Неужели всегда? расстроенно переспросила Верка. Прям точно всегда?
Что всегда? не поняв, оторопела Катя.
Верка засмеялась:
Материться всегда? Остроумная ты наша!
Ну ты и дура, выдохнула Катя.
Но напряжение было снято. В детстве и юности они часто цапались, но так же быстро мирились поссориться с Веркой было проблемой. Поэтому и дружили так долго.
Ладно, примирительно и устало сказала Катя. Не всегда. Но очень часто. Вер, я еле живая! Вот честно. За все деньги мира никуда не поеду. Ни на Мосфильмовскую, ни даже ближе! Думаю об одном доехать домой. Доехать и рухнуть. Но тебе не понять.
Прижмись к обочине, скомандовала Вера. Встань, слышишь! А то врежешься, не приведи господи, и я буду виновата.
Прижалась, соврала Катя.
Какая обочина! Поди прорвись к этой самой обочине! Машины в четыре разрешенных ряда и пятый куда ж без него, самообразованный недисциплинированными водителями. А таких в столице большинство.
Встала? недоверчиво уточнила Верка. Ну тогда слушай. Внимательно слушай. Короче
Вот именно! перебила ее Катя. Помни об этом!
На очередную подколку Вера не среагировала.
Примерно два года назад, по осени, было довольно прохладно, моросил мелкий дождик, и Юля моя прогуливалась с Шопеном. Тот сделал свои дела и тянул Юлю домой, ты же знаешь, какой он любитель дождя. Вдруг картинка на мокрой скамейке сидит старушонка. Жалкая такая, в потертом пальто, в бархатной шляпке прошлого века, в таких же перчатках и с сумочкой. Глаза у старушки закрыты.
Ну Юля моя и подумала: «Трындец, померла старушка. Что делать, кого вызывать?» Короче, маман растерялась и засуетилась, тычет в телефон, пытается вызвать «Скорую».
А во дворе как назло никого! Но странное дело Шопен спокоен. Обычно собаки чувствуют, если покойник. А этот обнюхал бабулю и пошел дальше. Тут Юля сообразила подошла к старушке, подергала за рукав, а та и глазоньки открыла! И стала извиняться: вот, типа, старая вешалка! Села и уснула! Милая такая, интеллигентная. Ну из обломков, ты понимаешь.
Из каких обломков? не поняла Катя.
Вера вздохнула:
Прежней жизни, Кать. Я еще помню таких на Арбате. Шляпки, шарфики, перчаточки. Авоська с кефиром. Эх Но теперь по понятным причинам старушки исчезли. Так вот, с воодушевлением продолжила Вера, не отвлекай! Проводили Юля с Шопеном бабулю, довели до квартиры, обменялись телефонами и попрощались. Ты мою матушку знаешь: и «звоните», и «обращайтесь», и «не волнуйтесь, я рядом!»
Но бабуля ее убедила, что она со всем справляется и ничем ее не обременит. По крайней мере, очень будет стараться. Есть у нее и социальный работник, и знакомые, и соседи.
Но ты ж мою мать Терезу знаешь Юля позванивала бабуле, угощала пирогами, Что-то приносила из магазина.
В общем, они подружились.
В хорошую погоду вместе гуляли, болтали о том о сем, бабуся оказалась собачницей и полюбила Шопена.
Слушай, Вер! не выдержала Катя. Давай покороче! Ты во сколько сегодня встала? В двенадцать? А я в семь, Вер! И отработала день! И сейчас ты в теплой квартире пьешь кофе и куришь свой айкос! А мне, Вер, до дома как до луны. И вообще зачем мне эти подробности?
Потерпи, безапелляционно ответила Верка, и все станет ясно.
«А ведь не отвяжется, с тоской подумала Катя. Верке скучно, спешить ей некуда. Вот ведь зараза!»
Тем временем Вера продолжала:
Пару лет назад у Эмилии ее звали Эмилия, Эмилия Рейнардовна, папаша был латыш или литовец, не помню, да это и не важно.
Да что ты? с деланым удивлением воскликнула Катя. Неужели не важно?
Верка невозмутимо продолжила:
Пару лет назад, повторила она, у Эмилии умер муж. Детей у них не было. А людьми, между прочим, они были непростыми! Он известный ученый, что-то в области химии, она художница на «Мосфильме», тоже известная. Знаешь, сколько картин она сделала? Я услышала и офигела! Вся наша советская классика, представляешь? Все, что мы в детстве смотрели!
