Нелегко, сказала она, с ребенком. Все время убираешь.
Было ясно, что она вообще никогда не убирает, что она сдалась и этот беспорядок ее реакция на жизненные трудности. Однако Фентон ничего не сказал, а лишь вежливо кивнул и улыбнулся. Сквозь приоткрытую дверь он увидел неубранную постель, и это подтвердило его предположение о крепком сне видимо, ее разбудил звон колокольчика. Поймав его взгляд, женщина торопливо закрыла дверь и, машинально пытаясь привести себя в порядок, застегнула кофту и пригладила волосы рукой.
А комната, которой вы не пользуетесь? спросил он.
Ах да, да, конечно, ответила она рассеянно и неопределенно, как будто забыв, для чего привела его в подвал. Она пошла обратно по коридору, мимо угольного погреба вот это пригодится, подумал он, мимо уборной, через открытую дверь которой был виден детский горшок и рядом с ним разорванный номер «Дейли миррор», и наконец подошла к дальней комнате, дверь которой была закрыта.
Не думаю, что вам подойдет, со вздохом сказала она, заранее сдавшись. Действительно, это не подошло бы никому, кроме него ибо он так переполнен силой и устремлен к цели. Когда она распахнула скрипучую дверь и подошла к окну, чтобы отдернуть занавеску, сделанную из куска старого материала для затемнения, сохранившегося с военного времени, резкий запах сырости ударил ему в нос, словно он внезапно попал в полосу тумана у реки, а еще он различил запах газа, который ни с чем не спутаешь. Они одновременно чихнули.
Да, это плохо, сказала она. Должны прийти, но все никак не идут.
Когда она отдернула занавеску, чтобы проветрить комнату, карниз сломался, кусок материи упал, и через разбитое окно впрыгнула та самая черная кошка с пораненной лапкой, которую он заметил под платаном перед домом. Женщина попыталась прогнать ее, но ничего не вышло. Кошка, привычная к этой обстановке, юркнула в дальний угол, прыгнула на ящик и устроилась вздремнуть. Фентон и женщина огляделись.
Это как раз то, что мне нужно, сказал он, его не смущали темные стены, Г-образная форма комнаты, низкий потолок.
Как, даже садик есть! И он подошел к окну и взглянул на клочок земли и камни, которые сейчас, когда он стоял в подвальной комнате, были вровень с его головой. Когда-то все это было крохотным мощеным двориком.
Да, отозвалась она, да, есть и садик. И она встала рядом с ним, чтобы тоже взглянуть на запущенный участок, которому они оба дали такое неподходящее название. Затем, слегка пожав плечами, она продолжила: Как видите, здесь тихо, но мало солнца. Комната северная.
Я люблю, когда окна выходят на север, рассеянно ответил он, уже рисуя в воображении узкую яму, которую он выроет для ее тела; незачем копать глубоко. Обернувшись к женщине и мысленно прикидывая ее размеры, рассчитывая длину и ширину будущей ямы, он увидел, что в ее взгляде появился проблеск понимания, и сразу же улыбнулся, чтобы подбодрить ее.
Вы художник? спросила она. Они любят северный свет, не правда ли?
Он почувствовал огромное облегчение. Художник ну конечно же! Вот объяснение, которое ему нужно! Вот решение всех проблем!
Я вижу, вы разгадали мой секрет, лукаво ответил Фентон, и его смех прозвучал так искренне, что он и сам удивился. Он заговорил очень быстро: Да, художник, но посвящаю живописи только часть дня. Вот почему я смогу выбираться сюда только в определенные часы. Утром я связан делами, но позже свободный человек. Вот когда начинается моя настоящая работа. Это не просто хобби нет, это страсть. В этом году я собираюсь организовать свою выставку. Так что вы понимаете, насколько мне важно подыскать что-то в таком духе.
Он взмахнул рукой, указывая на то, что могло бы соблазнить разве что кошку. Его уверенность была так заразительна, что ее взгляд перестал выражать сомнение и замешательство.
В Челси полно художников, не правда ли? сказала она. Не знаю, по крайней мере, так говорят. Но я думала, мастерские должны быть высоко, чтобы можно получать много света.
