Вот дедукция! Мне оставалось только кивнуть и перейти к извинениям:
Эдуард Петрович, в моем варианте прошлого никакого покушения на вас не было! Наверное, мое появление уже начинает влиять на развитие истории. Хотя, честно говоря, не понимаю, чем я мог бы это вызвать
Ну, как чем? Берзин улыбнулся. Вы предупредили меня об опасности, а я принял меры, которые и изменили историю.
Ну, уже хорошо, что я не растворился бесследно в воздухе из-за этого изменения истории, пошутил я хотя в каждой шутке есть только доля шутки.
Видать, Эдуард Петрович тоже подписался бы под этой поговоркой. Он отложил книгу и заинтересованно уставился на меня.
А почему вы должны были бы исчезнуть, Сергей Александрович?
Ну, существует мнение: изменение истории могло привести к тому, что я бы не родился или погиб бы до переноса в прошлое. И, соответственно, исчез бы и здесь. Это называется «эффектом бабочки».
Понимаю, задумчиво проговорил Берзин. Бабочка, взмахнув крылом, стерла кого-то из жизни Я еще раз поразился тому, насколько свободной была мысль этого человека. Однако вы, Сергей Александрович, наверное, хотели бы знать, что же случилось и что, все-таки, будет дальше?
Эдуард Петрович, все-таки, у нас очень разный возраст, так что вы можете меня звать просто Сергеем и на «ты», и, да, мне, конечно, интересно, шо це воно було и як це воно дальше будэ.
Чекист усмехнулся уж не знаю, шутке ли, или моей просьбе но продолжил:
Ничего сложного не было. Когда я прочитал в вашей электрической записной книжке о том, кто такой Павлов, я, конечно, принял меры для его встречи и, заодно, обеспечил себе возможность выиграть несколько месяцев, полежав в больнице с тяжелым ранением.
А оно есть?
Конечно, есть. Не такое тяжелое, как врачи говорят но все мы делали по правде. Пулю я словил.
А как вы это обеспечили?
Да просто. У нас тут был местный сумасшедший, Ололошей зовут. Душевнобольной, да еще и марафетчик. Обычно-то он тихий но иногда, во время ломки, проявляет агрессию. Мои помощники-чекисты лишили его дозы, довели до бешенства, а затем направили это бешенство против меня и Павлова, заявив, что приказ отдал я по распоряжению нового «Хозяина», который прибывает сегодня на пароходе. Заодно снабдили Ололошу обрезом с холостыми патронами. А на портовом кране засел Нутэлкут, наш лучший стрелок из местных коряков. Белку в глаз пулей из малопульки бьет. Из мосинки тоже не мажет. Он промеж глаз Павлову и попал, пока Ололоша палил холостыми из обреза, народ отвлекая. Потом Нутэлкут мне, в качестве алиби, ногу прострелил. Удачно попал. В мякоть. Ну, еще кровь мы на животе заранее разлили а Ололошу караульный у трапа из винтовки срезал.
Но больные говорили, что вы
Вот так и создаются легенды. Берзин улыбнулся еще раз. Теперь у нас есть некоторое время на лечение.
Да, но его мало.
Плюс меня лишили управления НКВД, туда пришли сопровождавшие Павлова люди. Так что мы выиграли только первый раунд!.. Завтра навестите меня в то же время. Жду.
10
На следующий вечер я застал в палате у Берзина еще одного гостя. На табуретке восседал плотный чекист в военной форме.
Здравствуйте, Сергей, поздоровался Берзин, и я отметил секундную заминку. Познакомьтесь, это начальник УСВИТЛа Филиппов Иван Гаврилович. (Филиппов обернулся, подавая руку для рукопожатия и придерживая лежавшую на коленях фуражку с большой красной звездой). А это Фролов Сергей Александрович с «материка», мой осведомитель в делах нашего неприятеля.
Заминка была логичной. Нет сейчас времени объяснять еще одному чекисту основы путешествий во времени!
Иван Гаврилович Филиппов производил очень благоприятное впечатление. Широкое крестьянское лицо с крупными чертами и носом-картошкой, короткий ежик седеющих волос. От него так и веяло спокойной и доброжелательной уверенностью. Даже цепкие, внимательные глаза опытного «ловца душ» не портили общего впечатления.
