?! в комнату ураганом занесло Нину, которая с кулаками бросилась на мужа.
А что я?! взмыленный Александр успел оборонить самое главное лицо.
Думай, что ребенку болтаешь, помело!
Да этот ребенок взрослее нас с тобой! Что мне отвечать ей, пес ее возьми?! Нина ликвидировала мужа из комнаты Сергея и ликвидировалась сама, хлопнув дверью.
Скажи, что я умер! уперев книгу в живот, проорал на весь дом Сергей.
Она триста звонков еще даст?! не дружа с мозгами от шума и разборок в свой единственный выходной день, Александр схватил трубу. Да?! Он умер! До свидания!
Трубка была вдавлена в рычаги.
С ума сошел?! Что ты мелешь про нашего сына?!
А что мне еще говорить?.. Он же сам сказал Александр понизил голос. Сына-то он сейчас не убил, а вот жену почти.
Сергей не слушал ссоры родителей. Он читал. И еще, показалось, час прошел в заточении, хотя без унитаза время шло намного медленнее.
Телефон зазвонил опять.
Сережа, возьми, это тебя! из-за косяка воззвала теперь мама.
Я же сказал, что умер! сморщил лоб Шлепцов.
Перестань говорить такие вещи, слышишь?! Это не она, это Виктор!
Куча какашек! Ладно, я подойду! Сергей поднял свое отвыкшее от передвижений тело и довел его до стола.
Не выражайся так в доме! вспыхнула мать.