Надеюсь, вы сами-то не ждёте кончины супруги? спросил Ланской, стоявший поодаль.
Нет, Пётр Петрович, у меня жена здоровая, задумчиво глядя в свои карты, ответил Сперанский.
Тогда, полагаю, вы питаете более надежд на счастье?
Смотря что вы под этим словом подразумеваете. Женщина понимает счастье по одному, а мужчина по-другому. Отсюда и конфликты.
Господа, это звучит очень грустно, кокетливо вставила слово Идалия, не может такого быть, чтобы во всём наши взгляды не совпадали.
Вы совершенно правы, мадам, поощрительно кивнул ей Дантес, и она снова заметила недовольную гримасу Ланского, когда взгляды любящих друг друга людей совпадают, это самое большое счастье. В вашей удивительной стране строгие законы, но они компенсируются большим количеством красивейших женщин.
Наши строгие законы компенсируются дурным исполнением оных, а не женщинами, вставил своё слово Пётр Андреевич Вяземский, довольно полный господин с роскошными бакенбардами и круглыми очками, которые он специально выписывал из Италии. У него был довольный вид человека, выигравшего хорошую сумму. Теперь можно было и поговорить. А про законы Вяземский знал многое, потому что недавно определился чиновником для особых поручений в Министерство финансов.
Вам виднее, Пётр Андреевич, кокетливо ответила Идалия и поискала глазами мужа.
Александр Полетика продолжал сидеть за штоссом. Кто-то встал за её спиной, но она не оглянулась, обдумывая следующий ход. Весёлый и чуть взвинченный голос заставил её вздрогнуть.
Вам не по душе наши законы, господин Дантес? Что ж, не вы первый, не вы последний, послышался голос Пушкина. Ваш брат, иноземец, иной раз даже не пытается разузнать получше наши обычаи, надменно рассуждая, что и так всё понимает. Отсюда и впросак попадает.
Пушкин резко отодвинул стул рядом с доктором и напротив Дантеса, с вызовом глядя на него.
Решили примазаться к доктору, Александр Сергеевич? холодно спросил Дантес, может, приведёте определённый пример в подтверждение ваших слов?
Охотно. Пушкин начал свой рассказ слишком громко для спокойной игры. Как-то вздумалось одному французу попробовать, что же такое русская баня? Пришёл в оное заведение и отдался в руки опытного банщика. Тот расстарался от души. А после этот французишка и рассказывает своим соотечественникам: мол, прошёл я все мытарства, будто в аду побывал. Жара нестерпимая. И даже, когда обвевают тебя берёзовыми ветками, то никакой свежести и ни малейшего облегчения не получаешь. Напротив, кажется, что становится ещё жарче.
Так получается, что француз берёзовый веник за освежительное опахало принял? с усмешкой спросил генерал.
Точно так, ваше превосходительство, француз ничего не понял в нашей культуре, с вызовом глядя в глаза Дантесу, ответил Пушкин. Так и погибнуть можно от лишней прыти. Иду ва-банк, господа
Идалия ощутила волну неприязни, исходившую от Пушкина. Его умные чёрные глаза смотрели необычайно зло. Губы, всегда готовые растянуться в нахальной улыбке, на этот раз были крепко сжаты, а тонкие ноздри расширились от гнева. Она осторожно перевела взгляд на Дантеса и увидела, что тот почти не обращал внимания на Пушкина. С гораздо большим интересом он смотрел на столик возле двери, где Наталья Николаевна играла в шахматы с Голицыным. Сердце Идалии ёкнуло от досады. Наконец, Дантес перевёл глаза на Пушкина. Взгляды их скрестились. За столом воцарилось неловкое молчание.
Да-а, протянул Вяземский, присаживаясь к их компании, но от избытка игроков он не мог участвовать в партии. А я тоже знаю анекдотический случай, который прочитал недавно в газете. Видно, кто-то из европейцев насмешил нашего чиновника из цензурного ведомства. Тот распечатал его письмо и разболтал всему свету.
И что же пишут про нас европейцы, интересно? спросил доктор.
