Зашем пыроволыка, брат? Серик, осматривая просторы, тоже не особо радовался. Солнце, допекавшее большую часть пути, теперь спряталось за плотные тучи, ветер стал усиливаться. Вдали небо было располосовано сверху-донизу серыми неравномерными линиями там наверняка шёл дождь.
За тем, чтобы было как в концлагере, вблизи дома казались еще более казёнными и отталкивающими.
Шандобаев с ужасом в глазах посмотрел на Стаса:
Ты шито, брат, сапсем дурак? Какие слова говориш? Тебе шито, институт пизической культуры фашист, да? Серик говорил эмоционально. Добров, посмотрев на него с недоумением, хмыкнул:
Да ладно ты, казах, не разоряйся. Я пошутил. Держи пять. Меня Стасом зовут.
Меня Серик, Шандобаев протянул руку, сжал пальцы Стаса едва-едва, и тут же выдернул руку: А шутка тывой сапсем дураский, он взял сумку и отошёл подальше, к девушкам с цветами. К нему подошёл Армен:
Ты что так расстроился, Серик? Стас и вправду пошутил. Видишь же как тут нужных слов для описания своих впечатлений Малкумов не нашёл.
Зашем он такой гылупост сыказал? Мой дедушка погиб в концелагере. Вот вы такой кырематорий, Серик ткнул на здание с длинной трубой и отвернулся. Армен замолчал. Рядом с ребятами стояли Ячек и Сычёва с ветками цикория в руках, лепестки которого свернулись. Увидев, что Сычёва смотрит на него, Добров вопросительно кивнул. Сычёва приложила указательный палец к губам.
Что означает рот закрой или не зная броду, не лезь, Стаска, в воду, тихо откомментировал подошедший Галицкий. Он слышал разговор. Через плечо Юры висела неизменная гитара. Сапоги он передал Стальнову.
Вы про что, ребята? Попинко суетился, не зная, что делать: корзина в руках не позволяла взять сумку, тяжесть которой на плече сгибала вдвое, а поставить ношу в непроходимую грязь было жалко. Она была повсюду, даже на асфальте.
Андрей, давай я отнесу твою сумку на крыльцо, Галицкий взял ношу высотника и двинулся в сторону ближайшего строения с террасой и навесом. Там же он надеялся оставить свои вещи, и особенно гитару, так как воздух стал вдруг резко влажным. Из-под плотной белой ткани корзины Попинко выглядывали тёмно-бордовые цилиндры травы кровохлёбки.
О, Юрочка понёс вещи под навес. Может, и нам можно? громко прокричала Кашина. Ире надоело стоять в строю с вещами в руках. Горобова, пройдя к крыльцу ближайшего строения, одобрительно махнула. Толпа тут же стадом ломанулась к домам. Инстинктивно разделились на два потока: ближнее к столовой строение облюбовали студенты спортивного факультета, а ребятам с педагогического, ехавшим в задних автобусах, ничего не оставалось, как пойти к дальнему.
Да не толкайтесь вы, пробовал регулировать лавину робкий Михайлов. Но слабый голос Михаила Михайловича потонул в общем шуме. Горобова, наблюдая за этим перемещением на террасы, нахмурилась.
Пусть пободаются, ухмыльнулся зрелищу Гофман, оказавшийся за её спиной. Он смотрел на студентов, как скрестив руки на груди, выставив вперёд одну ногу и с прищуром. Тёмно-синий тяжёлый свитер Гофмана казался на нём чужим. Горобова поправила берет и шарфик и не ответила заведующему кафедрой гимнастики. Зря вы, Наталья Сергеевна, дали добро. Ничего бы с ними не случилось, если бы постояли пять минут с вещами, добавил Гофман, сожалея, что построение прибывших поручили не ему.
Ничего, всё равно председателя я пока не вижу, Наталья Сергеевна недоумённо смотрела по сторонам; руководство совхоза Астапово было заранее предупреждено о приезде студентов. Автобусы, оставшиеся позади, не отъезжали водители ждали на то указаний.
