Лина Николаева
Отдайте сердца
1. Хорошая, все-таки, ночь
Первой шла женщина, которая держалась с достоинством королевы и казалась чужой в этой грязной части Алеонте. За ней следовал мужчина, прячущий лицо и волосы под капюшоном. В сумерках его фигура была едва видна, расстояние скрадывало звуки, и незнакомка впереди уверенно двигалась, не догадываясь о таинственном провожатом.
Алето преследовал их обоих и почти не таился. Внутри даже теплилась надежда, что что-то пойдет не так, его заметят, и тогда-то он встретится со старым знакомым лицом к лицу.
Дождь прекратился, но с крыш еще капало. Спустя несколько дней жары, доводящей до сумасшествия, на город обрушился ливень, и воздух сделался свежим-свежим. Он пах мокрой землей, морем и цветами. Было так хорошо, что Алето даже решил, это очень красивое мгновение, хотя для него красота заключалась не в природе, а в происходящем. Ему нравилось думать о том, как по-разному сложатся судьбы всех троих.
Незнакомка получит второй шанс ненадолго, правда. Мужчина окажется еще на сантиметр ближе к тому, чтобы упасть с пьедестала да прямо в грязь лицом. А он сам устроит небольшой розыгрыш. Да, определенно, это отличная ночь.
Алето замер за углом и выждал несколько секунд, держась ближе к щербатым стенам домов. Женщина так и шла первой, громко стуча каблуками по брусчатке. Ее преследователь двигался уверенно, легкой грациозной походкой и напоминал хищную кошку, вышедшую на ночную охоту. Мужчина все выжидал момента, и можно было подумать, что тот трусит или сомневается, но Алето слишком хорошо знал его. С годами такие не становились слабее или трусливее с годами такие повышали ставки.
Женщина уже готовилась свернуть на ярко освещенный газовыми фонарями проспект, но фигура в капюшоне резко подняла руки. Пальцы были скрещены, и как же хорошо Алето знал, что означают выставленные вперед указательный и средний, и почему мужчина разводит руки в стороны, а затем ведет их по косой, будто разрубает воздух, и сжимает кулаки. Он тоже умел это. Его учили, учили долго. Вышло плохо, ведь они оказались по разные стороны.
Незнакомка замерла, прижав руки к груди. Алето знал, что с ней происходит: сердце бьется все быстрее, как птица, зажатая в кулаке, а затем медленно-медленно, кровь отливает от лица, рук, ног, они немеют, дрожат. Наверное, она хрипит или стонет Алето отошел назад и не мог расслышать, но так было с другими. Сначала женщина опустилась на землю, сжавшись в комок, затем упала набок.
Найди свет, приглушенным голосом произнес мужчина и легким шагом, словно обычный гуляка, дошел до проспекта, опустил капюшон Алето успел увидеть золотые волосы, стянутые на макушке в пучок и свернул на боковую улицу.
Пора было начинать, но он все смотрел в сторону, где скрылся преследователь. Да, когда-то он не просто хорошо его знал знал, казалось, лучше самого себя. Было ему известно и значение сказанного. Так говорили при рождении и при смерти, как напутствие или пожелание все, кто верил в бога. В чертового Эйна-Дарителя, подарившего чертову искру чертовым людям.
Алето подошел к женщине. Глаза закрыты, кожа бледная-бледная, голова запрокинута. Так же ясно, как температуру воздуха или запах моря и цветов, он чувствовал, что ее сердце перестало биться, что кровь уже не двигается.
Опустившись на колени, Алето одну руку положил ей на грудь, на другой переплел пальцы и начал водить в воздухе, вторя узору из вен, аорт, капилляров. Он выучил его наизусть, как алфавит или цифры, повторив десятки, даже сотни раз.
Мир наполнялся золотом это нити магии откликались на каждое движение рук подобно тому, как струны отзываются на прикосновение музыканта. Кончики пальцев уже горели огнем, но он все чертил узор, взывая к крови, заставляя сердце ударить вновь, разогнать потоки.
