Энн невольно приподняла бровь: и это правильный вопрос? Детсадовский же уровень.
Они формируют нам локальную среду обитания.
Конечно, согласился отец Маккена. Формируют за счёт фильтрации либо модификации входящего потока внешних сигналов. Так что, к примеру, наш собеседник может говорить на любом языке, а встроенный в оболочку переводчик сделает его речь понятной для нас.
А ещё наш собеседник может говорить что-то своё, а мы, если у нас не такая оболочка, как у него, услышим совсем другие слова, подхватила Энн, гордая возможностью похвастать эрудицией. Отец Маккена покивал:
Я смотрю в окно и вижу башню Эйфеля, а мой сосед в другой оболочке, глядя на неё же, видит Пизанскую. И я вижу и осязаю на себе рясу капуцина, а для него я одет в хитон и сандалии.
И каждый из вас свободен в своей информационной реальности, и это хорошо весьма, с энтузиазмом докончила Энн. Святой отец помолчал.
Но, конечно, нельзя грешить, заметил он. Убивать, например.
Убивать нехорошо, убеждённо согласилась Энни. Отец Маккена опять помолчал немного.
А можешь ли ты, дитя моё, представить себе реальность без оболочек?
Не могу, не раздумывая, ответила девушка.
Вот-вот. Святой отец сел напротив и уложил руки на подлокотники. Ты не можешь. Даже мне, признаться, это трудновато я ведь немало пожил на свете. Преподобный смотрел теперь не на девушку, а куда-то настолько далеко, что Энн на ум пришла только Австралия. А Саймон, видишь ли, смог.
До Энн, наверное, не полностью дошёл смысл слов святого отца. Ведь это же идиотизм какой-то, право слово.
Он что Думает, без них лучше?
Видишь ли, Саймон не делился со мной всем, что у него на уме. Наши беседы были по большей части отвлечёнными. Однако Святой отец наконец-то вспомнил про остывший кофе, отпил глоток и поморщился. Однако, как мне кажется, я понял его. Он убеждён в том, что оболочки есть зло, а подобная вера может подтолкнуть человека с развитым абстрактным мышлением к самым радикальным поступкам.
Это к каким?
Святой отец пожал плечами.
Он может попытаться избавиться от оболочек. Попробовать стереть всё своё программное обеспечение подчистую и вернуться к допрограммному существованию.
В этот момент настенные часы крякнули, охнули и под звук литавр исторгли из себя кукушку на пружине. Энни машинально моргала в такт одиннадцать раз. А потом у неё вырвалось:
Господи, ну что за придурок!
Глава четвёртая,
в которой главная героиня демонстрирует выдающееся умение поставить на своём
Извините, святой отец. Энн схватила свою чашку с подноса и хмуро заглянула внутрь. Содержимое никак не подняло ей настроения.
Надо понимать, тебе, дитя моё, этот шаг видится как неумный? осведомился отец Маккена, пряча улыбку в бороде.
Не Не в том дело, постаралась исправиться Энни: верность Саю уже опять возобладала в её сердце над всем остальным. Просто он же знает, что от них никогда не избавиться полностью. Это же невозможно.
Преподобный серьёзно кивнул:
Ты имеешь в виду, что при смене оболочки ничего не удаляется и каждая следующая версия записывается поверх предыдущей.
Ну да. Скачиваешь обновление, потом устанавливаешь. Энни пожала плечами, мельком взглянув на святого отца, и что-то в выражении его лица её насторожило: Что? Разве не так?
Конечно, успокоил её преподобный. В случае проблем с оболочкой, какие возникают не так часто, её можно переустановить. Но не удалить, поскольку без оболочки наш интерфейс будет недоступен для взаимодействия. Неуправляем. И в конечном итоге нежизнеспособен.
Теперь Энн уже яснее ясного видела, что отец Маккена что-то недоговаривает. Она выпрямилась в кресле:
Святой отец! Вы мне помогаете или как? Раз уж начали рассказывайте до конца!
Это было, конечно, очень грубо. И совершенно не пристало юной девушке. Но Энни было всё равно: и так уже понятно, что в этом мире она не пришей кобыле хвост.