Пишут, что стужа зимою в Петербурге бывает так велика, что попечительное городское управление пробует отапливать улицы. Но, заметьте, господа, это ничему не помогает, топка нисколько не согревает воздуха, весело закончил Вяземский. Игроки охотно рассмеялись, а Идалии было не до смеха.
Ей был невыносим вид Пушкина, сидящего напротив. Она всё время вспоминала, как была отвергнута этим жалким писакой Решив поскорее закончить игру и пойти потанцевать, она оглянулась в поисках Ланского. Но того уже не было поблизости.
Идалия Григорьевна, вы ещё играете? с улыбкой возвращая её к картам, спросил Сперанский.
Я пас, господа, рассеянно ответила она, досадуя, что не видит Петра.
В этот момент от столика шахматистов раздался шум. В первую секунду никто не понял, что произошло. Пётр Андреевич Вяземский встрепенулся, опасаясь неприятного инцидента, но оказалось зря. Александр Николаевич Голицын с досады, что проиграл Пушкиной, неловко повалил фигуру королевы, так что перевернул на пол шахматную доску. Фигуры рассыпались по полу. Картёжники прервали игру. Идалия заметила, что и Дантес, и откуда-то появившийся Ланской бросились на помощь Наталье. В роли спешащих незваных помощников своей сопернице Идалии было неприятно видеть и того и другого.
Ланской подбежал первый и протянул им несколько фигур. Пушкина встала с места и поблагодарила. Идалия, вопреки своему желанию, не могла не восхищаться её точёным лицом и тонкой талией, невероятной для матери четверых детей. Причёска делала её ещё более высокой, но рядом с таким же статным Ланским она смотрелась удивительно гармонично. Уж лучше, чем с этим коротышкой-поэтом
Демонстративно оттесняя Дантеса, Пушкин подошёл к Наталье. Она взяла под руку мужа и стала прощаться с Вяземским. Внезапно Пушкин бросил руку жены, быстрым шагом подошёл к Петру и схватил его за локоть.
Так это вы? Вы? каким-то сиплым и будто придушенным голосом проговорил он, пристально вглядываясь в его лицо.
Что я? опешил Ланской, поворачиваясь к нему.
Пушкин наклонил кудрявую голову и потёр лоб.
Нет, ничего Мне показалось, извините.
Странная сцена вызвала недоумённые взгляды гостей. В последнее время поведение известного поэта всё больше тревожило свет.
Идалия видела его мрачное настроение, которое, она знала, было вызвано безденежьем, и тайно злорадствовала. Пушкину не везло и в карты, как всегда бывает с теми, кто хочет игрой поправить свои дела. Она с удовольствием взглянула на себя в большое зеркало: рубиновое колье переливалось на её белой шее. Только один камень из него мог бы поправить дела нищего поэта. Но каждому своё. Ей богатство, успех и радости жизни. А Пушкин пусть утешается своей жеманной жёнкой, да пишет вирши, если больше ничего не умеет.
Ланской вежливо прощался с Натальей. Идалия тоже кивнула ей издалека. Дантес стоял расстроенный в стороне от всех. К нему решительно направилась хозяйка бала Вера Фёдоровна Вяземская. Даже в свои почти пятьдесят лет она была довольно милой, если бы не пронзительный, строгий взгляд, которым она смерила Жоржа.
Господин барон, вам не кажется, что неприлично так бесцеремонно смотреть на замужнюю женщину? По-моему, Наталья Николаевна вам ясно дала понять, что не желает ссориться из-за вас со своим супругом, а вы продолжаете её преследовать.
Что же я могу сделать, если влюбился по уши? Так, по-моему, у вас говорят? грустно улыбнулся Дантес.
Говорят-то так, но предупреждаю вас если вы не прекратите преследовать мадам Пушкину, я откажу вам от дома и дам распоряжение швейцару не пускать вас.
Это жестоко с вашей стороны! воскликнул Дантес.
Идалия стояла неподалёку и с горечью увидела, что он не притворяется, а, действительно, влюблён.