Знаю, как много для тебя значит семья, Джейс. Я не хочу, чтобы ты оказался в ситуации, когда тебе пришлось бы выбирать сторону.
Кази, теперь ты моя семья. Выбора нет. Ты связана со мной навсегда. Понимаешь? И они тоже. Так уж устроены семьи. Поверь мне, они придут в себя. Они любили тебя раньше. И полюбят снова. Что еще важнее, они будут благодарны тебе. Белленджеры утратили бдительность. Не сомневаюсь, мы все были бы мертвы, если бы ты не вмешалась.
Он уверял меня в этом и раньше, рассказывая об ужасных расправах над Белленджерами в прошлом. Я с легкостью могла это представить. Джейс был бы первым. Убить самого сильного, а затем перейти к остальным. Как бы это произошло? Неожиданный удар ножом в спину, когда Джейс зашел проверить, как идет работа у Бофорта? Неизбежно. И я это понимала. Бофорт рассчитывал, что его план осуществится всего через неделю, пока я не вмешалась. Были заказаны новые материалы. Производство должно было развернуться в полную силу. Искали новых кузнецов, которые помогли бы Сарве изготовить еще две дюжины пусковых установок. Но семья Джейса верила только в то, что видела, а не в то, что могло бы случиться. И они стали свидетелями моего предательства, а не предательства Бофорта. Его план захвата власти над королевствами в сравнении с грандиозными обещаниями, которые он им давал, это звучало как ложное обвинение. Я знала, что Джейс поддержит меня, и да, возможно, этого будет достаточно, но не была уверена. Я не понимала всех отношений и проблем семейной жизни и беспокоилась, что, вероятно, мне уже слишком поздно учиться.
У меня никогда не было семьи, Джейс. Я могу не справиться
У тебя есть Рен и Синове. Они как твоя семья.
При упоминании о них я ощутила печаль. Уже скучала по ним, гораздо больше, чем думала. Мы привыкли разлучаться лишь на короткое время, когда отправлялись на задания, но наши двухъярусные кровати в общей комнате всегда ждали нашего возвращения. На этот раз я не собиралась возвращаться. В последние недели часто думала, где они и как у них дела. Рен и Синове были для меня самыми близкими людьми. Они готовы отдать свои жизни за меня, а я за них. Мы стали настоящими сестрами, хотя никогда не произносили этого слова. Семья это риск, который может стоить тебе жизни, и мы сами выбрали опасную жизнь. Жажда справедливости горела в нас, как метка, впечатанная в кожу в тот день, когда у нас отняли семьи. Невысказанные слова между нами создавали защитный барьер. Семья Джейса была сплоченной, все они походили друг на друга и всегда держались вместе. Я сомневалась, что смогу стать частью такой семьи.
И у тебя была мама, добавил он. Она была твоей семьей, несмотря на то, как мало времени вы провели вместе.
Мы уже говорили о моей матери. Даже самые старые, самые болезненные секреты не остались скрытыми. Когда я рассказала ему, у его глаз появились глубокие морщины, и я подумала, не было ли ему так же больно, как и мне. Джейс жалел, что его семья однажды дала людям из Превизи убежище, приняла их на работу.
Все получится, пообещал он и поцеловал мочку моего уха. Это не произойдет в одночасье. Но у нас есть время. Мы постепенно привыкнем ко всем изменениям.
Значит, он понимал, что впереди нас ждут трудности.
Готова ехать? спросил он.
Я повернулась к нему, внимательно осмотрев с ног до головы, и вздохнула.
Наконец-то ты оделся. Как только я освоюсь с ролью магистрата, мне придется разобраться с тобой, патри.
Значит, сегодня ты магистрат? Вчера ты была послом Брайтмист.
Королева предоставила мне право выбора, в зависимости от того, как ты будешь себя вести.
Планируешь меня арестовать? спросил он почти с надеждой.
Я строго посмотрела на него.
Если не будешь подчиняться.
Если бы ты не была такой нетерпеливой, сейчас бы не возилась со мной.
Я рассмеялась.
Это я нетерпеливая? Кажется, это ты развязал бечевку на свертке Синове.
