Тейлор между тем написал условия сделки: Даниэль должен сообщить логин и пароль, получив которые, покупатель перечислит оговоренную сумму. И тут в голову Даниэля полезли вполне резонные, а потому неприятные сомнения. «А если я не смогу писать как прежде? подумал он. Что тогда? Прощай, известность?»
Протерзавшись сомнениями до утра, мрачный, не выспавшийся Даниэль спустился в просторную гостиную. Было раннее утро, и громадные, оканчивающиеся полукругом под потолком окна только-только начали сереть. В гостиной никого не было; мать начинала работу в госпитале рано и уже ушла, но из-за угла, где пряталась небольшая кухонька, лился свет и доносилось мерное звяканье ложки, размешивающей в чашке сахар. Отец уходил на службу позже, и сейчас не спеша завтракал, наслаждаясь тишиной и одиночеством. Он с неодобрением посмотрел на измочаленную фигуру Даниэля и, сдержанно поздоровавшись, поставил перед сыном чашку и подвинул тарелку с тостами.
Они молча завтракали. В это время Даниэль украдкой рассматривал родителя. Он всегда завидовал внешности отца, сумевшего к шестидесяти годам сохранить худое мускулистое тело и подтянутое лицо, с седоватой бородкой. Внешне отец немного походил на нынешнего короля Филиппа, особенно в профиль, и Даниэль не раз сокрушался, что не унаследовал его фигуру и черты лица.
Знаешь, папа, прервал затянувшееся молчание Даниэль, я решил продать свой блог.
Отец не ответил.
Оба родителя не одобряли занятие сына, не считая блогерскую писанину серьезным делом. «Стоило ради этого учиться в университете?» часто повторял отец, уязвленный тем, что его старания и немалые финансовые затраты на образование сына пропадают, как он считал, зря.