Легко сказать трудно сделать.
Горные тропы тяжкое испытание даже для тех, кто хорошо их знает, а уж тем, кто ориентируется по наитию, и вовсе не стоит ждать ничего хорошего. До перевала, казалось, рукой было подать, но путь то завивался в петли, то поворачивал назад, а сойти с него Алар не решался. И так уже дважды пришлось звать спутника: один раз чтоб перебраться через широкую расселину, а другой чтобы посмотреть с высоты на окрестности. Алаойшу Та-ци, кем бы он ни был раньше, перевал показался знакомым видно, случалось путешествовать здесь раньше.
Через час пути Рейна заметила в стороне от тропы ключ, бьющий из-под камня. Какой-то добрый человек углубил ямку, в которую стекала вода, и выложил по дну гладкой речной галькой. Место было хорошее, доброе, отмеченное радостью многих путников и тихим спокойствием, и Алар решил остановиться ненадолго пополнить флягу и отдохнуть. От хлеба, преподнесённого Вердой на дорогу, оставалось ещё несколько ломтей, и этого хватило, чтобы утолить первый голод.
Вечером похлёбку можно сварить, рассудительно заметила Рейна, осмотрев припасы. Зерно есть, мясо сушёное есть, а травок в лесу наберём.
Ты в травах разбираешься? заинтересовался Алар. От его ломтя хлеба осталась одна корочка, сладкая-сладкая от мёда. Я, пожалуй, сразу так только дерево нум вспомню, да ещё дикий лут, он и у нас встречается.
Эстра осёкся. Случайные слова всколыхнули что-то в душе не воспоминание, но тень воспоминания. Пологий холм, жаркое летнее солнце, кисловатый вкус слабого вина и неловкие детские руки, раскапывающие рыхлую землю вокруг голубоватых, остро пахнущих стрелок пряной травы.
Лут ещё поди найди, он на припёке растёт, вздохнула Рейна, теребя край рукава. Ну, да у нас тут, почитай, каждый второй корешок съедобный, труднее отраву сыскать. Ой, ты тут посиди, а я кругом схожу накопаю!
Эстра усмехнулся Рейна собиралась отлучиться не только за корешками, но отпроситься почему-то стеснялась.
Ну беги. Только далеко не уходи может, ядовитых растений в Лоргинариуме и немного, зато хищников предостаточно.
В то время как Рейна бродила по окрестностям, Алар умылся, привёл себя в порядок и, раз уж осталось время, вырезал ножом несколько полос плотной коры. Собственной морт пока хватало только на самые-самые простые действия, но с каждым разом её оседало в крови всё больше. Теперь эстра мог сам, не прибегая к спутнику, зажечь сухую траву, залатать прореху на плаще или на рубахе. Вечером он хотел попробовать спаять края полос из коры, чтобы получился ковш или котёл: такая посудина, наполненная водой, вполне выдержала бы огонь для приготовления похлёбки этого должно было хватить.
После небольшого отдыха путники двинулись дальше. В узкую тропку вскоре влилась ещё одна, бегущая с юга, и идти стало удобнее. Кое-где у обрывов даже попадались вбитые в склон вешки с обозначением опасных мест. Розовато-прозрачное мельтешение морт на горизонте сменилось сперва облачной полосой, а затем чередой быстро приближающихся туч. Через два с половиной часа, задолго до вечера, Алар понял, что, если он не хочет намокнуть, искать ночлег надо прямо сейчас.
Тут где-то землянка должна быть, сказала Рейна, посмотрев на очередную вешку. Смотри, тут три камня подле неё сложены, как домик! Мне отец такую штуку в лесу показывал. Наши, из поселения, тоже на тропах пометки ставят, чтоб путникам легче было.
Землянка, говоришь, задумчиво пробормотал Алар, вглядываясь в быстро темнеющее небо и опасные сполохи вдалеке. Что ж, поищем. Я такого не помню, но тебе видней ты здесь выросла, ободрил он Рейну. Куда идти, по-твоему?
Не знаю, растерялась девочка. Я только знак вспомнила, а где землянка может быть кто её разберёт.
Алар огляделся, особенно пристально следя за морт. Плотнее всего она собиралась чуть вдали, там, где густо росли хвойники этакая небольшая рощица на пологом-пологом склоне.
Давай туда заглянем, предложил эстра, подмигнув Рейне. А ты смотри и запоминай морт частенько собирается вокруг человечьего жилья. А ещё вокруг тех мест, которых касались киморты.