Так вот. Мне еще тогда маман сказала: «Познакомься с Эмилией Рейнардовной, предложи свою помощь. Она на ногах, мозги в полном порядке, никаких старческих закидонов, и самое главное никаких родственников! Вообще никаких! В смысле, близких, московских. Есть какая-то двоюродная сестра в Молдавии, но с ней они сто лет не общаются». Ты поняла? с нажимом спросила Верка.
Квартира? вздохнула Катя. Ну что сказать Юлия Павловна беспокоится. Хочет, чтобы у тебя было собственное жилье. А что тут такого? Юля мать. Ты балда и разгильдяйка, все понятно. Короче, предложила тебе взять бабулю под опеку?
Ну да, усмехнулась Верка. Но главное, чтобы Мусику ее любимому, сыночке дорогому, наша квартира досталась! А дочка пусть сама зарабатывает! Ну да, все понятно! А то мы не знаем! Вот почему она Мишке не предложила?
Перестань, отозвалась Катя, ты не работаешь, свободного времени куча, ты одна, живешь недалеко, а у Мишки семья, двое детей, и живет он на другом конце города. Не придумывай, Вер! Все логично.
Комментариев не поступило. Странно. Обычно на эту больную тему кто у матери любимец Верка реагирует быстро и болезненно.
Я, разумеется, отказалась! с пафосом ответила Вера. Буду я из-за квартиры! Это сейчас бабушка на ногах и при голове, а что будет завтра? Вот именно. Ну и послала я Юлю подальше. Все, не психуй, выходим на финишную прямую! Ты, кстати, где?
На обочине, соврала Катя. Давай закругляйся!
Ну вот, продолжила Верка, ты уже поняла, что квартирка бабулькина мимо. Недавно Эмилия, царствие небесное, отправилась в лучшие миры, написав завещание молдавской сестрице, потому как больше некому, ну и сестрица эта приехала, подала заявление на вступление в наследство и заторопилась к родным берегам. Там у нее дети, внуки, сад, огород, от столицы бабка молдавская ошалела, жалуется, что голова кругом, и хочет квартирку освободить. Катька, короче! Тотальная распродажа! Sale, sold, finish total! Верка наконец замолчала. Переводила дух.
Катя не понимала, как реагировать наорать на Верку, коротко, но емко обложить или бросить трубку, рассориться на несколько дней?
Она молчала.
Кать! жалобно подала голос Верка. Ну ты чего? Там столько добра! И все за копейки молдавская тетка ни черта не понимает! Говорит, мне все равно, и так, типа, свалилось богатство, и хлам этот, рухлядь только бы вынесли. Короче, магазин фиксированных цен, где все по пять, знаешь такие?
Вер! И вот из-за этого, прости, говна, я потеряла час времени? Ты предлагаешь мне приехать и ковыряться в старушечьем барахле? В чужих тряпках? У тебя как с головой, Вера? Или ты издеваешься?
Дура! ничуть не испугавшись Катиного гнева, ответила та и передразнила: «В барахле, в старушечьих тряпках»! Да там антиквариат, кретинка! Юля сказала, комоды старинные, лампы какие-то, тарелки настенные! Вазы, посуда! Бабка ведь не простая была, из бывших! К тому же всю жизнь на «Мосфильме»! Неблагодарная ты, Воронцова! Юля, благородный человек, условие родственнице поставила первой запускаем нашу Катьку, а потом всех остальных! Там уже соседи ломятся, знакомые всякие! А значит, есть на что посмотреть! У тебя право первой ночи! А ты, зараза? Бедная Юля твердит: «Катюша строит свой дом, Катюша дизайнер, Катюша обставляет дорогие особняки и квартиры, Катюша обожает барахолки и блошиные рынки, Катюша любит старинные штучки!» Веркин голос дрожал от негодования.
«Еще пять минут, и мы разругаемся», подумала Катя.
Такое бывало не раз: ссорились и накоротко, и надолго.
Как-то не разговаривали полгода. Обе переживали, мучились. Уступила Катя.
Из-за чего они тогда поссорились? Кто бы вспомнил! А казалось, что навсегда.
Ладно, Вер! Извини. Просто я очень устала. Говорю же, пятница, конец рабочей недели. Погода эта дурацкая. Ты же знаешь, что зимой меня нет! Извини, Верун, не обижайся! И тете Юле большое спасибо! Правда, про «строю дом» вы немного загнули. Катя невесело усмехнулась. Ну ладно, все, еду, Вер! А ты там, у мамы?