Папа говорил, что, на теперешний его взгляд, поведение Брони было более правильным по отношению к матери.
Бабушка Аделаида тоже в старости с бо́льшей теплотой отзывалась о Броне, чем о Людвиге.
Людвиг был ей чужд по духу, по интересам, так как она всегда жила более непосредственной жизнью, отдаваясь текущим обязанностям, радостям и горестям.
Одно из рассказанных папой воспоминаний о Броне показывает, что он при живости своего характера обладал и чуткостью, и правдивостью, и стойкостью убеждений даже еще в детстве.
Вот что рассказывал папа: как-то бабушка Аделаида с двумя младшими сыновьями поехала в гости к родственникам, Ножиным. Тетка оказывала явное предпочтение Броне перед папой, так как Броня ей очень понравился, а папа, главным образом за свою крайнюю застенчивость на чужих людях, напротив, совсем не понравился.
И вот тетушка внесла полное блюдце варенья и подала его Броне, при этом сказала: «Кушай один, ты хороший мальчик». На это Броня твердо сказал: «Я один, без Альберта, есть не стану». Тетка с досадой ответила: «Ну, как хочешь, ешь с ним», и вышла из комнаты.
Ни Броня, ни папа не притронулись к лакомому варенью.
Броня умер несколько лет спустя после смерти Людвига также от чахотки и также в двадцать один год.
Констанция
Старшая сестра папы Констанция вышла замуж за Иваницкого Алексея Федоровича, в браке с которым родились трое сыновей: Константин, Георгий и Владимир.
Констанция Урбановна Шанявская (тетя Кастуся),
в замужестве Иваницкая
Ее муж, Иваницкий Алексей Федорович, сыграл роковую роль в судьбе моего отца Альберта Урбановича Шанявского. Но обо всем по порядку.
Бабушка Аделаида
Бабушка моя, Аделаида Ивановна Шанявская-Куле́ша, была дочерью богатых помещиков Козлинских. Это была польская дворянская семья. Были у нее отец, мать, несколько братьев и одна сестра. Пани Козлинская не любила своих дочерей и потому постаралась отделаться от них еще в раннем возрасте, отдав на воспитание к бездетным родственницам.
Так, маленькая Аделя, лет трех, кажется, была отдана на воспитание дальней родственнице пани Кулеши́не. В доме пани Кулеши́ны и ее мужа, пана Куле́ши, бабушка провела всю свою жизнь до своего замужества.
Пан Куле́ша9 был знатного рода, принадлежал не к рядовому польскому шляхетству, а к так называемым ясновельможным панам. Фамилия Куле́ша была известна в истории, и даже мне как-то попалась при чтении исторического романа.
О пане Куле́ше я слышала вот что. Когда в 1812 году французы заполонили западные губернии России и Польшу, Игнаций Куле́ша был ребенком. Французские войска подходили уже близко к родовому имению пана Куле́ши. Помещичья семья переоделась в крестьянское платье, чтобы не выделяться из крестьян и дворовых и не попасться на глаза французам. Переодели также и маленького Игнаца.
Французы вошли в имение, их окружила любопытная дворня и крестьяне, протиснулся вперед и Игнаций. Французы пытались спросить что-то у крестьян, но те, конечно, ничего не понимали. А мальчик стал отвечать на французском языке, тем выдал себя, что он панич, а не простой крестьянский ребенок, хотя и одет был по-крестьянски. Все взрослые встревожились, когда вскрылась хитрость, но французы к этому отнеслись добродушно, посмеялись, приласкали мальчика.
В семье пана Куле́ши было много панского гонора и строгое деление на «черную» и «белую» кость. Высшее сословие «белая кость», люди, заслуживающие внимания и уважения. «Черная кость» простонародье (будто и не люди).
Бабушка вспоминала, как однажды, будучи очень молоденькой девочкой, получила выговор строжайший и наказание только потому, что за обедом, услыхав что-то смешное, невольно засмеялась и переглянулась с лакеем, который обмахивал липовой веткой гостя, сидевшего за столом напротив нее (это частенько практиковалось обмахивать липовыми ветками за едой, отгоняя мух).
