Но у школьной жизни, как и у всего на свете, есть и обратная сторона. Дети, да и не только дети, а просто люди, часто бывают жестоки по отношению друг к другу. Находятся те, кто попадает им под руку и становится мишенью для насмешек и издевательств. Для этого вовсе не нужны серьезные причины, а достаточно какой-нибудь мелочи лишь бы нашелся повод. Чаще всего эти дети ни в чем не виноваты, а те, кто над ними издевался, через какое-то время будут искренне раскаиваться, но это уже не исправит содеянного.
Можно сказать, что Марта была в числе мишеней. Не постоянных, но одноклассники то и дело позволяли себе глупые шутки или неприятные прозвища. Но большую часть времени она была для них серой мышью. Человеком, которого никто не замечает и не хочет замечать. Марта не думала о том, что будет через год или два. Она не знала, куда будет поступать после школы и даже не представляла, как справится с экзаменами. Иногда тихонько она приоткрывала дверцу собственной души и смотрела на ту себя, какой хотела быть. В ее фантазиях это была прекрасная высокая стройная девушка с длинными волосами до пояса. Она стояла на сцене Концертного зала имени П. И. Чайковского и с закрытыми глазами играла «Муки любви» Крейслера произведение, о котором, наверняка, не слышал ни один из ее одноклассников. Эта девушка ничего не боялась и не стеснялась. Она была сильной, настолько сильной, что могла не скрывать своего истинного лица, и ей вовсе не нужна была рубашка свободного кроя, что скроет излишнюю худобу. Она была счастлива. Боясь спугнуть столь смелые мечты Марта захлопывала дверь, вешала на нее тяжелый воображаемый замок, и возвращалась в реальность, где никак не могла похвастаться и каплей храбрости.
Оставив позади алгебру, физику и литературу, пришлось идти на историю, где заунывный Степан Васильевич медленно и монотонно зачитывал из учебника тему, даже не пытаясь кого-либо заинтересовать. Он то и дело прохаживался между рядами, чтобы убедиться, что никто не играет в телефон, не ест и не занимается другими делами, которым совершенно не место на столь важном уроке. Кто-то, конечно, пытался его слушать, но через какое-то время, чувствовал, как начинает засыпать. Марта и Снежана сидели в левом ряду у стены и переписывались в тетради, которую специально для этого завели. В конце каждого дня одна из них забирала тетрадь с собой хранили ее по очереди.
Пойдем сегодня гулять? На набережной открылся магазин с комиксами. Я бы сходила написала Снежана и подвинула тетрадь к подруге.
Не могу.
Точно! Четверг! Скрипка? Давай тогда завтра?
Нет, день рождения тети.
Это которой? Той, что с собаками, или той, что странная? Хотя они обе странные, Снежана на секунду остановилась и тут же зачеркнула последнюю фразу, а потом добавила. Прости.
Папина сестра, даже здесь Марта была немногословна, и главным двигателем выступала подруга.
Поедете туда?
Да.
А скрипка?
Нет.
Степан Васильевич неожиданно стукнул по столу учебником и устремил взгляд в конце класса.
Сергеев, я все вижу. Телефон сюда давай!
Я уберу.
Не надо мне никаких уберу! Я сам уберу! его тяжелые шаги по направлению к провинившемуся заставляли дрожать пол.
Семен Васильевич, я правда больше не буду.
А больше и не надо. Давай сюда или по-другому поставлю вопрос.
Ну, пожалуйста! взмолился несчастный Максим Сергеев.
Хорошо. Ты сам напросился.
Стойте. Все. Я отдаю, он достал телефон из кармана и протянул преподавателю.
Вот нельзя сразу? Обязательно нужно издеваться над учителем? Семен Васильевич выхватил незаконную для истории технику и вернулся к столу.
За соседней от Сергеева партой засмеялся Глеб Якушев.
Это еще, что начинается? учитель истории начинал закипать, и каждый в классе знал, что настала пора замереть и не дышать, чтобы только он отошел.