Кто-то из преподавателей безуспешно попробовал открыть двери общежитий. Другие, сложив ладони окошечком, заглядывали в комнаты с высоких террас. Старшие ребята тут же подметили, что изнутри на окнах решётки. Печёнкин, Костин и Гофман недоумённо переглядывались, так как Блинов сказал, что это не соответствует никаким пожарным нормам.
Без штор не обойтись, Валентин ткнул пальцем в мутное стекло.
Ага, обязательно, голос Гофмана был суровым, губы предельно сжаты. Ты бы ещё торшеры попросил и биде.
Печёнкин, услышав странное слово, никак не относящееся к обиходу советских граждан, напрягся:
Владимир Давыдович, и без ваших комментариев понятно, что тут не отель «Калифорния».
Костин и Гофман резко обернулись. В голове комсорга тут же зазвучали строки песни:
«On a dark desert highway
Cool wind in my hair»
Именно хит группы «Иглз» побудил Валентина начать серьёзно учить английский. А Гофман смотрел, удивляясь, не из программы ли «Клуб кинопутешественников» выудил их парторг столь пикантное словечко. Вместо пояснений Печёнкин зачем-то постучал по стеклу, потом развернулся и надавил на раму спиной. Окно не поддалось.
Хорошо построено, довольно оценил парторг.
Хорошо. Давно стоит. Наверняка строили для пленных немцев, Гофман безрезультатно попробовал сколупнуть краску с дерева. Я читал, что после войны колхозный урожай для страны собирали в основном только они.
Вы только студентам этого не скажите, Печёнкин так посмотрел на обоих спутников, что Валентин тут же убедил старшего по партии, что полученную информацию он если и слышал, то уже забыл. Парторг кивнул и глянул в сторону. Его внимание привлёк трактор, ехавший на большой скорости по той же дороге, по которой приехали они.
Здравствуйте, товарищи! громко прокричал выскочивший из трактора мужчина и быстро пошёл к прибывшим. Главу совхоза Николая Петровича Ветрова местные привычно звали товарищем председателем. Болезненно худой и прокуренный дочерна, с губами, обветренными до синевы, жёлтыми зубами и острым кадыком, он не напоминал красивых председателей колхозов из советских фильмов. Такие кирзачи, до середины голенища в земле, и кисти, полностью в мазуте, могли быть у рабочих стройки. Однако, как только мужчина поднялся на трибуну, смешки в адрес Николая Петровича прекратились. Болтовня же стихла по мере его речи чёткой, детальной, не позволяющей терять время на повторах или разъяснениях.
Товарищи, я очень благодарен, что вы приехали к нам на помощь, кричал председатель, поворачиваясь по сторонам с одинаковой регулярностью, как флигель, что тоже говорило об опыте выступления перед публикой.
Партию благодари, тихо ответил Стас и заткнулся, легонько получив под дых от Стальнова.
И комсомол, поддержала Доброва маленькая Рита, надеясь, что сосед Стаса обратит на нее внимание. Но Володя даже не глянул в её сторону.
Сейчас я расскажу вам, как мы будем жить и работать этот месяц.
Эти полтора месяца, язвительно поправила Кашина, скосив глаза на Стаса, а затем недобро сощурившись в сторону Чернухиной. Новостью о том, что срок практики увеличен с четырёх до шести недель, студентов обрадовали ещё во время обеда на привале.
Не женщины, а прямо комитет по поддержке, да, Стас? сухо прокомментировал Стальнов.
Жить вы будете вот в этих бараках, мужчина развел руки по сторонам, весело обернулся и посмотрел на унылую толпу.
Бараках? глаза Шандобаева округлились. Мы шито, на войне?
Серик, не обращай внимания, посоветовал Малкумов. Из толпы уверенно протянул руку Ячек. Председатель приветливо кивнул. Миша, выйдя на шаг вперёд, спросил довольно громко:
Товащирь пердесатель, а почему бараки занываются бараками?
Толпа студентов неприлично заржала и тут же принялась цитировать товащирь пердесатель. Гофман весело ухмыльнулся; чужая кличка была даже обиднее чем его «Дыдыч». Председатель в замешательстве посмотрел на рыжего студента и повернул голову к руководству института. Горобова махнула рукой: