Ниссан выруливает на обочину, не зацепив ни одной машины, и останавливается.
Что ж, я по-прежнему жив
Кошусь на бледного от страха Андрея и отгоняю пагубные мысли. Хорошо, что не разбились. Пацана жалко.
Тимур Викторович, извините, заикается он, тяжело дыша. И руль сжимает до побелевших костяшек. Не отрывается, будто ладони прилипли. Я не знаю, как так
Из машины выходи, бросаю ровным тоном, а сам достаю телефон и вызываю службу такси через специальное приложение.
Простите, я не заметил красный, продолжает оправдываться. Не выспался, уставший Идиот, блин, ругает сам себя.
Согласен, киваю чуть заметно. Поэтому сегодня у тебя выходной. И впредь чтобы в таком состоянии на водительское место не лез. Ты еще семье нужен живой и здоровый. Семья есть?
Разминаю шею. Неприятно ноет. Видимо, сильно приложился.
Мама. И любимая, признается Андрей несмело.
Удивляется, что я вообще спрашиваю подобное.
Я никогда не интересовался его жизнью. Да и вообще общаюсь мало и исключительно приказами. Но мы пару секунд назад чуть не сдохли случайно. И если мне как-то все равно, то пацана поддержать не помешает.
Я такси вызвал, так что отправляйся домой. К маме или любимой. Пока в норму себя не приведешь, чтобы к машине не приближался, произношу спокойно.
Голос не повышаю, не хамлю, а Андрей в лице меняется. Еще больше трясется.
Простите. Вчера далеко пришлось везти ту девушку с ребенком. Я даже дома не был. Сразу к вам, оправдывается. Не увольняйте, больше подобное не повторится.
Угу, мычу, рта не разомкнув, и вбиваю в приложение адрес места, где мы вынуждены были остановиться. И что девушка? Довез? уточняю без особого интереса.
В отель доставил, деньги отдал, отчитывается спешно. Все в точности сделал, как вы сказали. Она от конверта отказывалась, но
Такси через десять минут будет, прерываю нескончаемый поток его речи. У меня передозировка общения за столь короткое время.
Выхожу из машины вслед за Андреем, оцениваю взглядом темно-синий глянец. Ни единой царапины. Чудом увернулись. Хоть и молодой водитель, а все-таки ас. Или везунчик, в рубашке родился.
А вы за руль, что ли? Сами? не отстает водитель. От стресса слишком болтливым стал.
Нет, вызвал себе вторую машину. В автосалон отвезет, чеканю строго. Опираюсь бедрами о капот и руки на груди складываю.
За рулем я четыре года не был. И вряд ли сяду когда-нибудь. Хотя раньше обожал гонять на скорости и был одержим машинами. До того, как
Извините, я вас подвел, вздыхает Андрей.
Благо, от необходимости что-то отвечать меня избавляет телефонный звонок. Правда, на том конце провода меня ждет человек еще более надоедливый. Причем в последнее время он особенно неугомонный.
Да, Влад Аркадьевич, обращаюсь деловито.
А что так официально, Тим? громкий голос бьет по ушам. Не чужие люди.
Согласен, выдаю машинально, стараясь не думать о степени нашего «родства». Я в принципе абстрагироваться все эти годы пытался. От всего, связанного с ней. Вы в автосалоне уже?
Нет, задерживаюсь. Поэтому и звоню, на фоне слышится гул двигателя. Я так подумал Не готов я вот так документы подписать. И твой бизнес на себя взять. Ответственность большая, тянет он, а я чувствую подвох, но не могу понять, в чем он заключается.
Почему? отталкиваюсь от капота. Дела я в порядок приведу, долги сам погашу. Нужно будет только развивать. У меня партнер надежный. Если что, поможет, слышу, как он недоверчиво хмыкает. Я предлагал продать все и просто отдать вам деньги. Но вы не берете.
Жестом прощаюсь с Андреем, который скрывается в салоне прибывшего такси. Жду свою машину.
Нет, я деньги никогда у зятя не возьму, бьет неосознанно по больному. Не по-родственному как-то.
Бывшего зятя, уточняю чуть слышно.
Единственного, исправляет похожим тоном.
Затихаем оба. Пауза похожа на минуту молчания. У нас общая боль. Хотя я не понимаю, как он вообще до сих пор общается со мной. Я сам видеть себя не могу. После того, что случилось.