Невысокого роста толстячок шестидесяти лет, уперев руки в бока, встал напротив доски, и, нахмурившись, переводил взгляд с одного ученика на другого. Когда, наконец, испытание было пройдено и опасность миновала, все вздохнули с облегчением и снова принялись делать вид, что прилежно слушают учителя.
Якушев дурак, написала Снежана.
Он ведь тебе нравится?
Ничего подобного! несколько линий под фразой должны были убедить Марту, что это вовсе не так.
Но Марта знала правду. В течение дня уже несколько недель она видела, как подруга посматривала на Глеба, а, когда тот проходил мимо, вытягивалась, как по струнке, и чуть наклоняла голову, словно жертва, подставляя хищнику шею. Сама Марта не знала нравится ли ей вообще кто-нибудь. Одно время ей казалось, что Дима Чернов, но это продлилось недолго. Когда она увидела, как тот ест чипсы, от любви не осталось и следа. Он жевал с открытым ртом, а потом еще и облизал при всех пальцы, от чего Марту буквально передернуло. Если бы не окружающие ее ребята, которые то и дело в кого-то влюблялись и ком-то шептались, то Марта бы ни о чем подобном и не думала бы. А так возникал вопрос: «Я разве хуже них?», и она искала предмет для обожания.
Когда прозвенел звонок и с историей было покончено, ребята со скоростью звука покинули школу и разбежались кто куда. Едва выйдя за территорию, Снежана засуетилась, коротко попрощалась и исчезла на улочке, которая вовсе не вела к ее дому.
Я пришла, стоя на коврике, сказала Марта пустой квартире.
Конечно, еще никого не было. Другого варианта и не могло быть. Родители заставили ее прийти сразу после школы, а сами не приехали с работы. Она позвонила маме, сказала, что уже дома, а в ответ услышала: «Сделай пока уроки, а то неизвестно, когда мы вернемся от тети Тани».
И пока девушка пыталась расправиться с заданиями, ее взгляд то и дело падал на лежащий на стуле футляр, где в неволе томился музыкальный инструмент, прикасаясь к которому она чувствовала облегчение. Странное чувство вины затаилось где-то в сердце словно пропуская занятия она предавала лучшего друга.
Первым пришел папа. Сказал привет и надолго исчез в ванной. Через полчаса пришла мама и сразу задала тонну вопросов: «Ты поела? Уроки сделала? В чем ты пойдешь? Тебе что-нибудь гладить? Почему ты такая молчаливая? Что-то случилось?», а в ответ слышала только «Да», «Нет» и «Не нужно».
Все семьей они погрузились в папину тойоту и двинулись в путь под аккомпанемент Русского радио, что оказалось настроено на случайно нажатую отцом кнопку. Марта сидела на заднем сиденье, прислонившись лбом к стеклу и смотрела, как мимо проносятся дома и другие машины. Ее жизнь была пропитана серой тоской обыденности.
Вот и дорогие родственники пришли! воскликнул дядя Саша, открыв дверь.
Он был мужем тети Тани. Старшее ее лет на пять. Любил носить мокасины и узкие джинсы, ужасно сидевшие на его странной фигуре. Он всегда зачесывал волосы набок и никогда не забывал покрыть их толстым слоем лака, чтобы «идеальная» прическа случайно не растрепалась.
Миновав дядю и не попав под их жаркие объятия, Марта оказалась в квартире. С кухни доносился грохот посуды, а в гостиной несколько голосов, перебивая друг друга что-то обсуждали. Во всей этой суматохе она искала одного конкретного человека, который всегда был готов ее понять и выслушать.
Привет, бабуль! воскликнула Марта, застав бабушку на кухне с доской и вареными овощами для оливье.
Милая моя, доехали. Извини, я бы тебя обняла, но руки грязные. Садись, бабушка Леся ножом в картошке указала на стул.
Здравствуйте, тетя Таня, девушка обратилась к женщине в пышном желтом платье с большими белыми цветами. С днем рождения!
Спасибо, Марта, тетя Таня довольно улыбнулась и тут же принялась хозяйничать. Хочешь чего-нибудь, пока мы доделываем? Чай, кофе?