А Фог спешила толкалась, спотыкалась, терпела ругань и неприязненные взгляды. И когда шумные ряды закончились и толпы вдруг поредели даже сама себе не поверила:
Наконец-то!
Она проверила сундук, нащупала кошель в сумке не украли, не срезали? и только потом нырнула в видимую лишь кимортам арку среди колючих аргастовых лоз. Так «свои» могли срезать дорогу с чёрного хода; посетителям же, любого сословия и ранга, приходилось сперва миновать длинный лабиринт, ведущий к парадному крыльцу.
Цех кимортов по размерам не уступал, пожалуй, и дворцу ишмы. Правда, отделан был не так богато ни золота, ни серебра, ни драгоценных камней, словом, ничего, что может накапливать в себе морт. Стены и перекрытия белое, тонкое дерево, крыша полупрозрачная розоватая черепица. Всё на взгляд невозможно хрупкое, невесомо-лёгкое, однако же на деле способное выдержать одновременный залп из сотни пушек. Постоянно в цехе находилось около тридцати кимортов, и обязательно четверо старших.
Заказы надлежало отдавать именно им.
При мысли об этом у Фог по спине вновь пробежал холодок. Старшие сами были уже близки к сбросу и наверняка они знали об истинном возрасте Алаойша, в отличие от непутёвой ученицы. А значит, и её незамысловатые планы могли раскрыть с той же лёгкостью, с какой диктовали цену на заряженный мирцит торговым гильдиям.
Фогарта?
На секунду в груди всё смёрзлось в ледяной комок. Голос Фог узнала, но его обладательница не относилась к тем из друзей учителя, к кому можно было без сомнений обратиться за помощью. Дуэса часто заходила в гости, но никогда не оставалась надолго. Алаойш принимал её радушно впрочем, как почти всех, но никогда не приглашал остаться на ночь, даже когда беседа затягивалась допоздна. И, больше того, иногда, игнорируя долг хозяина дома, отправлял вместо себя ученицу провожать гостью.
В детстве Фогарте очень нравилась эта дивная красавица с жёлтыми, как мёд, глазами Но то было в детстве.
Приветствую вас, Дуэса Шин-раг. Да будут долгими ваши дни!
Ну, зачем же так холодно и формально, засмеялась Дуэса, слегка откидывая голову назад, так, что чёрные как смоль волосы расплескались по золотистой хисте тяжёлой волной. И тут же посерьёзнела: Фогарта, девочка моя, что с твоими глазами? Ты плакала?
И взгляд у неё стал таким тёплым, таким добрым и тревожным, что Фог сама не поняла, как прошептала:
Да.
Морт вокруг Дуэсы была странного оттенка не лиловатая лёгкая дымка, а нежно-розовая, как облака на рассвете, и очень плотная. Фог почудился сладкий запах леденцов, и захотелось облизнуть пересохшие губы.
Аше-аше, бедная девочка, тихо сказала Дуэса и шагнула вперёд, укрывая плечи Фогарты широким рукавом как птица защищает птенцов. Кажется, я знаю, что за беда случилась. Идём со мной. Мы поговорим, но не здесь. У старших слишком острый слух.
Фог кивнула. В голове у неё слегка звенело, как после целой пиалы ойги, было душно и томно. Чужая морт тыкалась в щёки, в шею, обвивалась вокруг пояса и щиколоток, а рука Дуэсы на плечах казалась горячей даже сквозь плотный шёлк.
«Теперь ясно, почему Алаойш её избегал».
Сундук занесло на повороте, и треск ломающихся веток привёл Фог в чувство.
Ой, простите! Сейчас, подхвачу его, смущённо пробормотала она, натягивая невидимый поводок. Наверно, морт мало вложила. У меня то перебор, то недобор в последнее время, хоть в лепёшку расшибись.
Пока не надо расшибаться, ответила Дуэса без улыбки, и её красивое лицо стало немного пугающим. Алаойш огорчится. Ты ему очень дорога Вот, пришли, и она указала на небольшую беседку из некрашеного дерева чуть поодаль от цеха, в тени старых, рассохшихся от возраста эрисей. Там и поговорить можем. Алаойш ведь?..
Выглядела она так, словно ответа ей не требовалось.
Да, всё же кивнула Фог.
Горло опять как невидимой рукой сжало.
И давно?
