Почему ты не мог предупредить, что собираешься проведать брата? Я не понимаю, почему ты улизнул тайком. Согласись, выглядело подозрительно.
Я не мог сказать тебе, куда собираюсь, поскольку кто-то обнародовал информацию о том, что я убил дядю. И пока я не узнаю, кто сдал меня, не могу рисковать, разбалтывая, что ищу брата. Это бы подвергло опасности и его, и меня.
Она усмехнулась.
Мог бы сказать мне. Ты можешь полагаться на меня. Не я слила информацию, если это вдруг тебя так беспокоит.
Расстояние между нами сводило меня с ума. Я хотел прижать Марселлу к груди и уткнуться носом ей в шею.
Я понимаю, что это не ты, и я тебе доверяю.
Явно недостаточно. Она отвернулась в сторону конуры, сжав пухлые губы и нахмурив темные брови.
Я стиснул зубы. Она права. Но и она до сих пор мне не особо верила.
Почти всю нашу жизнь мы не знали друг друга, а большую ее часть вообще были врагами.
Поразительно, как сильно я рисковал ради женщины, которую увидел воочию совсем недавно, но в глубине души не сомневался, что сделал бы это снова.
Марселла способна взглядом заморозить ад. Она была не на шутку рассержена. Однако я полагал, что причина не только во мне.
Кто? Кто слил информацию о тебе?
Я вздохнул. Я не готов к такому разговору. Марселла целиком и полностью предана родной семье, нападение на Амо не принесло бы мне дополнительных очков, но я не стал ей врать.
Твой брат.
Она напряглась, незамедлительно помотав головой.
Амо не пошел бы против приказа отца, а папа не позволил бы информации утечь. Твои данные фальшивы. Амо бы так не поступил.
Я приподнял брови. Я ожидал подобной реакции. Ее отношение к отцу незыблемо.
Точно? По мне, у него есть все основания. И ему незачем бояться последствий. Твой отец никогда бы не убил Амо за проступок, как своих солдат.
Но для чего ему Марселла задумалась. Конечно, она уже нашла сотню доводов, по которым ее брат и остальные члены Семьи хотели, чтобы мои старые приятели-байкеры узнали, что именно я убил Эрла.
С таким же успехом она могла бы приставить пистолет к моей голове. Долгие годы мы были врагами и до сих пор ими оставались. Я боялся, что мы будем ими еще какое-то время даже если Марселла хотела другого.
Я с ним поговорю, решительно сказала она.
Я бы лично разобрался с Амо, однако в итоге мог всадить пулю ему в лоб. Наверное, будет лучше, если Белоснежка пообщается с братом. Незачем, чтобы Амо, мать его, Витиелло положил конец нашим с Марселлой отношениям.
Тем временем Гроул подошел ближе, и его настороженный взгляд дал мне понять: он готов вмешаться, если понадобится. Я ухмыльнулся, на что он, конечно же, ничего не ответил. Улыбка не входила в стандартный набор эмоций Гроула.
Все думали, что ты сбежал, потому что хотел свободы, заметила Марселла гораздо мягче.
И ты тоже?
Марселла никак не отреагировала, лишь внимательно наблюдала за мной.
У тебя когда-нибудь закрадывалась мысль об этом?
Я шагнул к ней. Черт. Мне необходимо прикоснуться к ней, иначе я сойду с ума.
Даже если бы и закрадывалась, сейчас-то я здесь. Ты в моей душе и в сердце, и я уже не смогу без тебя.
Марселла покачала головой.
Если ты думаешь, что быть со мной означает потерять свободу, тогда, пожалуй, нам не надо быть вместе.
Она что, черт возьми, серьезно? Схватив ее за шею, я притянул ее к себе, страстно целуя.
На мгновение она прижалась ко мне, ее губы расслабились, приоткрываясь, приглашая внутрь, но затем она оттолкнула меня, ее взгляд был свирепым.
Хочешь прощальный секс?
Чушь собачья, Марселла. Я хочу проводить с тобой каждый день в жизни. Мне ничего больше не нужно. Неужели ты и правда считаешь, что секс стоит такого взгляда? Я кивнул на Гроула, который глазел на меня, как на реальную угрозу, заставляя чувствовать себя в Семье «как дома».
Белоснежка все еще не выглядела счастливой. Казалось, она просто сильнее распалилась, если такое вообще возможно.