Пани Кулеши́на тут же накричала на нее в присутствии гостей, как она, панночка, посмела переглядываться с лакеем!
Пани Кулеши́на была важная и по тому времени образованная дама. Играла на фортепьяно, любила музыку, занималась живописью, хорошо знала французский язык. Но при этом была страшно скупа и деспотична. Так, к примеру, в семье к столу всегда подавали мясо «с душком». Только ради гостей подавалось свежее мясо.
Богатое имение Улогово10: прекрасный дом с просторным залом, хороший сад. А маленькой Адели давали даже не целое яблочко, а только половинку. Она не смела резвиться в комнатах, а большую часть времени должна была проводить за рукоделием и занятиями с пани Кулеши́ной, которая обучала ее грамоте на польском и французском языках.
Бабушка вспоминала, как сидела на столе (вероятно, чтобы не смогла быстро сойти и побегать, когда старшие выходили из комнаты) и выполняла урок, заданный ей пани Кулеши́ной: она отмеряла нитки и делала на них узелок, до которого маленькой девочке надо было довязать.
Так в труде, в одиночестве (в семье не было никого, кроме мужа и жены) проходило ее горькое унылое детство, а затем и юность. Изредка пани Кулеши́на возила ее в родительский дом, где она даже в свои короткие приезды успевала почувствовать холод. Любила она братьев, особенно Альберта, кажется, гвардейского офицера.
Вот одно из воспоминаний бабушки о посещении родительского дома. Дом был большой, стоял на высокой горе, так что въезжать и особенно съезжать с этой горы было очень трудно. Под колеса кареты подкладывались тормоза. Любимый брат обожал лошадей и часто сам ими правил. И вот раз он спускал шестерку горячих коней с этой горы. Кони были подобраны под масть рыжи, лысы, белоноги.
Бабушка вместе со своей матерью стояла на крыльце дома и смотрела, как отъезжал брат. Вдруг лошади понесли. Девочка невольно вскрикнула и устремилась вперед к любимому брату. Но тут же была резко удержана матерью за «неприличное поведение»: «К чему крики молодой панночке? Надо уметь держать себя!»
Усадьба у Козлинских была красивая: большой сад, цветник. К дверям балкона вела аллея из высоченных георгинов. Бабушка говорила, что никогда и нигде не видела таких высоких, выше человеческого роста, георгинов. Вероятно, это впечатление сложилось в очень раннем возрасте.
В имении были различные мастерские: слесарная, столярная, каретная, сапожная и проч., в которых работали собственные крепостные. Была ткацкая мастерская, где пряли и ткали крепостные девушки. Нитки и полотна отличались превосходным качеством. Между прочим, ткали там салфеточные материи с красивыми узорами из льняных ниток.
Очень следила пани Козлинская, чтобы сдавали ей нитки самые тонкие. Если пасма ниток (в пасме много ниток, но точно не знаю сколько) не проходила через обручальное кольцо пани, то мастериц строго наказывали. Материи и нитки из этой мастерской отвозили в город на продажу, где за ними очень охотились, ценя их качество.
От своей матери в приданое Аделя получила сундук полотна, постельных принадлежностей и столового белья.
И даже в нашем ильковском доме были остатки былой роскоши подаренные бабушкой моей маме большие, действительно очень красивые льняные скатерти из мастерской пани Козлинской.
Аделю, как всякую барышню, вывозили в свет. Вспоминала она поездки в знакомый помещичий дом на именины. Хозяина звали Августом, поэтому он весь август месяц ежегодно справлял свои именины.
Гостей съезжалось множество со всей округи. Приезжали целыми многочисленными семьями с большой челядью. Жили по несколько дней и недель. Иные уезжали и через несколько дней опять возвращались. Пиры11 сменялись пирами, танцы танцами и прочими увеселениями. Были комнаты, сплошь заставленные столами с различными лакомствами: вареньями, пастилами, засахаренными ягодами и фруктами, свежими фруктами главным образом из собственного хозяйства. Гости, преимущественно дамы и девицы, в любой момент могли пойти и полакомиться в неограниченном количестве. Тогда как мужчины имели другие притягательные комнаты, где было изобилие выпивки, закусок, табаку также в любой час суток.