Необязательно, ответил он. У меня нет подобных причуд. Да и в любом случае в конце дня темнеет. А есть электрическое освещение?
Да Она подошла к двери и повернула выключатель. Голая лампочка, свисавшая с потолка, засветилась сквозь покрывавшую ее пыль.
Чудесно, сказал он. Это все, что мне понадобится.
Он улыбнулся, глядя в это лицо, лишенное всякого выражения и несчастное. Бедняжка была бы настолько счастливее во сне. Как кошка. Нет, в самом деле, положить конец ее мучениям просто благое дело.
Можно мне переехать завтра? спросил он.
Снова взгляд, исполненный надежды, который он заметил, еще стоя у парадной двери, когда справлялся о комнатах. А что же это теперь смущение, какая-то тень неловкости?
Вы не спросили о плате за комнату, сказала она.
На ваше усмотрение, ответил он и снова взмахнул рукой, чтобы показать, что деньги не имеют для него никакого значения.
Она глотнула, явно не зная, что сказать, к ее бледному лицу начала приливать краска, и наконец она решилась:
Будет лучше, если я ничего не скажу домовладельцу. Я скажу, что вы друг. Вы могли бы давать мне один-два фунта в неделю наличными, так будет честно.
Она с тревогой следила за ним. Конечно, решил он, третье лицо ни к чему пусть все останется между ними, иначе может рухнуть его план.
Я буду давать вам пять фунтов наличными каждую неделю начиная с сегодняшнего дня.
Он нащупал бумажник и вытащил новенькие хрустящие банкноты. Она робко протянула руку, и ее взгляд не отрывался от денег, пока он их пересчитывал.
Ни слова домовладельцу, сказал он, а если кто-нибудь спросит о вашем жильце, скажите, что приехал погостить ваш двоюродный брат, художник.
Она взглянула на него и в первый раз улыбнулась, как будто его шутливые слова и вручение денег каким-то образом скрепили их договор.
Вы не похожи на моего двоюродного брата, сказала она, и не очень похожи на тех художников, которых я видела. Как вас зовут?
Симс, моментально ответил он, Маркус Симс, и удивился, почему ему пришло на ум имя его тестя поверенного, который умер много лет тому назад и которого он терпеть не мог.
Спасибо, мистер Симс, сказала она. Утром я сделаю уборку в вашей комнате. И, сразу же перейдя от слов к делу, она сняла с ящика кошку и прогнала ее в окно.
Вы привезете свои вещи завтра днем? спросила она.
Вещи? повторил он.
То, что нужно для вашей работы, сказала она. Разве у вас нет красок и всего такого?
Ах да ну конечно, сказал он, мне же нужно привезти все необходимое. Он снова оглядел комнату. Нет, и речи не может быть о резне. Никакой крови. Никакого беспорядка. Лучше всего задушить их обоих во сне, женщину и ребенка, это самый гуманный способ.
Когда вам понадобятся тюбики с краской, не придется далеко ходить, сказала она. На Кингс-роуд есть магазины для художников. Я проходила мимо, когда шла за покупками. Там в витринах картон и мольберты.
Он прикрыл рот ладонью, чтобы скрыть улыбку. Нет, в самом деле трогательно, с какой готовностью и как доверчиво она приняла все за чистую монету.
Она повела его обратно в коридор и вывела из подвала по лестнице в прихожую.
Я так рад, сказал он, что мы договорились. По правде говоря, я уже начинал отчаиваться.
Обернувшись, она снова улыбнулась ему.
Я тоже, сказала она. Если бы вы не появились Не знаю, что бы я могла натворить.
Они стояли рядом на верхней площадке лестницы. Потрясенный, он пристально смотрел на нее: ведь его появление грозит ей несчастьем. Ну и чудеса!
Наверно, вы попали в беду? спросил он.
В беду? Она сделала жест руками, и на лице ее вновь появилось выражение апатии и отчаяния. Конечно, это беда быть чужой в этой стране, а отец моего малыша сбежал и оставил меня совсем без денег, и я не знаю, что делать. Говорю вам, мистер Симс, если бы вы не пришли сегодня Не кончив фразу, она взглянула на ребенка, привязанного к скребку, и пожала плечами. Бедный Джонни, сказала она, это не твоя вина.