На южной оконечности Дзивгиса, на склоне горы, разбросаны древние осетинские цырты и склепы, напоминающие своей формой надгробия в Даргавсе, подробно описанные нами ранее46, а напротив, на берегу Фиагдона, находится уникальный культовый комплекс «Дзивгисы дзуар», состоящий из древней христианской церкви Святого Георгия и «чисто языческого святилища, окруженных общей каменной оградой, сочетание символичное для горной Осетии»47. Время сооружения храма достоверно неизвестно, в литературе его обычно датируют XVII веком, хотя предпринятые в 1982 году раскопки позволили сдвинуть этот период на XIII XIV века48. У входа на подворье арка со звонницей, увенчанная оленьими рогами. В проеме два небольших бронзовых колокола, которыми в прошлом веке заменили их собратьев, подаренных в XVII веке грузинскими царями Арчилом и Георгием XI, а теперь находящихся в фондах Северо-Осетинского музей краеведения.
Правда, колоколов изначально было три, из которых, по наблюдениям декабриста Владимира Сергеевича Толстого, «самый большой около одного аршина вышины» имел «вырезанную грузинскую надпись следующего содержания: Мы, государь Карталинии, царь Георгий Малый пожертвовал сей колокол Дзивгисскому святому Георгию, в нашу победу, хроник грузинского хроникона, 372-ой год, соответствующий по нашему исчислению 1683 году. Другой, меньший колокол разбит и только осталась надпись, что его пожертвовал царь Арчил, а остальное отломано и потеряно. Этот Арчил сын вышеупомянутого Георгия»49. В то же время, по утверждению Генри Кусова, на колоколе, подаренном Арчилом, была «вырезана грузинская надпись, которая заканчивается словами: Дай бог, чтобы на звук его приходили на поклонение тебе и прославление»50. Кто из них прав, сказать сложно, но в начале XX века колоколов также было три и все они, по словам Федора Гребенца (Панкратова), были «привешены» на примитивной колокольне, из которых один был с грузинской надписью, добавляя при этом, что там же огромной кучей были «навалены оленьи и турьи рога, а у дверей часовни, на ступеньках, расставлены всевозможные безделушки, а также необходимые предметы домашнего обихода, как-то: чайники, стаканы, солонки, подсвечники и др.»51.
А вот внутри храма нам побывать не довелось, он оказался закрыт, как и в первый мой приезд в августе 2016 года, хотя, говорят, внутри церкви не менее интересно, помимо икон, есть «углубленные отпечатки рук и фигуры крестов на левой стене алтаря»52. Необходимо также отметить, что многие исследователи, описывая архитектуру храма, склоняются к грузинскому влиянию на ее формы. Однако архитектурная разработка апсиды «не вяжется с нашими представлениями о грузинском церковном зодчестве. Этому мешают восемь гуртов сплошных полочек из плит, расчленяющих конху (раковину) апсиды снаружи», что очень характерно для осетинских башен и склепов. «Второй чисто местный элемент фаллическое каменное навершие, венчающее конец апсиды. Оно возвращает нас к местной склеповой архитектуре»53. Тем не менее «Дзивгисы дзуар являет нам еще один живой пример того, как традиционное для осетин, истоками своими уходящее в толщу веков и очень живучее язычество не только успешно противостоит, но и перекрывает христианство. Этот причудливый сплав разнородных, подчас противоречивых, но мирно уживающихся между собой элементов»54 составляет основу мировоззрения осетинского народа.
Даллагкау
Следующая наша остановка в Даллагкау, «Нижнем Селе» или «Южном», как его именует Георгий Кокиев55, расположенном по обоим берегам Фиагдона у подножия горы Кариухох и основанном, по версии немецкого лингвиста, историка и этнографа Юлиуса фон Клапрота, в XVIII веке56 Багиром, сыном Илальда из рода Слонатех57. «Его называют также по имени его строителя Багира, сына Илальда, Багирикау, а русские называют его Нижний Чим или Кайтухово»58. Даллагкау всегда славилось своими многочисленными башенными и склеповыми постройками, была тут когда-то и «церковь во имя Св. Архангела Михаила и Гавриила, основанная в 1870 г.»59, которая, по воспоминаниям графини Прасковьи Сергеевны Уваровой, ученого и археолога, была построена «по плану и рисункам древнегрузинских храмов. Вокруг церкви колумбарии разных размеров и покрышек: иные продолговатые с двускатными крышами в виде хат, другие более высокие, обелискообразные с чешуйчатыми крышами»60.
Но все это теперь утрачено либо лежит в руинах. Одни называют это следствием «хаотичной, бессистемной застройки территории дачными постройками и жилыми домами»61, другие низким качеством строительных работ. «Даллагкау плохо построен и состоит всего из 20 хижин, стены которых сделаны из неотесанных камней и валунов, не скрепленных никаким известковым раствором. Щели между камнями заделаны землей или навозом. Дверь дома является одновременно входом в комнату, которая не имеет других отверстий, дабы пропускать в нее свет»62. Но, как поясняет Юлиус фон Клапрот, это не относится к башням. «Камни этих сооружений цементированы известковым раствором, очень крепким, так как жители никогда не употребляют свежегашеную известь, но оставляют ее лежать в течение года и даже дольше на воздухе в яме для того, чтобы она могла сама по себе разложиться; благодаря этому она становится более вязкой, нежели известь, которую гасят водой»63.
Даллагкау имеет характерную особенность «концентрацию склепов внутри селения, между домами, что встречается не так уж часто»64. «Не редки случаи, когда осетины пристраивали свои жилища к склепам, используя при этом готовую стену склепа. Например, юго-западная стена огромного склепа башенного типа служила, по словам местных жителей, стеной дома предков Мулуховых. <> Дом Мулуховых, правда, в разрушенном виде, сохранился и до сих пор стоит с боевой башней той же фамилии (башня Мулуховых находится в 20 м к северо-востоку от моста, ведущего через Фиагдон к башне Цаликовых. Д.К.). По-видимому, у предков осетин, строивших свои дома бок о бок со склепами, переполненными трупами, отсутствовало чувство физического отвращения к покойникам, заражавшим, в результате разложения, воздух даже в их домах»65.
Тем не менее в Даллагкау можно увидеть как обычные четырехугольные склепы с пирамидальной ступенчатой крышей, так и полуподземные, а также продолговатые с двускатными ступенчатыми крышами, которые притягивают взор не только рядами сланцевых полочек на скатах завершений или «дырочным» орнаментом фасадов, но и, как бы это ни звучало странным, своими руинами, что позволяет хотя бы со стороны оценить их внутреннюю конструкцию. «Особенно интересны в этом отношении продолговатые с двускатными крышами склепы, имеющие по три внутренних камеры и два-три яруса в вышину. Камеры отделяются внутри одна от другой массивными каменными стенами. Сообщаются внутренние отделения между собой посредством узких дверей. Склепы снаружи и внутри тщательно оштукатурены и выбелены известью»66, в то время как полуподземные склепы выделяются парными просверленными шиферными плитами, расположенными по обе стороны от двери на уровне ее верхнего края. Все остальные склепы горной Осетии, по наблюдениям Георгия Кокиева, имеют только «по одной плите, расположенной всегда слева от дверцы»67.
Нужно также отметить, что к северу от вышеуказанного моста, в 90 метрах по прямой, на обрывистом левом берегу Фиагдона возвышаются два полуразрушенных склепа под двускатной крышей, которые у историка Виталия Тменова обозначены под номерами 3 и 468. К ним можно также выйти и по старой дороге, которая находится на левом берегу примерно в 80 метрах к северу от сторожевой башни Бритаевых, единственной на сегодняшний день обозначенной соответствующей табличкой, если следовать вдоль желтой линии газопровода.