Лежащая напоминала бесцветную тряпичную куклу. Сильная дрожь прошлась по телу, скрутила конечности и едва не связала их в узел. Голова болталась из стороны в сторону, на губах выступила кровавая пена.
Тихо, тихо, прошептал Алето, утирая ей лицо ласковым, даже любовным жестом.
Пена сменилась тоненькой струйкой бордовой крови, которая потекла из уголка рта, по щеке, по шее и закапала на серую брусчатку.
Женщина была мертва, но кровь оставалась жива он сумел поймать нужное мгновение. Все, что выучил, прячась по темным залам, скрывая лицо под капюшоном, слушая высокие мелодичные голоса братьев, сработало быстро и четко. Магия не подводила и день за днем делала его на шажок ближе к цели. Скоро он так же склонится над другим, но уже безо всякой заботы подотрет слюни из перекосившегося рта человека, сошедшего с ума. И не нужна будет даже кровь, чтобы властвовать над его волей.
Женщина судорожно хватанула воздух, но ослабевшие легкие не справлялись, и на лице появилось страдальческое выражение человека, который задыхается. Алето она напомнила рыбу, выброшенную на берег, но та совсем не была для этого предназначена и не справлялась с дыханием.
Ты сможешь, Алето мягким движением погладил женщину по щеке.
Конечно, она не поймет и не запомнит этого. Но запомнит кровь и будет верно направлять своего носителя, заставляя повиноваться чужому голосу.
Губы выдали хрип это было тяжелое свистящее дыхание. Ресницы затрепетали, стараясь справиться со светом фонарей и дать возможность увидеть мир.
Алето залюбовался мерной работой грудной клетки, как красиво билась голубая жилка на шее, как побледневшим губам постепенно возвращался цвет. Все говорили, что рождение это величайшее чудо, но не меньшим чудом было возрождение. Он чувствовал себя отцом, наблюдающим за первыми шагами своего ребенка, и с дикой, безумной радостью ждал настоящего пробуждения. Она справится, эта невероятная женщина достаточно сильна. Она заслужила второй шанс, и он даст его. С маленьким условием.
Достав из кармана склянку, а из рукава плаща вытащив тонкий, больше похожий на иглу нож, Алето сделал надрез повыше запястья лежащей. Он надавил на руку, заставляя капли стечь в емкость, и плотно закрыл крышку, затем наклонился губами к самой царапине и зашептал:
Тебе стало плохо, тебе нужен отдых. Иди домой. Я позову.
Женщина зашевелилась, Алето поднялся, еще несколько секунд он простоял над ней, затем пошел в обратную сторону. Хорошая, все-таки, ночь. И воздух свежий-свежий.
2. Странный это был город
К стене крюками крепилось тело не человек, а, скорее, наспех сделанная тряпичная кукла. Туловище принадлежало высокому стройному мужчине, но пришитые руки казались слишком короткими для него. Коленей не было, только грубые красные нитки, соединяющие бедра и голени. Кровь с шеи смыли плохо, и она темным пятном указывала на границу между кожей и мешком, заменявшим голову. Красками вывели голубые глаза, штрихами наметили черты лица. Только волосы делали куклу похожей на живого человека прямые и длинные, настоящее золото. Она изображала бога и подобно иконе стояла у алтаря среди цветов и свечей.
Хватало одного взгляда, чтобы вынести приговор: Раон Кавадо фанатик, убивавший во имя веры. Дознание явно не затянется, затем преступника будут судить и сошлют в каменоломни Рицума или, вероятнее, повесят. Хотя чертово предчувствие говорило Грею, что надежда на «все ясно» не оправдается.
Зарисуй, скомандовал он стоящему рядом офицеру, отворачиваясь от тела. Дело было далеко не первым за годы службы, но смотреть от этого легче не становилось.
Мужчина коротко кивнул в ответ, морща нос от запахов крови, гниения и химикатов. Он достал толстый альбом с серыми страницами, карандаш и быстрыми штрихами начал переносить увиденное на бумагу. Остальные офицеры осматривали церковь и находили улику за уликой: ножи, топор, мужскую и женскую одежду, обувь, клочки волос.