Пусть твои люди отвезут её туда, откуда притащили сюда.
Я могу переправить её в Мексику
Лекса перебивает отца.
Нет. Папа, я не поеду в Мексику.
Джери кивает, и я возвращаю внимание на сестру.
Я люблю тебя, шепчет Лекса, и сжимает мою ладонь.
И я тебя тоже, отвечаю ей и отворачиваюсь, чтобы она не успела увидеть в моих глазах слезы.
Через два удара сердца я остаюсь в кабинете одна. Сажусь на пол и не чувствую сил даже на то, чтобы подняться.
Лекса, боже, она действительно это сделала, она нашла сына. Как бы я не хотела повесить на неё смерть Рэнли и волка, я не могу. Сколько людей погубили мои решения? А я продолжала идти напролом к цели спасти сестру. Неудивительно, что она делала то же самое ради Доминика.
Рэнли, воспоминания о нём ужасны. Как он бежал, чтобы спасти, предупредить меня, и как погиб, делая это. С ресниц начинают капать слезы, утираю их, но на сухом месте моментально появляются новые. Вспоминаю, когда впервые увидела его, он был под стражей, сидел в тюрьме и напевал песни. Улыбаюсь сквозь слезы, и следующий всхлип становится более громким, чем мне хотелось бы. Рэнли, насколько он был красив, настолько же он был и уникален. Его юмор это отдельная история, он мог рассмешить любого, а ещё он всегда говорил правду. То, как он был добр ко мне. Хотя я ничем не заслужила его хорошего отношения.
Рэнли был мне братом, о котором я всегда мечтала.
Волк, я даже не могу вспоминать о нём. Не могу.
Мой верный друг, который бросился спасать Рэнли умер. Если задуматься, то кроме меня, только Рэнли брал заботу о нём. Рэнли был первым, с кем Волк пошел без меня, и он же был последним, кого тот пытался спасти.
Приказываю себе перестать думать о них. Это слишком больно и эмоционально. Я же должна быть собранной и внимательной.
Джери нет слишком долго. На протяжении нескольких часов я сижу на полу его кабинета. Сижу и проклинаю. Как я его обожала и как сейчас ненавижу.
Все же он приходит и запирает дверь изнутри.
Я всё сделал, говорит он и кладет рядом со мной вещи, идентичные тем, в которых была Лекса.
Она уплыла?
Да. И просила передать тебе, что сделает всё, о чем ты просила.
Она расскажет Заку о вакцине в её крови, и тогда он поймет, что я снова солгала ему, но эта информация обеспечит Лексе жизнь на девятке. Лейзенберг будет прыгать от счастья.
Зак придёт за мной.
Даже если поймет, что я солгала, он не оставит меня. Никогда больше не оставит.
Поднимаю взгляд на Джери и спрашиваю, прежде чем обдумываю вопрос.
Почему ты не приехал за нами? Когда всё только началось, ты со своими ресурсами мог это сделать. У тебя ведь даже есть свой самолет, вертолет, яхта.
Джери отводит от меня взгляд. Да уж, я даже не представляю, как выгляжу сейчас, но знаю, что у меня все лицо в крови.
Тогда я не мог. Поэтому позвонил Лексе и сказал куда идти.
Печальный смешок вылетает из меня, а плечи обреченно опускаются.
Ты хоть был там? Ты был в городах, когда пришел туман? Если бы Лекса пошла одна, то умерла бы. Ты не думал о том, что твоя дочь больна и не может жить без лекарств? Ты оставил её в городе настолько нищем, что его не собирались эвакуировать, а просто хотели закрыть, обрекая всех незараженных на смерть?
Я был в Дрим-Сити, напоминает он, встречаясь со мной взглядом. Вас там уже не было. Твоя мать
Мертва. Ей прострелили голову практически сразу же после рождения внука. На глазах у меня и Лексы.
Вам нужно было добраться до Минча. И потом всё было бы нормально.
Мы добрались. Ты ведь уверил Лексу, что он спасет нас, а он решил скормить меня своей зараженной жене.
Пару мгновений в кабинете висит тишина. Но я уверена, Джери чувствует всю злость, что копилась во мне с момента, когда он меня бросил.
Чего ты от меня хочешь? спрашивает он. Джери обводит рукой вокруг себя и продолжает. Все, что я здесь делал, было только для того, чтобы приблизиться к власти. И когда я нашел бы вас, то смог бы обеспечить ваше безопасное существование. Так поступают мужчины.