Он оказался прав.
Вход в землянку нашли сразу, хотя трудно было назвать достойным жилищем десяток-другой брёвен, врытых в склон для укрепления стен и потолка. Над входом располагался навес из хвороста и дёрна, проросший травой насквозь. Зато внутри обнаружился выложенный камнями очаг и небольшой запас дров, сыроватых, но вполне пригодных для костра. Пока оставалось время до грозы, Алар наломал веток на лежанку и притащил из рощи две большие рогатины поставить крест-накрест на входе, от зверей. Умница Рейна тоже без дела не сидела принесла ещё хвороста про запас, так чтобы хватило на всю ночь.
А здесь места много, с приятным удивлением удостоверился Алар, осмотрев землянку повнимательней. Пожалуй, человек шесть разместятся.
А то и десять, поддакнула Рейна, отскабливая кисловато пахнущие клубеньки от земли. Если потеснее лягут. Так ты покажешь, как костёр делать?
Покажу, улыбнулся Алар.
Где-то вдалеке громыхнула гроза.
Конечно, с первого раза обуздать морт и заставить её делать то, что хочется, у Рейны не вышло.
Но Алар был терпелив так, словно где-то в крови таилось знание, как правильно объяснять и где ошибки могут поджидать молодого киморта. Решив не тратить время зря, он сперва смастерил котелок, поставил вариться похлёбку и только потом начал урок. Небо к тому времени так плотно обложило тучами, что стало темно, как ночью.
Нет, смотри сюда. И всё время помни, терпеливо повторял он. Манипуляции с морт это энергия, мысль и стремление. Представь, что сама по себе она текучая, словно вода. Своей силой ты сгоняешь её в одно место да, так, это ты уже умеешь Потом придаёшь ей твёрдость, вложив мысль. А стремление изменение формы. Вот представь, что ты это зима, которая сперва замораживает воду-морт, а потом стремлением вырезает изо льда что нужно. Поняла?
Поняла, сосредоточенно кивнула Рейна как и в первый, и во второй, и в десятый раз. Неудачи, похоже, не слишком её пугали.
Тогда смотри, что именно я делаю, чтобы вложить мысль. Эй, опять отвлеклась?
Рейна наморщила лоб и повернулась к входу, заложенному двумя рогатинами.
Идёт кто-то. Мне кажется, я голоса слышала.
Голоса? Алар встал, чувствуя, как тяжелеет звезда спутника над плечом. Так, урок закончен, Рейна. Надо гасить костёр. Жаль, что я не догадался завесить чем-нибудь вход в пещеру Впрочем, уже поздно об этом думать. С дороги вроде бы нас увидеть не должны.
Морт накрыла костёр плотным облаком; языки пламени затрепетали, прижимаясь к земле, а затем погасли совсем. Колючие лозы по обеим сторонам от входа поползли друг к другу, переплетаясь густо, как нити на ткацком станке. Алар машинально сжал кулаки, размазывая по ладони липкую, быстро сохнущую кровь. Горячая пульсация под ногтями постепенно унималась, и чувство, будто их кто-то медленно вытягивает щипцами, выцветало, отступая на второй план. Спутник бледной звездой вспорхнул за плечо, готовый, если понадобится, снова вырасти до громады, заслоняющей целый мир.
Однако Рейна ничего не заметила.
А если увидят, плохо будет? удивилась она. Пусть подходят, здесь места на всех хватит. Гроза скоро, как живого человека без крыши над головой оставить?
Что, хадаров тоже к очагу пригласим? шёпотом переспросил Алан. Вздыхаешь? Сначала узнаем, кого занесло в горы в такую непогоду, а потом думать будем, пускать или нет. Пойми, я теперь за тебя отвечаю как за собственную ученицу, пока до ближайшего цеха не доведу.
Он осёкся. Голоса послышались совсем близко или это ватная предгрозовая тишина сыграла дурную шутку, искажая впечатление. В тревожный говор вплетались и другие звуки: металлическое позвякивание, хруст веток под ногами, шорох осыпающихся камней, звериное фырканье, скрип Алар прикинул на слух, что в приближающемся караване должно быть не меньше десяти человек, два или три вьючных животных и нечто вроде телеги. Ни следа киморта или эстры; однако морт откликалась на что-то, и даже Рейна чувствовала перемены.