А мы с Иваном Гавриловичем здесь решаем вопрос о том, что же делать с павловским десантом, добавил Берзин.
Да. Филиппов кивнул, прежде чем продолжить свой разговор с Берзиным, прерванный моим приходом. Сегодня ко мне пришел Гаранин и на повышенных, как сейчас говорят в Москве, тонах предложил «выметаться» из кабинета в отпуск.
Ничего себе удивился Берзин.
Но я послал его мол, некогда нам отдыхать, когда такие дела в Магадане творятся так что УСВИТЛ мы у москвичей отбили. А что будем делать дальше?
Берзин подергал свою бородку и глубокомысленно изрек:
Дальше, товарищи, нам нужно переходить в решительную атаку, пока усевшийся в УНКВД Сперанский не арестовал тебя, Иван Гаврилович, и не лишил меня последнего силового ресурса.
За что меня арестовывать?
Да мало ли? Когда станут бить в камере, сам придумаешь, за что.
И что мне делать?
А тебе, Иван Гаврилович, нужно срочно раскрыть готовящуюся диверсию. Те самые дела, которые в Магадане творятся и не дают нам отдыхать. Надо, чтобы взятые исполнители «показали» на москвичей. Заодно мы подвяжем сюда же убийство Павлова и мое ранение.
А какой им смысл?
Как какой? Меня отправить на тот свет, а тебя обвинить в потере бдительности: вот, мол, к чему привело наше либеральничанье с зеками!.. Справишься? Найдешь людей?
Конечно. А дальше?
А дальше с документами ко мне за санкцией на арест всей этой фриновской гоп-компании и готовь операцию по аресту.
«Бабочка, взмахнув крылом» отзвучало в моей памяти, пока Филиппов, попрощавшись с Берзиным и со мной за руку, надевал фуражку и выходил в коридор. Вспоминать остаток фразы не было времени. Берзин оглянулся на меня:
А вот на вас, Сергей, у меня другие виды. Я попрошу у вас помощи.
«Фигасе, растешь, Сергей Александрович!» подумалось мне. Всесильный хозяин Колымы просит у тебя, брат, помощи!.. Но, с другой стороны, моя жизнь здесь целиком и полностью зависит от того, удастся ли Берзину уцелеть. Так что, объективно, мы с ним в одной лодке и вслух я сказал:
Чем же я могу быть полезен?
Думаю, Сергей, что с этой «московской бригадой» мы справимся. Без консультации со мной Сперанский ордера на арест Ивана Гавриловича не подпишет, это ведь не нарком. А на то, чтобы выдумать обвинения, ему тоже время нужно. Но это будет только начало, Сергей Александрович! Мне нужно попасть на доклад в ЦК, чтобы представить свой проект развития Колымы. Если я получу одобрение ЦК, то Фриновскому просто не будет смысла меня арестовывать. Тогда НКВД сюда носу больше не сунет. Если даже и буду арестован, то по крайней мере, спасу своих людей и свое детище Дальстрой!.. А для того, чтобы меня не перехватили и не арестовали по надуманным обвинениям, я должен подъехать в Москву непосредственно к докладу. Чтобы у них не было времени на выбивание признаний. Чтобы они поняли: у них нет времени. Тогда они точно не станут арестовывать меня до доклада. Но это сложно. Требуется назначить дату доклада. Для этого требуется подать проект на рассмотрение товарищу Сталину. А высокопоставленных друзей в Москве, которые смогли бы протолкнуть мой проект, у меня, к сожалению, не осталось.
Ну, может быть, стоит подать проект кому-то еще, кроме товарища Сталина? поумничал я.
А кому? Кого вы, с послезнанием, уверенно можете порекомендовать? Такого, чтобы он не положил проект в стол и смог его понять?
Ну, думаю, что Калинин или Андреев да, точно, Андреев!
Пойдут ли они против Ежова?
Не знаю.
Вот-вот. Да и, честно говоря, к ним тоже не сильно проще пробиться без связей. Так что если нет друзей высокопоставленных, нужны друзья не высокопоставленные, но готовые потратить время на то, чтобы представить Иосифу Виссарионовичу проект без протекции! Такой вариант более долгий. Но тоже вполне реальный и вот этим-то я и попрошу заняться вас, Сергей! Если «на материк» выберется кто-то из моих людей, его арестуют враз. А о вас никто не знает.