И как успехи у настоящего мужчины?
Он молчит, и я спрашиваю:
Нас? Ты не хотел спасать меня и маму.
Я этого не говорил.
Мне порядком надоел этот спектакль.
Джери, прекрати изворачиваться, устало произношу я и поднимаюсь на ноги.
Встречаюсь взглядом с "папой", в этот раз он не отводит внимание от меня.
Ты всё знаешь.
Не всё. Только то, что я тебе не дочь.
Пара ударов сердца, и следом его слова, в которые я почему-то не верю.
Я бы хотел, чтобы всё было по-другому.
Не хотел бы. Я всё равно не представляю, как можно отвернуться от ребенка, который прожил с тобой пятнадцать лет. Это выше моего понимания.
Что со мной будет?
Отведу тебя в отсек, где была Лекса, нужно занять её место. Это жилая часть лаборатории. Иногда будут приходить брать кровь.
Для чего?
Это тебе знать не нужно. Да и я толком не знаю. Всё, что я должен делать, так это вербовать людей на материке и следить за Капитаном. Теперь нового искать нужно.
Даже не хочу знать, почему и для чего он убил старого. Чтобы спасти меня? Возможно. Но одного неудавшегося спасения недостаточно, чтобы залечить все раны, нанесенные им.
Великий Барон, все это выдумка, шепчу я. Как легко люди повелись на это. Я ведь тоже поверила, что фанатики, всё, что касается их, правда. А их просто используют.
Да.
Для того, чтобы
Чтобы здесь появлялись девушки и женщины, способные на рождение детей. Сама суть остаётся правдивой.
Ни черта подобного.
А дети? спрашиваю я.
Их исследуют. Дети, рожденные после прихода тумана, другие.
И насилие
Здесь никто никого не насилует!
А там? За стенами Статуи Свободы? Ты не представляешь, как твои люди пытают женщин, они их уродуют, если те не раздвигают ноги по доброй воле.
Я об этом не знал. Я их даже не видел сам. Только светился иногда на материке. Одевайся, приводи себя в порядок, у тебя будет час на сон. Скоро рассвет.
А потом?
Придут ученые.
Так себе ответ. Не спрашивая разрешения отправляюсь в ванную, скидываю с себя грязные вещи и забираюсь в душевую кабину. За пять минут смываю с себя всё, что только можно, выбираюсь, облачаюсь в серую одежду, кое-как заплетаю косу, морщась при каждом движении рук и выхожу из ванной в кабинет. Джери стоит у стола и смотрит на ящик, который я вскрыла.
Ты лазила в моих вещах?
Осматривалась, бросаю взгляд на пистолет. Его я могу взять?
Нет. Ты туда не пронесешь ничего, где есть металл.
Поднимаю взгляд на Джери и спрашиваю:
Ты не поможешь мне сбежать отсюда? Позже, когда Лекса будет в безопасности.
Это невозможно.
Джери, которого знала я, никогда не пасовал перед трудностями.
Передо мной стоит блёклая тень мужчины, которого я восхваляла больше любого божества.
Не называй меня так, просит он.
Мистер Брукс?
Сжимает челюсти и кивает на дверь.
Выхожу за пределы кабинета и тихо спрашиваю, смотря на очередную камеру в коридоре.
Где все люди?
Тут всё автоматизированно. Военные в другой части здания, ученые в противоположной.
А пленные?
Сейчас увидишь. И, пожалуйста, веди себя нормально. Не привлекай внимания, мне нужно время на удаление видео с действующих камер и замены карточки Лексы.
Выходим на улицу и огибаем Статую Свободы по правому краю, входим в другую дверь, вот тут нас встречает охрана. Они не останавливают нас, но один из вооружённых мужчин говорит, что это в последний раз, больше он Джери ничего не должен. Стараюсь не вникать в то, о чем они говорят, сейчас я лишь надеюсь, что Лекса доберется до Зака в целости и сохранности. Она видела, как в него стреляли. Дрожь проходит по рукам, и я ежусь. Вхожу в стеклянный лифт, и мы отправляемся наверх. Останавливаемся далеко не сразу, значит, мы достаточно высоко, может, в районе пупка Статуи Свободы.
Выхожу из лифта. Тишина и практически темнота окружают просторный холл с белоснежным полом. Движемся направо, магнитным ключом Джери открывает белую дверь и входит вместе со мной.