Несколько дней назад. Я сначала думала, что он в цех ушёл. Или с Дёраном гуляет, они вдвоём иногда на целое десятидневье пропадали, а потом он приходил и от похмелья лечился, ответила Фогарта и вспыхнула, сообразив, что в запале сказала лишнего. Но потом Ора умерла, и я догадалась.
Ора?
Собака. Алаойш её уже двадцатый год от смерти удерживал, лечил.
Дуэса дождалась, пока Фогарта сядет на деревянный пол в беседке, пока сундук вплывёт и станет в угол, а потом повела рукой и проёмы затянуло розоватой пеленой. Сразу стало намного более душно, и появился тот же леденцовый привкус на языке.
Это от чужих ушей, пояснила Дуэса и нахмурилась. У неё было странное выражение лица: брови насуплены, в глазах тревога, а уголки губ дёргаются, словно вот-вот появится улыбка. Значит, всё же сброс. Давно пора, ему триста лет ещё в позапрошлом году исполнилось. Он только своей волей и держался Ты теперь одна осталась? Хочешь ко мне в ученицы попроситься? У меня нет никого я хоть завтра тебя взять могу. Хочешь?
Нет! Фог вскочила, едва не запутавшись в полах одеяния. То есть Дуэса Шин-раг, я безмерно польщена вашим предложением Правда, спасибо огромное! всё-таки не выдержала она и сбилась с размеренных, предписанных этикетом фраз. Но я не могу. Мне надо найти его, быстрее, пока не истекло время Ещё восемь дней. Пожалуйста, помогите мне!
Дуэса замерла, вглядываясь в неё. Морт, окутавшая беседку, сгустилась и потемнела.
Ты любишь его?
Фог опустила взгляд и вспыхнула.
Да.
Лгать Дуэсе было невозможно, даже сама мысль об этом казалась невыносимой; на языке таял приторно-сладкий вкус леденцов, а след от прикосновения белой руки горел, как ожог.
Ты готова на всё ради него?
Да!
Бедная девочка, лицо Дуэсы исказилось. Она шагнула, заключая Фогарту в крепкие объятия, обволакивая золотистым шёлком, душными потоками морт, щекоча скулу прохладными прядями волос, и выдохнула на ухо: Бедная девочка, прости меня
За что?
Онемевшие губы едва шевелились. Грудь кололо, как от нехватки воздуха высоко в горах.
За всё, шепнула Дуэса и отстранилась, глядя на Фог потемневшими глазами. Конечно, я помогу тебе. Чего ты хочешь?
Помогите мне найти его! Фогарта дрожащими руками распахнула сундук, достала карту и маятник, потянулась к сумке за капсулой-пустышкой. Я не могу рассчитать силу, и поиск прерывается каждый раз. Найдите учителя, пожалуйста! Вы ведь учёная и киморт, вам это легче лёгкого сделать, да?
Конечно, медово улыбнулась она. Оставь маятник здесь и выйди на воздух. Я вижу, что тебе дурно. Это от волнения, наверно. Ночь не спала, плакала о нём?
Не плакала, склонила голову Фог и добавила тихо: Я думала вчера, что сойду с ума. Спасибо вам, Дуэса.
Ресницы у неё дрогнули.
Не благодари пока, милое дитя. Кто знает возможно, скоро ты станешь меня проклинать. Мир переменчив, и люди переменчивы.
Никогда! Клянусь, я я всегда буду вам благодарна!
Дуэса собирала маятник почти не глядя, словно делала это тысячу раз. Но перед тем, как зарядить капсулу, она сжала её в руке и закрыла глаза.
Выйди, прошу тебя. Это ненадолго. Ты ещё сама не представляешь, сколько в тебе силы. Твоя морт сбивает тонкую настройку, одна я справлюсь быстрее.
Хорошо, подчинилась Фог без возражений. Дуэса водила ладонью над картой, изредка касаясь мирцитовых инкрустаций кончиками длинных ногтей. Я пойду и умоюсь. Лицо щиплет.
Дуэса улыбнулась
О, это от соли.
Снаружи действительно стало полегче. Наскоро ополоснув лицо, Фог легла на траву и закатала хисту до колен. Хотелось ещё скинуть сандалии, но Дуэса могла выйти в любой момент. Подсохшие стебельки царапали шею и затылок; облака в небе летели с ужасающей скоростью и словно бы необычайно низко, казалось, ещё немного и они зацепят шпили цеха. Ветер перебирал ветви эрисей, настолько старых, что они уже даже не цвели по весне.