Анатолий Агарков
Растяпа. Мотылек
Счастье капризно и непредсказуемо, как бабочка:
когда ты пытаешься его поймать, оно ускользает от тебя,
но стоит отвлечься и оно само опустится прямо в твои ладони.
/Генри Дэвид Торо/
1
Первый визит свой после увольнения из воинской части я нанес редактору газеты «Настроение» Семисынову ловко же Александр Геннадьевич переименовал «Ленинское знамя». А объяснил его (я про визит) так:
Времена изменились. Все сейчас стремятся разбогатеть разными способами. А мне хочется заняться тем, что умею и что нравится. Не найдется ли у вас вакансии журналиста?
М-да, времена-времена, сказал Семисынов улыбаясь. Кто был чем-то или мнил себя кем-то, тот стал ничем и никем.
Надеюсь, вы не обо мне? прикусил я губу обиженно.
Нечего мне тебе предложить, сказал редактор.
Странное дело: казалось бы, мне практически указали на дверь, но я, как ни в чем не бывало сидел на стуле. Хозяин кабинета, возможно тяготясь моим присутствием, мрачнел.
Не посмотрите? я вынул из папки, с которой пришел, несколько листов напечатанного текста, скрепленные скрепкой.
Что это?
Рукопись рассказа.
Оставляй, посмотрю.
А мне хотелось поговорить.
Южноуральские парни совсем распоясались свою газету открыли, городское радио к рукам прибрали, даже студию телевидения учредили. «Альянсом» назвали с намеком на что-то. Ведущая с микрофоном стала звездой. Меня вояки не единожды спрашивали не знаком ли? Нравится девушка
Однодневка! отмахнулся редактор. Посуетятся и разбегутся без поддержки бюджета никто никуда
Они деловаров активно раскручивают. У них две трети газеты сплошная реклама, а остальное статьи заказные. Вот бы «Настроению» этим заняться, а? Себя предлагаю рекламным агентом, и не на окладе, а на сделке процент, так сказать, с привлеченных средств.
И даже на это не польстился редактор. А казалось бы Ну да ладно, было предложено и было отказано.
Покинув кабинет редактора, зашел к ответственному секретарю.
У папика был? спросила Галина.
Почему папика?
Так он за собой притащил всю семью жену, сыновей Просто семейный подряд какой-то, а не редакция. А ты, наверное, место ищешь?
Да нет, рассказ к публикации принес.
Через пару недель рассказ мой «О чем молчала станица» начали публиковать отрывками с продолжением из номера в номер. После выхода окончания заглянул к Семисынову.
Не плохо прошел много отзывов. Были звонки спрашивают: не тот ли Агарков, что в райкоме партии работал? Говорю тот да не тот, не Анатолий Михайлович.
А где, кстати, он?
Да вроде управляющим филиала вновь открытого в Увелке коммерческого банка работает. А мог бы главой района остаться, ведь председателем райисполкома был не просчитал ситуацию: после гибели Пашкова на кресло первого позарился, а партия была уже при смерти.
Он никогда умом не блистал.
Семисынов кивнул на папку в моих руках:
Новый рассказ? Оставляй и зайди к бухгалтеру, получи гонорар за «Станицу».
Была надежда, теперь пропала работу мне так и не предложили. Пошел в райОНО, отдал трудовую книжку и официально устроен был ночным сторожем в школу 1.
Публикацию рассказа и выплаченный гонорар решил отметить бутылочкой пива. Сел с ней на берегу шахты, что водоемом глубоким зияет в центре поселка, и стал обдумывать сакральные вопросы как дальше жить? чем заниматься? Прохожие посматривали на меня равнодушно и безучастно: бомжом больше, бомжом меньше или горьким пьяницей какая разница?
Надо признать, что у нового времени, в котором я не нашел пока себе применения, были свои преимущества пива всякого в магазинах завались. И не только пива были бы деньги.
Подумав об этом, я вдруг смутился: ужасный вопрос мертвым холодом по душе прошелся где взять деньги? У меня двое детей, а заработок школьного сторожа да вот, случайные гонорары от рассказов, опубликованных в газете. В бандюки что ли податься? Так надо было боксом, а не футболом заниматься!