В общем так, я ничего не смыслю в твоем бизнесе, заявляет тесть вновь бодрым тоном. Я все последние годы удивлялся его внешней стойкости. И мог лишь догадываться, что творится у него внутри.
Тогда просто продай, пожимаю плечами, неосознанно переходя на «ты». Так, словно мы по-прежнему семья.
Не хочу, не сдается. Хмурюсь, потому что я не понимаю, к чему он клонит. Давай ты сначала меня в курс дела введешь. Расскажешь, что к чему, покажешь, научишь. Войду в совет директоров, вникну, а потом заберу управление, когда буду готов, и чуть слышно добавляет: Может быть.
Исключено. Я заниматься этим больше не буду, отрицательно качаю головой, будто он видеть может. И ничем в принципе
Одно желание избавиться! То, что я считал делом всей своей жизни, потеряло смысл.
Дергаю дверь такси, устраиваюсь в тесном, неуютном салоне. Киваю водителю, и автомобиль трогается с ревом.
Ну, что поделать, тогда сам продавай, манипулирует мной Влад Аркадьевич. А мы тут с Каролинкой как-нибудь своими магазинчиками перебьемся.
Рыкнув, потираю переносицу. Тесть единственный, кто пробивает меня на эмоции. Бесит намеренно. Я ведь еще четыре года назад хотел переписать все на него и его младшую дочь. Но он упорно отказывался. Пошел навстречу лишь после того, как я часть бизнеса за бесценок хорошему знакомому продал. Я решил, что в тесте тогда жадность взыграла. Но рано расслабился и зря попрощался с проклятым автобизнесом.
Влад Аркадьевич продолжает издеваться, условия выдвигает, хотя очевидно же, что деньги ему с Каролиной нужны. Он мелкий предприниматель, торгует запчастями, но за всю жизнь ни копейки помощи у меня не взял.
Не верится, что ты диктуешь свою волю, хмыкаю я. Что ж, поговорим лично, кошусь на любопытного таксиста. Я скоро буду на месте.
Но машины тестя на парковке у автосалона не наблюдаю. Опаздывает. Пунктуальность не его сильная сторона.
Очередной приступ слабых, но все-таки эмоций бьет в солнечное сплетение. Ощущаю раздражение. Даже на расстоянии Влад меня бесит. Я не выдержу его в совете директоров, который, к слову, давно расформирован. Зачем он мне, если я планировал похоронить остатки бизнеса.
Заставляю себя войти в салон, широкими шагами пересекаю его, направляясь в кабинет за документами. Отмахиваюсь от навязчивого жужжания. Здесь все знают, что меня лучше не дергать. За это они и получают зарплату. Умеют превращаться в невидимок в те редкие часы, когда мне приходится заезжать в офис.
Но эту не научили. Новенькая? Не прошла короткий инструктаж?
Дрожащий женский голос становится все громче и настойчивее. Маленькая рука слабо касается моей спины. Я оборачиваюсь, чтобы взглянуть, кого уволить. Впервые за годы пофигизма. Остро хочу избавиться от работницы, нарушающей мое личное пространство.
Но меня парализует.
Вы не понимаете по-русски? растерянно улыбается призрак.
Молчу. Потому что не то, что по-русски, я вообще не понимаю, какого хрена творится в этом богом забытом месте.
Или дело во мне? Случилось то, чего я ожидал. И к чему стремился.
Я все же свихнулся. Даже бухать не пришлось, и так чокнулся.
Ведь передо мной Ольга. Жена, которую я похоронил четыре года назад, стоит рядом, на расстоянии вытянутой руки, и щебечет что-то как ни в чем не бывало. Окутанная ярким светом, красивая, воздушная, и при этом почти осязаемая.
Качественная галлюцинация. Дело дрянь.
И хоть мозгом понимаю, что ее не существует, тело само прибивается к ней в поисках забытого тепла. Губы находят ее рот и впиваются, будто после длительного голодания.
Даю себе несколько секунд забытья. И пагубного ощущения, словно все хорошо. Как раньше.
Без горечи, без пустоты. С зарождающимся огоньком внутри.
Слишком реальные женские руки бьют в грудь, срабатывая, как дефибриллятор. Запускают сердце. Казалось бы, застывшая кровь несется по венам.