Люди добрые, да что же это? Господи, да что ты делаешь? Ты зачем это купил? У нас что деньги лишние? И за какой же надобностью тебе такие наряды? Куда ж ты в них собрался?
Поняв в чем дело, все засмеялись кроме больной, конечно.
Мама, да он ничего не тратил. Это я ему в подарок привезла. Это из Польши подарки. Там все это совсем дешево.
Внучка подбежала к кровати бабушки и начала шептать ей в самое ухо.
Бабушка, там целый пакет подарков. И для тебя есть. Ты давай возвращайся домой и будешь такая же красивая как дедушка.
Подарки? недоверчиво переспросила женщина.
Ну да, мама. Подарки. Ты что же думаешь, что я о вас вообще что ли не помню. Что я вам подарков купить не могу? Нет, мамочка. Я о вас всегда помню, где бы я ни была. Вы мои самые любимые она обняла дочь и мать. Отец сел на край кровати и детским капризным голоском, шутя, спросил:
А я?
И ты, мой любимый папочка Света обняла отца и поцеловала в щеку. Отец, растрогавшись, сухим тихим голосом, обращаясь к жене, сказал:
Надя, она ведь как красно солнышко приехала и всех нас согрела. Вот посмотри он махнул в сторону окна. Даже на улице праздник.
На улице действительно был праздник. Было уже поздно, но от снега бело и светло. Снег падал хлопьями и, кружась в свете фонарей, искрился драгоценным блеском.
Ой, смотрите луна. А она не упадет? звенел радостный голосок дочки.
Все подняли головы и уставились на луну. Она огромным апельсином висела совсем низко над больничным парком.
Господи, как хорошо! Света распахнула руки и закружилась под снегопадом. А какой воздух! Он вселяет в меня столько силы, что мне кажется, что я смогу подпрыгнуть до луны.
Она слепила комочек из снега и бросила его в дочку. Та, взвизгнув от восторга, побежала вперед. Ее смех звонким колокольчиком разливался по парку.
Прогноз врача вернул всем хорошее настроение. Через три дня Александр Михайлович провожал дочь и внучку в Москву. В столице их встречали Евгений с Николаем. Увидев парней на перроне, Света радостно поздоровалась, но от объятий Жени увернулась, тайком кивнув на дочь. Попав в новую обстановку, а девочку увезли из Москвы еще малышкой, она совсем растерялась и казалась испуганной. Она молча жалась к материнской ноге, буравя подошедших незнакомцев недоверчивым взглядом. Света обняла дочку и, показывая на кучу сумок и авосек, сказала:
Галинка, правда хорошо, что дядя Женя она кивнула на Евгения, и дядя Коля нас встретили? Представь, как нам было бы тяжело тащить эти сумки.
Девочка отвлеклась от своих страхов и переключилась на решение бытовой проблемы. Соглашаясь с матерью, она спросила:
А они что такие сильные?
Да, милая. Они очень сильные. И у них есть машина.
Большая?
Да, большая.
А что они нас возьмут с собой в машину? она уже почти по-доброму рассматривала мужчин.
Ну, конечно, возьмем заверил Евгений.
Ну, пошли согласилась малышка.
Перетаскивание баулов и сумок заняло немало сил.
Господи, да что ж у тебя там такого? удивлялся Евгений.
Да все. Начиная от тушенки и домашнего сала до варенья и мармелада.
Что родители боятся, как бы вы тут с голоду не умерли?
Ну, во-первых, боятся. А во-вторых, такой вкуснятины и за деньги не купишь. Вот попробуешь и сам увидишь.
А что ж ты не скажешь, что с мамой? упрекнул Евгений.
Да, слава Богу. Все не так плохо. У них там нищета в больницах страшная. Больные ложатся со своим постельным бельем, со своим питанием и со своими лекарствами. Маме требуются очень дорогие препараты. Отец сказал, что таких денег у них нет. Вот врач и не знал, что с мамой делать.
Ну, так ты купила?
Ну, конечно, купила.
И сама осталась без денег! Так? Евгений, уже сидя в машине, проводил анализ сложившейся ситуации.