Не стоит прибедняться и приукрашивать человек я грамотный, но чтобы умно поступать, одного образования мало. Сколько мне жизнь давала возможностей кем-то стать, а я все профукал и стал школьным сторожем с двумя дипломами. И не сказать, что гордыня мешала скорее наоборот, я выбирал из всех возможных самый легкий для себя путь, на котором не надо врать и притворяться, а всегда можно правду говорить.
Конечно, если бы не дети, то пусть будет то, что должно быть. Вот говорят счастливы люди, которым нечего запирать. Я согласен, но сейчас не тот случай. Я мог бы жить, как Бог пошлет, но дети ни в коем случае страдать не должны.
Никогда еще не ощущал ничего подобного может пиво подействовало: новый мир неведомого и смутного вошел в мою душу. Я должен стать увельским Каупервудом финансистом, титаном, стоиком чтобы как-то вписаться в эту жизнь.
Решив стать бизнесменом, удивился новому чувству, в душе возникшему злоба во мне закипала; злоба, а не деловой настрой; злоба к своим принципам и гуманному мировоззрению; злоба первейшее качество капиталиста. Я забыл тогда, что кроме эксплуататоров в шоколаде бывают еще и новаторы.
Только чем заняться? Как без начального капитала дело свое учредить? Может, в шулеры податься? в карты прилично играю, остальное придет.
Да нет, черт! о чем я? Реклама двигатель торговли. Реклама всему основа! Да и на заказные статьи будет спрос. Люди тщеславны всякому свое имя на странице газеты увидеть хочется. Кому-то врага своего, но обкаканным. Кому-то мудро поздравить дорогого ему человека. Ведь это все мною было опробовано еще в советские времена. Так что, вперед за орденами!
А Семисынов дурак: дальше носа своего не видит и не засидится долго в редакторах по нынешним-то временам. В южноуральском «Альянсе» ребята ушлые, и основной упор у них на телевидение; печатное издание на подхвате.
А мне газета нужна! Своя газета где буду я редактором и журналистом. Так ли уж дорого ее учредить? Так ли уж дорого ее издавать? Пойду к новым русским может, кто-то польстится и захочет ее спонсировать. Дело есть дело говорил слепой Пью.
Прошедшая ночь и утренняя пробежка к лиственницам внесли корректировки в зародившийся план учреждения собственной газеты. Вынужден был признать, что дело следовало начать с поисков спонсора, хоть и блазнилось быть независимым. Черный змей ужаленного самолюбия всю ночь сосал мое сердце кого-то надо просить, перед кем-то надо будет поунижаться. Неужели нельзя обойтись без спонсоров? Надо все рассчитать.
После пробежки и завтрака отправился к Валентину Абросимову, директору типографии, не в самом лучшем настроении. Когда-то он работал инструктором отдела пропаганды и агитации в райкоме партии. Демина, желая похвалить меня, говорила так и не раз:
Вы такой же работоспособный, как Абросимов.
Валентин Алексеевич одним из первых в области перевел Увельскую типографию на офсетную печать причем, сам ее досконально изучив и освоив. В затеваемом деле он мне был интересен как друг и советчик.
Есть ли в жизни примеры газеты, подобные задуманной мною?
Есть ли подводные камни в новом деле, которых мне стоит остерегаться?
В каком формате собственную газету выгоднее выпускать?
Как лучше ее распространять на платной или бесплатной основе?
Мало того: может быть, Валентин подскажет готового спонсора, которому нужна газета с редактором?
Стоит ли вообще затевать такое?
Может, куда журналистом пристроиться?
Одним словом, подготовил с десяток вопросов.
Валентин Алексеевич был симпатичный малый с добрым приветливым взглядом, моложавый, но рано и сильно поседевший почти белокурый от волос, поменявших свой цвет. Сверх того, сердце у него было довольно мягкое, а ум рассудительный. Чем-то напоминал Тренина М. А. В партийные времена я беспощадно эксплуатировал доброту и порядочность таких людей. Теперь другая мораль пошла.