Джейс пожал плечами, его глаза округлились.
Бечевка развязалась сама по себе. Кроме того, я не знал, что внутри и к чему может привести простая красная ленточка.
Мы не успели провести и дня в пути, как он захотел открыть прощальный подарок Синове.
Никогда не доверяй рахтану, приносящему дары, предупредила я. То, что тебе неизвестно, может привести к неприятностям, патри.
Но именно с неприятностями мы лучше всего справляемся вместе. Он заключил меня в объятия, в его глазах плясали огоньки, но затем его игривое настроение омрачилось. Сожалеешь?
Я чувствовала, что все глубже погружаюсь в мир, которым был Джейс Белленджер.
Ни за что. Даже через тысячу дней не буду. Я счастлива преодолевать трудности вместе с тобой. И люблю тебя с каждым вздохом. Люблю тебя, Джейс.
Больше, чем апельсины? спросил он между поцелуями.
Не обольщайся, патри.
Слова, о которых раньше боялась даже думать, теперь давались на удивление легко. Я произносила их часто и разными способами. Каждый раз, когда наши губы встречались, каждый раз, когда мои пальцы перебирали его волосы. «Я люблю тебя». Возможно, отчасти это был страх, страх перед ревнивыми богами и упущенными возможностями. Теперь я как никогда знала, что шансы могут быть потеряны в одно мгновение, включая шанс сказать последние слова, и, если между мной и Джейсом должны прозвучать последние слова, я хотела бы, чтобы это были слова о любви.
Последние слова матери, обращенные ко мне, были полны отчаянного страха. «Т-с-с, Кази, держи рот на замке». Когда вспоминала о ней, в моей груди ощущалось эхо ее ужаса.
Мы спустились к Мийе и Тайгону в конюшню, которая, возможно, когда-то была длинной открытой столовой. Пол был усыпан клевером, который лошади успели хорошенько пощипать. Мы направлялись на продуваемые ветрами равнины, где им будет труднее найти еду, поэтому я была рада, что они наелись досыта.
Мы вскочили в седла и продолжили путь.
Пока мы ехали, я будто заново переживала волшебство каждого дня, чтобы не позволить этому времени кануть в небытие. Отслеживала, откуда мы приехали и куда едем, чтобы неожиданный поворот не завел нас на неизвестный путь. И запоминала каждое слово, сказанное между нами, чтобы наши разговоры никогда не забылись.
А как насчет нас, Джейс? Кто-нибудь напишет нашу историю?
О чем ты?
Как те сотни историй на стенах хранилища и те, что в твоих книжных шкафах.
Его губы растянулись в самодовольной улыбке, как будто эта мысль не приходила ему в голову, и он был удивлен моим вопросом.
Так и будет, Кази. Ты и я. Мы сами напишем нашу историю. И она займет тысячу томов. Ведь у нас впереди целая жизнь.
Тогда понадобится много деревьев.
Он пожал плечами.
У нас во владениях их достаточно, помнишь?
У нас. Теперь были «мы».
Мы носили наши мечты, как доспехи. Нас ничто не могло остановить.
Глава третья
Джейс
Пуговица?
Я рассмеялся, слушая рассказ Кази о том, как раскричался толстый квотерлорд, будто ему отрезали нос.
Зачем так рисковать, чтобы украсть бесполезную пуговицу? спросил я.
Ее улыбка померкла, взгляд стал спокойным, пальцы двигались по ладони, словно она все еще держала в руках драгоценную пуговицу.
Она не была бесполезной, ответила она. Иногда нужно напоминать себе, что ты не бессилен. Что можешь хоть что-то контролировать. Мне важно было почувствовать, что с помощью своих навыков я способна не только набить себе живот, но и заставить других задуматься о собственном. Если посреди дня вор может стащить пуговицу прямо с одежды, то насколько больше отнимет темной ночью? Она прикусила уголок губы, ее глаза недобро прищурились. Уверена, он плохо спал в ту ночь, и поэтому мне приснился самый сладкий сон. Иногда нужно стать королем на день. Может быть, именно это позволит смело встретить следующий.