Ну, почему без денег? С деньгами, хотя большую часть все же пришлось потратить. Но и это не самое плохое. Плохо то, что с поездками придется завязать. Куда я смогу пристроить Галинку, просто не представляю. Может у тебя есть знакомые в детских садах?
Вряд ли это реально. И раньше с местами в детские сады было трудно, а сейчас и подавно вмешался в разговор Николай.
А что изменилось? Сейчас вроде уже и рожать-то боятся. Рождаемость упала и падает дальше. А мест все равно нет.
А количество детей здесь не причем.
Вот те раз. А что причем?
Деньги. Первую часть проблемы составляют те, кто не платит за садик. Денег у людей нет. Вот их детей из сада и отчисляют. А вторая группа это безработные. Зачем водить детей в садик и платить деньги, когда он может бесплатно сидеть дома с тем из родителей, который не смог устроиться на работу. Вот и пустуют места. Сначала пустовали, а затем и вообще стали закрываться. Оставшихся переводят в другие сады, а помещения сдают в аренду или продают. Вон у нашего дома в бывшем детсаду спортзал открыли.
Да, проблема. Господи, что же с нами со всеми будет? загоревала Света.
Евгений обнял ее за плечи и, пристально глядя в глаза, сказал:
Обижаешь. Пока мы вместе, тебе нечего бояться. Или ты не примешь мою помощь?
Ну, если ты предложишь, то приму, конечно закокетничала девушка.
Все будет в порядке. Веришь? он не удержался и поцеловал Свету.
Дочурка, сидевшая на коленях у матери, уперлась кулачками в его грудь и громко заявила:
Моя мама.
Все засмеялись.
Ну, конечно, твоя успокоил ее парень. А я тоже хочу быть твоим. Возьмешь меня себе? И мы с мамой оба будем твоими. Хорошо?
Такой поворот дела Галинку, видимо, устроил. Она придирчиво оглядела Евгения и, совсем успокоившись, спросила:
А почему у тебя волосы длинные? Ты что же косички заплетаешь?
Нет. Только хвостик завязываю уже совсем давясь от смеха, отвечал тот.
Ладно. Хвостик я тебе сама завязывать буду. С бантиком. Она подумала минуту и поправилась Нет, с заколочкой. Бантики это для девочек.
Договорились!
Все смеялись. Евгений с победным видом посмотрел на Свету и, хитро подмигнув, воскликнул:
Есть контакт.
Как и ожидалось, проблем с дочерью оказалось много. Сначала они обе просто сидели дома. Это было просто необходимо для девочки. Нужно было привыкнуть не только к правилам жизни в городе, но даже и в квартире. Затем, наконец, с огромными усилиями через каких-то знакомых Евгению удалось найти для Галинки садик. Привыкшая к вольной жизни в поселке, где нет практически никаких ограничений, она никак не могла принять такие ужасы как режим дня и нахождение в границах территории сада. Не нравилось ей и то, что питание было в единственном экземпляре, и подавали его, совсем не считаясь с ее желаниями. Увидев перед собой на столе кашу, она говорила:
Я кашу не хочу. Она не вкусная. Что у вас еще есть?
Воспитателей такие вопросы просто бесили. Они осуждали непосредственность малышки.
Гляди, цаца из деревни приехала. В Москве ей не вкусно. Ешь, что дают. Ничего больше нет командовала нянька.
Я съем, что дают, если мне дадут ватрушку с какао тут же обескураживала девочка своей находчивостью.
Света понимала дочь. И понимала персонал. Она старалась, как могла, срезать острые углы: водила дочку только на полдня и постоянно улыбалась всем подряд, лишь бы настроить персонал на хорошее отношение к ребенку. Постепенно Галинка все же привыкла и все реже рассказывала маме о том, как в садике плохо. В самые тяжелые моменты весомым аргументом для успокоения было напоминание о бабушке. О том, что она скоро выздоровеет, и они обязательно поедут в Кукушкино. Вторым человеком, кого часто приходилось успокаивать, была Анжела. Без Светы в поездках ей приходилось несладко. Она понимала, что напарница не может бросить дочь и все равно злилась на нее. После каждой поездки она долго перечисляла все неприятности и напасти, которые с ней приключились. А в конце обязательно добавляла:
А все из-за тебя. Вернее из-за того, что тебя нет со мной.