Если мы не намерены расставаться, то ты должен понять: быть со мной не значит лишиться свободы. Не собираюсь я быть твоими оковами. И ты должен мне все рассказать. Не врать, ни в коем случае не умалчивать.
Я не врал! прорычал я.
Гроул напрягся. Я усмехнулся. Как же он занервничал! Можно подумать, я способен причинить боль Марселле. Не перестань громила действовать мне на нервы, единственная кровь, которую я бы пролил, была бы его.
Она ткнула пальцем мне в грудь.
Ты слинял, не поставив меня в известность.
Да. И мне жаль, но это позволило мне уладить дела раз и навсегда.
Гроул теперь разговаривал по телефону. Не нужно быть ясновидящим, чтобы догадаться его собеседником стал Лука.
С твоим братом?
Я кивнул.
С ним и парочкой братьев-байкеров.
Марселла с любопытством склонила голову.
Разве они не видят в тебе врага?
Они побаиваются меня, это уж точно, но они «Кочевники». И покинули клуб именно потому, что им не нравились методы управления Эрла, так что они не пролили много слез из-за его смерти.
Гроул подошел еще ближе.
Побеседуем? Он указал на мой байк.
Марселла отступила, а я последовал за Гроулом.
Тебе не стоило приезжать сюда. Сначала ты должен был посоветоваться с Лукой, особенно перед встречей с Марселлой.
Я хмыкнул.
Я не один из людей Луки и могу делать все что угодно. Мой взгляд снова и снова возвращался к Марселле.
Она присела на корточки перед забором и болтала с ротвейлером, устроившимся напротив. Я не знал, почему не мог отвести взгляда, было ли дело в том, как джинсы подчеркивали ее округлую попку, или мягкое выражение лица Марселлы, когда она обращалась к собаке.
Такие женщины, как она, не заслуживают слушать чушь ни от кого, они достойны наилучшего, прохрипел Гроул, проследив за моим взглядом.
Не надо повторять мне, что ей надо предоставить. У нее есть Семья. И теперь в ее жизни появился я.
Моя жена заслуживала лучшего, когда мы встретились впервые, но я поработал над тем, чтобы стать достойным ее.
Я как раз и планирую это делать, ответил я. И я помогу Марселле и клану Семьи.
Гроул посмотрел на меня с невозмутимым спокойствием.
Тебе стоило явиться к Луке, прежде чем приезжать сюда. Если хочешь, чтобы тебя приняли, должен соблюдать правила.
Забавно, что ты твердишь о правилах, учитывая, что в клане есть люди, которые, похоже, их не соблюдают, так как информация об Эрле распространяется.
Выражение лица Гроула не изменилось. Если новость и удивила его, то громила не подал вида. Или, быть может, ему просто наплевать. Он смахивал на человека, заботящегося только о своих собаках и жене, о которой он упомянул.
А теперь я вернусь к Марселле. Доложи Луке, если хочешь.
Он не задержал меня, но буравил взглядом, пока я шел к Марселле. Бдительные глаза Гроула прожигали во мне дыру.
Марселла на секунду подняла голову, и образ Белоснежки, сидящей на корточках, подарил мне поток мыслей, в которых прямо сейчас определенно не следовало нуждаться.
Я присел рядом с ней.
Это Сатана?
У собаки были знакомые шрамы, она смотрела на меня глубокими карими глазами.
У нее теперь новое имя. Марселла задумалась. Мне не нравилось звать ее Сатаной.
Собаки привыкают к кличкам.
Марселла пожала плечами.
Ей пришлось по нраву новое имя. Я выбрала Сантана, потому что оно созвучно со старым, но зато все будут знать, что она девочка.
Я ухмыльнулся. Ну конечно. Вряд ли собаке есть дело до того, какого рода ее кличка. Тем не менее забота Марселлы о ротвейлере поразила меня.
Белоснежка встретилась со мной взглядом.
Почему ты так на меня смотришь?
Было заметно, что она постепенно оттаивает по отношению ко мне, хотя еще немного злится и, возможно, малость сбита с толку из-за брата.
Я скучал по тебе, по твоему прекрасному лицу и даже по сердитым глазам, но больше всего по ощущению твоих губ. Я лукаво улыбнулся, но она лишь приподняла брови и толкнула меня, даже не моргнув.