Святой отец слегка поднял брови, но выговаривать ей не стал.
Видишь ли, дитя моё, существуют особые люди. Сказать по совести тёмные личности. Взломщики, так их называют. Ходят слухи, что им под силу многое из того, что настройками системы вообще-то не предусмотрено.
Как это?
Ну вот, предположим, некий слабовольный человек одержим желанием закачать себе оболочку из самых дорогих. Он собрал определённую сумму Но её недостаточно, а копить кредиты ещё десятки лет этот человек не хочет. Тогда он находит взломщика и передаёт эту сумму ему. И обзаводится-таки выбранной оболочкой.
И это незаконно? полуутвердительно спросила Энн, чьё любопытство разгорелось не на шутку.
Разумеется. Это незаконно, потому что человек получает желаемое, не уплатив назначенную за это цену. Отец Маккена помедлил, а потом заметил: Но на снос системы не установлена цена: ведь самой такой опции не предусмотрено. Так что, если бы нашёлся такой взломщик, который бы помог кому-то стереть оболочки Формально это не было бы преступлением.
Поня-атно протянула Энн, с некоторым удивлением отметив про себя, что её, оказывается, почти не волнует то, насколько затея Сая законна. Волнует её совсем другое. А что произойдёт В смысле, если удастся удалить оболочки насовсем человек, он как бы что?
Святой отец развёл руками:
Этого я не знаю. Я ни разу не слышал о таких случаях. Должно быть, эффект будет ошеломляющим, и лично мне не представляется возможным, чтобы нервная система выдержала такой шок. Но если человек не погибнет, то, несомненно, переменится безвозвратно.
Энни возмутилась: опять это «погибнет»! Саймон-то?! Да кто ему позволит?! И чтобы он менялся тоже вовсе ни к чему, он ей и так очень даже нравится. В глазах отца Маккены читалось понимание; наверное, он также считал, что Сай и в текущей версии достаточно хорош.
Решительно встав, девушка резким движением стряхнула овсяные крошки с подола на чистенький половичок преподобного.
Так вы думаете, что Сай нашёл Взломщика?
Думаю, нашёл.
Но вы не знаете, кто этот взломщик Да?
Отчего же Пожалуй, знаю. Отец Маккена посмотрел на неё задумчиво и прямо и, как бы извиняясь, добавил: Понимаешь, дитя моё, я же священник. Мне доверяют многое.
Девушка едва не подпрыгнула на месте:
Так скажите же мне! Кто он? Как мне к нему попасть?
Нет, коротко ответил отец Маккена, и в этом слове, прозвучавшем довольно мягко, было тем не менее столько непреклонности, что Энн сразу поняла: преподобный ничего ей не расскажет.
С минуту она буравила святого отца взглядом, а потом с досадой хлопнула ладонями по собственной юбке:
Почему?!
Причин довольно. Преподобный тоже поднялся из кресла. А мой долг по мере сил заботиться о своей пастве. Удержать Саймона от опрометчивого шага оказалось не в моих силах, но юной, неискушённой девушке следует быть разумнее И скромнее.
Энни едва не чертыхнулась: о, как же ей надоело всё это занудство о «юной девушке»! И почему только оболочки не могут менять пол и возраст!
Отец Маккена положил руку ей на плечо:
Гордыня и тщеславие подлинные враги рода человеческого, проникновенно сообщил он. Научись смирению, дитя моё, и ты проживёшь долгую, мудрую жизнь.
«Коли так, то в топку такую жизнь! яростно подумала Энн. Я хочу короткую и глупую. И с Саймоном!»
Вихрем вылетев от преподобного, девушка заозиралась по сторонам в поисках какой-нибудь преграды, которую можно было бы сокрушить, но не увидела ничего, более стоящего внимания, нежели пара грязно-серых голубей, пребывавших в тяжких раздумьях по поводу не перейти ли им улицу.
В груди у Энн бурлило, словно там пробудился небольшой вулканчик, который теперь зевал и разминался со сна. Надо что-то делать, и немедленно! Сай влип в невероятную, наверняка опасную историю, а она, видите ли, должна сидеть сиднем и учиться смирению ну уж фигушки!