Аполлонова Катрин - По_этичНо стр 3.

 Нам нужно.

 Просто побыть в этом.

Вечность впереди.

 6 

Доброта  это слабость.

Подчинение окружающим манипуляторам.

Движение на поводке пристрастий.

Разрешение нанести вред себе во имя выдуманных принципов.

Так поступать позволяют себе сильные личности.

Доброе сердце встречается именно у них.

И огромная душа.

Профессия и образование при этом играют последнюю роль.

Добряки наделены даром чувствовать проблемы тех, кто проходит мимо.

Сопереживать трудностям, написанным на лицах.

Взглядом, советом, прикосновением к плечу или тишиной исцелять.

Умиротворение возрождать.

Был случай прекрасный.

Возле подъезда по утрам сидела бабулька со второго этажа.

В любую погоду.

Она провожала добрым словом жильцов в дорогу.

Кто спешил на работу, кто в школу.

Морщины, улыбка без одного зуба.

Синий платочек, скамейка у дуба.

А вечером встречала соседей снова.

Желала здоровья, болтала немного.

Хотелось прижаться к тёплым щекам,

Это как прибыть к родным берегам.

Делать добро она захотела, любовью согрела.

Душа молодела, за год столько счастья подарить успела.

По весне, как церковь её отпела,

Фото бабушки милой на древо поспело.

И продолжает радовать наши сердца

Памятью ласки, смешного словца.

***

Если она звонит в три часа ночи, трубку нужно поднимать. Она просто так не станет

Беру. Рыдает. Сквозь всхлипы понимаю, что он оказался женат, а она случайно узнала: уснул, монитор засветился, звонок, надпись «Жена». Не понимаю, как это? Он был один ещё два месяца назад. Это точно. И они начали встречаться.

Рыдает. Кричит. Очень громко. Я пытаюсь разобрать. Была ещё одна у него. С двумя сразу познакомился. Там случился ребенок. И расписались. Быстро. Так.

Кричит. Я разбираю. Молчу. Советов не даю. Звонят не для этого. Вот посыпались пустые вопросы: что делать? Что делать? Что делать?

Смотрю на часы. Ночь. Слышу слёзы. Всё ещё ночь.

Ночью люди спят. Но она не сможет. Не этой ночью.

Потом, много ночей спустя После родов той, второй (кто же там родится, как жизнь сложится из такой точки явления), после скандального и затратного развода, после десятков грубых слов, бессонных ночей по потому или иному поводу, она уснёт.

Но в моменте ей казалось, что мир рухнул. Принципы, на которых строилась жизнь, разом были попраны. Следа его не осталось в её квартире. После недели голода очнулась под капельницей. Он был где-то рядом. С цветами. Слезами. Словами из сердца.

Принципы. Как же они? Опора. Страсть захлестнула, но она не вечна. Что потом? После того, как страсть уйдёт, а принципов не останется.

Нужны потребности. Будет опираться на них. За ними дело не станет.

Люди. Кто нас разберёт. Сцены чужих жизней отнимают цвет глаз. Картины эти поражают. Если рассказывать их без улыбки (не эту конкретно, но многие), может пошатнуться психика у слушателя. Любая ситуация проходит. Любая боль утихает. Мы можем всё понять. И всё простить. Достаточно захотеть.

Чего захотеть? Быть счастливыми и свободными, конечно! Чего же ещё. Любая несвобода и «несправедливость» у нас в голове. Мы проходим через всех своих демонов ради себя, ради своей жизни и любви. Во имя своего дыхания свободного. Подышу.

 7 

В рыбную лавку перед открытием привозят утренний улов.

Заглядываю.

Зеркальные карпы отбивают хвостами прилавок.

Поддаюсь импульсу.

Живая еда  здоровая.

Срабатывает инстинкт добытчицы.

Покупаю.

Ужин обещает быть прекрасным.

Муж решает показать свои кулинарные таланты. Уходит на работу.

Предлагает выпустить рыбу до вечера в ванну с водой.

Новый импульс.

Продлеваю жизнь обреченному существу. Радуюсь, что плывет.

Кормлю, снимаю видео.

Замечаю поврежденную жабру.

Слёзы нагло выдавливают старые занозы из сердца.

Надорванное горло просит остановиться. Выдыхаю.

Осознаю, что трапеза отменяется.

