Конспекты на дорогах к пьедесталу
Книга 2. Колхоз
Елена Поддубская
Дизайнер обложки Мария Чернобровкина
© Елена Поддубская, 2023
© Мария Чернобровкина, дизайн обложки, 2023
ISBN 978-5-0059-8064-9 (т. 2)
ISBN 978-5-0059-8065-6
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Часть первая. Отъезд
«Вместе весело шагать по просторам
По просторам, по просторам.
И, конечно, припевать лучше хором,
Лучше хором, лучше хором».
(М. Л. Матусовский, советский поэт-песенник)
1
Ласковое сентябрьское солнце прыгало в окнах пригородной электрички.
Томилино. Следующая станция Малаховка, женский голос сонно растягивал гласные. Небольшие деревянные домики, коровы, пасущиеся на лугах поймы реки, плотный занавес деревьев по краям оврага, в основном ели и берёзы, всё это никак не говорило о близости шумной и запылённой Москвы. Всего лишь в пятнадцати километрах от ее ударного ритма природа неторопливо пробуждалась, протяжно кричала домашняя птица, лениво лаяли собаки, зазывно напоминали о себе молочники и зеленщики. Прорываясь сквозь туман низины, бледно-жёлтые всполохи лучей окрашивали красные кисти рябин. Люди в вагоне, едва поезд тронулся вновь и показались Красковская долина, а за ней кладбище, встрепенулись от дрёмы, загалдели, стали суетливо сбиваться к тамбурам.
На железнодорожной станции Малаховка поезд выдохнул из себя большую часть пассажиров, напоминающую толпу эвакуируемых. Толпясь на платформе у спуска в узкий тоннель, студенты МОГИФКа московского областного института физкультуры, негрубо и негромко ругались. С большими рюкзаками, чемоданами, спортивными сумками они торопились на рейсовый автобус. Маленький пазик на привокзальной площади мгновенно словно разбух.
Харэ! коротко приказал водитель и захлопнул двери перед носом тех, кто не успел войти.
Придётся ноги бить целый километр, вздохнул высокий юноша, подтянув на плечах здоровенный рюкзак. Ногами он придерживал плетёную корзину больших размеров, укрытую белой тканью.
Привет, Попинко! услышал студент за спиной знакомый голос. Повернуть голову ему не удалось из-за рюкзака, а корпусу мешала корзина, отчего он смешно крутился, стараясь разглядеть, кто с ним говорит. Ну и обмундирование у тебя, перед глазами юноши появилась девушка в чёрном драповом полупальто, из разреза которого выбивался красный, в чёрную полоску, шарфик. На светло-русых кудрях симпатично сидел берет. В одной руке модница держала маленький жёсткий чемоданчик, в другой увесистый целлофановый пакет.
Привет, Кашина ответил юноша сдержанно. С девушкой они не виделись с момента вступительных экзаменов в июле.
Куда это ты, Андрюха, собрался с таким багажом? указала она на корзину ножкой в кожаном полуботинке.
Я-то в колхоз. А ты, Ира, судя по наряду, точно на танцы, Попинко вздохнул вслед отъехавшему автобусу и добавил: Посмотрю я, как ты в таком одеянии промаешься до середины октября.
Хм. Я и не собираюсь торчать в вашем колхозе шесть недель. Мой тренер обещал освободить меня от этой идиотской сельхозпрактики, дёрнула она плечиком, методично осматривая поношенные джинсы юноши, его тёплую ветровку, выказывающую из горловины высокий ворот свитера, и старые кроссовки.
Мечты, мечты, где ваша сладость, он наклонился и взял корзину: до назначенного ректоратом сбора оставалось всего пятнадцать минут. Кашина, сморщившись от такого нафталинового тона, фыркнула и легко пошла впереди по выщербленному асфальту тротуара вдоль основной поселковой магистрали улицы Шоссейной. Виляла бёдрами, девушка бросала фразы через плечо. Андрей всегда поражался этой женской способности и лишний раз усмехнулся. Ира оглянулась:
Не веришь? Зря. Я недавно метр восемьдесят взяла. Мне до мастера теперь всего шесть сантиметров осталось. Какой тут колхоз?
