Владимир Максимов
Сломанный ген
© Максимов В., 2022
© Морское наследие, 2022
* * *
Часть первая
В какой бы дом я ни вошел,
я войду туда для пользы больного
Клятва Гиппократа
Глава первая
Жесткий осенний ветер хлестал в желтый прямоугольник окна в угловом кабинете последнего этажа флигеля старинного здания клиники. Сыпал мелкий дождик, перемешиваемый порывами ветра и наполнявший уличное пространство плотной взвесью. Заряды жухлых тополиных листьев, мокрых и тяжелых, с регулярностью маятника барабанили в стекло.
Стояла глубокая ночь, больные давно спали, в опустевших врачебных кабинетах было темно, и только в одном из них продолжал гореть свет. За столом с тяжелой толстой столешницей, поддерживаемой двумя массивными тумбами с выдвижными ящиками, сидел усталый человек в мятом белом халате и, склонив голову к самому столу, что-то быстро писал. Красные от напряженной работы глаза доктора слезились, и он поминутно вытирал их рукавом халата. Справа на столе громоздилась кипа исписанных неразборчивым почерком карточек больных, слева же лежала еще более высокая стопка чистых карточек, которые тоже требовалось заполнить.
Мужчина в белом халате спешил. Завтра к середине дня должна прибыть проверка из головного офиса компании, занимающейся клиническими исследованиями нового препарата, а еще сегодня утром документация по больным, которую будут проверять, сияла девственной чистотой.
Кто ж знал, что испытания лекарства внезапно остановят, а разработку нового революционного препарата свернут на стадии клинических исследований. «Видимо, препарат где-то выдал серьезные побочные действия, решил доктор, а может быть, даже и помер кто-нибудь механизм действия-то новый, не изученный».
С одной стороны, то, что клинические испытания свернули, обидно, но с другой стороны, под это дело можно что угодно предъявить. Ведь за каждого пациента должны заплатить, причем весьма неплохие деньги. Не важно, что выдать препарат успели только трем больным очень уж заболевание специфическое, но проект закрывают, поэтому сколько пациентов получали лекарство, на самом деле проверять никто не станет, главное бумаги заполнить как следует.
По этой причине и сидел врач за полночь в опустевшем крыле клиники и строчил что есть силы в бланках карточек больных: « женщина тридцати семи лет, материально обеспеченная, под влиянием непреодолимой тяги неоднократно совершала кражи мужских вещей в магазинах, кражи носили импульсивный характер, украденные предметы материальной ценности для пациентки не представляли» Время от времени доктор сверялся с записями в потрепанном блокноте: « мужчина двадцати двух лет неоднократно брал без спросу малоценные предметы и личные вещи соседей по студенческому общежитию, при этом к своим сокурсникам неприязненных чувств он не испытывал и желания им отомстить не имел, бредовыми и галлюцинаторными расстройствами не страдает» Карточки пациентов ложились в стопку заполненных одна за одной. «женщина тридцати шести лет после развода с мужем страдает тревожными расстройствами, регулярно уносила с работы ненужные ей вещи, принадлежащие ее коллегам, после совершения кражи испытывает острое чувство вины, способствующее дальнейшему нарастанию тревоги, по характеру работы имела доступ к крупным суммам наличных денег, однако попыток похитить даже незначительную сумму не предпринимала»
Доктор пробежал глазами только что заполненную карточку: « неоднократно угонял припаркованные в собственном дворе автомобили, после чего бросал их, объясняя свое поведение желанием наказать владельцев машин, хотя выбор пациентом автомобилей носил явно случайный характер» Покачав головой, врач разорвал карточку, выбросив обрывки в мусорную корзину. «Они что, совсем?! Издеваются, что ли?! Кто в этого, прости господи, Юрия Деточкина поверит?» подумал он, злясь на своих коллег.
К утру требуемое количество карточек было заполнено; доктор, устало потянувшись, встал из-за стола и вымученно улыбнулся от приятного осознания успешно выполненной трудной, но полезной работы. Оставалось только избавиться от излишков препарата, который, согласно документам, якобы был выдан пациентам. Торопясь, пока в клинику не заявится кто-нибудь из страдающих бессонницей сотрудников, человек в белом халате заскочил в процедурную, открыл своим ключом железный шкафчик с лекарствами, побросал упаковки с таблетками в полиэтиленовый пакет и вернулся к себе в кабинет. Прижимая к груди коробки с лекарствами, доктор с сомнением посмотрел по сторонам, потом принял решение и, подставив лестницу-стремянку, дотянулся до верхнего ящика уходящего под потолок шкафа внушительных размеров. За квадратной дверцей ящика оказались сваленные в кучу и покрытые пылью папки, а также всякий ненужный хлам. Засунув картонки с лекарством в самый дальний угол верхнего отделения шкафа, доктор с чувством выполненного долга направился в сторону ординаторской.
Теперь можно было расслабиться к проверке все было готово, но отдохнуть доктору так и не пришлось: начался обычный рабочий день лечащего врача в клинике.
Проверка результатов клинических исследований прошла успешно и, на удивление, быстро. Высокая и одновременно невзрачная женщина в очках и в дорогом костюме, но с копеечным клеенчатым портфельчиком с логотипом фармацевтической компании в руках, стремительно появилась в клинике, мельком просмотрела карточки, забрала остатки лекарства, заставила доктора расписаться в журнале и стремглав убежала. На том проект был закончен. Документы по клиническим испытаниям препарата осели в каком-то архиве, а результаты неоконченных исследований уже никого не интересовали.
Ответственного за исследования этого чудесного лекарства доктора, да и почти всех врачей на отделении, такой результат более чем устраивал. Дело в том, что большинство из почти четырех десятков пациентов, якобы участвующих в исследовании, были «липовыми». Их не существовало в природе. Больных, симптомы их заболеваний, клиническую картину, результаты анализов, исследований и тестов выдумали сам доктор и его коллеги-врачи, участвующие в клинических испытаниях. Поступили они таким образом только потому, что проект внезапно закрыли, а терять деньги никто не хотел, благо «мертвые души» на результаты исследования уже никак не повлияют.
Кроме того, само лекарство было разработано для лечения болезни весьма своеобразной, хотя и не такой уж редкой. Новый препарат предназначался для лечения не особо тяжелого, но довольно пикантного заболевания: клептомании. Болезнь эта, при всей ее кажущейся несерьезности, доставляет больным существенные проблемы. И даже не столько самим больным, сколько окружающим. Подверженные клептомании люди страдают чрезвычайно, оказываясь практически в социальной изоляции, тем более что, как правило, эти больные относительно благополучны в повседневной жизни. Причины и механизмы развития расстройства влечений, называемого клептоманией, до конца не выяснены, а лекарственная терапия до недавнего времени сводилась к приему антидепрессантов.
И тут вдруг появляется новое лекарство, способное удивительным образом исключить из симптомов клептомании самую существенную их часть: больной перестает испытывать ощущение удовольствия и общей удовлетворенности от совершенной кражи; не наступает и привычное для клептоманов расслабление после воровства. Благодаря этому со временем пропадает и желание совершать кражи. Препарат, названный «Клептерин», способный таким образом лечить клептоманию, стал поистине революционным! Он был разработан довольно известной фармацевтической компанией и благополучно вышел на стадию клинических испытаний.