Утешения любимого по телефону принимаю.

Готов со мной нести нового друга на пруд.

Выхожу на улицу.

Пешком минут двадцать.

Спасаюсь от грусти и боли.

Считаю шаги. Встречаю тюльпаны.

Яблони цветут. Отвлекают, красоту увидеть заставляют.

Поляна одуванчиков приглашает кинуться в тёплые объятия.

Вдохновляюсь, всем телом к нежным шапкам прикасаюсь.

Импульсивность для меня  это призыв к действию.

Результат бывает хороший, бывает плохой, но одинаково поучительный.

***

Мы оба опустили глаза. Он посмотрел первым. Как в кино, взял меня за подбородок, приподнял голову, заглянул подробно и лживо. Я криво улыбнулась. Это повторилось. Длилось не долго. Мне не нравилось.

С кем-то мы после смеялись.

С кем-то грелись друг об друга в мороз на улице.

С кем-то было спонтанно и глупо в неловком месте.

С кем-то мимолетная данность.

Один не шибко добивался, но тиски его объятий решили за меня, что стоит позволить.

 Ты не умеешь. Я научу,  сказал он. Пальцы гуляли по косточкам моего позвоночника. Почти незрячие глаза его отражали блеск уличных фонарей.

 Давай, Достопочтенный крот,  я дерзила.

И правда, научил. Что-то ему понадобилось в моей блузке. Мне не было интересно, он куда-то пробирался, но ничего не находил. Будто бы не заметно, что я плоская, как мальчик-подросток.

 Не ищи. Я сегодня не надела,  говорю.

Смеётся. Отстраняюсь. Отхожу. Идёт за мной. Не позволяю догнать. Ухожу.

Дальше я перестала считать и наблюдать. Была занята. Офисная жизнь. Образование. Пропитание. Долгие переходы. Голодный кофе. Вишневый сок в ванной.

Он читал мне Достоевского. Как стихи. Поэзию он не любил. Я люблю до сих пор. Я не рассчитывала ни на что. Мне уже было за и почти всё побоку. Готовилась к новой боли и испытаниям, которые придут ко мне через нового человека.

Дневник соврать не даст, я не хотела этого с самого начала. Но я попала и застряла. Капкан так больно сдавил ногу, что я даже не попыталась вырваться.

Когда в плену, лучше смириться, отдаться событиям.

Его суетливые губы задрожали ещё сильнее под моими, тяжёлыми и спокойными.

«Мы всё равно к этому придём, зачем тянуть?»  думала я.

Мне нужно было утешение. Я его получила. И поплыла мягкой дымкой над столиком в кафе, который был оставлен сторожить старую книгу в потрёпанном переплете.

Очнулась в машине. Рубашка расстегнута. Он в ней тоже ничего не нашёл. Я сигналю остановку. Себе. Он готов продолжать.

Мне нужно ещё хотя бы пару дней, чтобы пожить тощей жизнью своей, которую я пыталась по крупицам собрать, но теперь  я себя знаю  без просьбы отдам чтецу классики.

Годы прошли. Я сделала всё невозможное, чтобы жизнь осталась со мной.

Она вылетела из меня, когда я в не своей рубашке, расстегнутой настежь, спустилась за стаканом воды и обернулась, чтобы услышать слова любви.

И залетела обратно, когда я же, голая до костей, сидя в наполненной кипятком ванне под суровым взглядом кого-то Высшего, была вынуждена признаться в любви к себе самой. Чтобы начать жить. И начала.

А ты мне пишешь сны о сексе со мной.

А ты увидел меня, улыбнулся и исчез.

А ты споткнулся об меня, испугался.

А ты намечтал себе меня и ласкаешь себя сам, вспоминая мои равнодушные глаза.

 8 

произношу облако представляю белоснежную с небесно-голубыми завитушками мягкую перину нежность растекается по телу улыбка раздвигает скулы-пружины на мгновенье чувствую руки мамы щиплет нос сердце просит драмы облако одно в бесконечности странствует окутывает пик горы растворяется восстанавливается продолжает путь так и я летаю мечтаю тайные знаки открываю страдаю боль проживаю вселенная помогает люди поступками вдохновляют благостное состояние прощаюсь с хандрой неудачи отправляю на покой за окном найду новые краски в приключения помчусь без оглядки поцелуи пусть будут сладки как же на чувства мы падки