Андрей, тоже высотник, поправил рукой свежую причёску и промолчал: Ира была права порой для заветного рубежа порой достаточно и одного непреодолённого сантиметра.
Впереди и сзади шли такие же, как они, вчерашние школьники с весёлыми загорелыми после лета лицами, суетливые, бойкие. На их фоне старшекурсники, кто с беляшом, купленным на станции, кто с сигаретой, хотя последнее в спортивном вузе не приветствовалось, выделялись размеренностью шага и неторопливостью речи. Крупную девушку, шагавшую впереди, Кашина помнила по приёмной комиссии. «Кажется, её зовут Катя?». Ира вздохнула:
И кто додумался построить институт так далеко от станции?
Тот, кто строил тут свои поместья в восемнадцатом веке, не думал, что в девятнадцатом через посёлок проложат ветку МоскваРязань с платформой Малаховка. И уже тем более не знал, что здесь будет наш МОГИФК. Разогнувшись, насколько это позволял рюкзак, Андрей поглядел на дорогу и добавил: Я читал, что тут раньше было поместье, жили купцы, богатые люди, в том числе писатель Телешов.
Не знаю такого. В школе нам про него не рассказывали. И не очень-то заметно, что он был богатый: кругом одни коробки.
Так ведь усадьбу Телешова снесли, а институт и общежитие построили в тридцатых годах, ответил Андрей.
В тридцатых? А-а. тогда ясно почему там везде плесенью воняет, Ира сморщилась.
Ну ты, Кашина, барыня! Тебе бы царицей родиться, усмехнулся Попинко. На его замечание Ира вовсе не обиделась:
Было бы неплохо. Чтобы не спотыкаться на этом, с позволения сказать, тротуаре. Что за беда: как только заканчивается Москва всё, конец цивилизации: дорог нет, комфорта нет. И хорошо ещё, что сухо. Синоптики наврали, как обычно.
Дождь будет, уверил юноша, поглядев на небо. Это вопрос одного дня. Сама знаешь, какая у нас осень редко когда сентябрь начинается без дождя, Андрей опустил корзину, чтобы передохнуть и поменять руку. Пропуская спешащих студентов, он улыбнулся.
Ну, пошли, что ли? потребовала Ира нетерпеливо, сложив губы трубочкой. А то опоздаем.
Да-да, Попинко подхватил корзину и ускорил шаг. Ему тоже не терпелось увидеть свою новую группу.
Через несколько минут вдали замаячил кирпичный забор института.
2
Стас Добров бежал по песчаным дорожкам леса. Его длинные костлявые ноги то и дело подворачивались на какой-нибудь коряге или ветке. Светлая повязка на голове приподнимала курчавые смоляные волосы, удлиняя и без того библейский овал лица и не давая поту попадать в глаза. Поправив её, Стас сплюнул на бегу, утёр ярко-красный рот и в сотый раз пожалел, что поленился бежать к Малаховскому озеру. В соснах вовсю галдели птицы, шумели на лёгком ветру кроны деревьев, нет-нет да и проскакивали по веткам белки, а запах хвои, уже немолодой, насыщенной, готовой к зиме, был тут гуще, ощутимее, чем в смешанных пролесках вокруг озера. Но дорожки между деревьев проложили никак не для пробежек. Добежав до высоких железных ворот, Стас нажал на кнопку звонка. И тут же по селектору раздался насмешливый голос сожителя по даче Стальнова:
Нет, нет, сердешный, нам молочка не надо. Ступайте себе с богом.
Открывай уже! Клоун, проворчал Стас. Как ни мечтал он о вечном лете, 1 сентября наступило. Воспоминания о предыдущих поездках на картошку совсем не радовали Доброва: холод, глубинка, бараки, грубая работа. Впрочем, так думал не один он: половина преподавателей института, ознакомившись с решением ректората о том, что в колхоз в этом году едут все курсы, а также весь преподавательский состав, понеслась оформлять больничные, отпуска без сохранения содержания и прочие документы. «Проскочить» удалось немногим, ибо парторг МОГИФКа Печёнкин решение об освобождении принимал лично по каждому случаю.