Сняв без проблем большой и удобный номер, который по местным меркам был, конечно, весьма дорогим, и оплатив проживание на десять дней вперед, мы наконец распаковали свои дорожные сумки. Там было аккуратно сложено все необходимое, включая предметы, обеспечивающие нашу безопасность и постоянный контроль со стороны Нолии. Главными из них, как мы уже знали, являлись браслеты, которые следовало сразу же надеть на руки. Чудо комирандской техники мягко, но при этом, похоже, намертво сжало наши запястья и тут же в ушах заворковал голос Нолии.
Рада, что у вас всё в порядке. Советую теперь спуститься в ресторан и отведать блюда местной кухни. Это весьма достойное заведение. А завтра рекомендую посетить парк-отель «Вознесенская слобода».
Нолия умолкла, а её первый совет оказался более чем полезным. Великолепная солянка, уха из судака, пельмени с разной начинкой, блины и что-то ещё съесть сразу было невозможно. Но мы с Аей справились, после чего долго-долго пили ароматный чай с удивительным вишнёвым вареньем. Предаваясь чревоугодию, мы всё же не забывали о своей начавшейся миссии.
Как тебе местный говор? Всё понятно?
Моя спутница, первый диплом которой был филологическим, смотрела на меня вопросительно и одновременно лукаво. Я же, отдавая должное её квалификации, всё же заявил, что понял практически всё. И это было святой правдой, поскольку Владимир был для меня почти родным городом, где прошла большая часть моего детства. Множество словечек и оборотов, отличающих местный говор, крепко сидели в глубине моей памяти. Я поведал об этом своей напарнице, которая с большим интересом выслушала меня и, подумав немного, предложила сегодня же совершить экскурсию по моим родным местам. Это было приятным для меня началом работы в этом странном месте, и я сразу согласился.
Свежий ветерок нёс влажную прохладу со стороны реки, освежая и дразня возможностью броситься в объятия Клязьмы. Неожиданно живо вспомнилось ни с чем не сравнимое ощущение горячего и ласкового слоя пыли под босыми ногами, смешавшись почему-то с запахом цветущей сирени. Прикрыв глаза я стал вслушиваться в обычный городской шум, невольно пытаясь распознать в нем веселые крики приятелей из далекого прошлого
Летне-Перевозинскую улицу я нашёл без труда. По ней в детстве мы с пацанами бегали в школу. Знаменитые «Золотые ворота», вызывавшие у нас особый интерес, и школьное здание, разместившееся по-соседству, оказались почти такими же, как шесть или семь лет назад, когда я в последний раз посетил родной город. Наш дом, рядом с Николо-Галейской церковью, кажется тоже был на месте. Во всяком случае старая двухэтажная постройка на Летне-Перевозинской с кирпичным первым этажом и обшитым доской вторым казалась мне вполне знакомой. В то же время, было несколько деталей, которые не вполне соответствовали образу, сохранившемуся в моей памяти. Конечно, многие мелочи я просто забыл, но были и серьёзные отличия. Так, например, справа от входной двери было два окна, а не три, как здесь. Ошибиться я не мог, потому что за этими окнами была когда-то моя комната! И под ногами была не эта тротуарная плитка, а исковерканные островки старого асфальта, который на моей памяти никто не пытался ремонтировать.
Александр! вдруг услышал я чей-то возглас, Это ты? Бог мой, ты совсем взрослый
Пожилая маленькая женщина с аккуратной короткой прической, в чистом, тщательно выглаженном старомодном костюме серого цвета стояла, слегка сгорбившись и держась за рейку штакетника.
Анна Васильевна! воскликнул я, бросившись к своей любимой учительнице литературы. Взяв меня за руки и подняв голову, она пристально вглядывалась в мои глаза, не обращая внимания на слезу, катившуюся по изрезанному морщинами лицу.
Ты изменился, произнесла она своим тихим голосом, словно высмотрев что-то в моём взгляде. Что-то новое, что заставило её так сосредоточиться на произошедших во мне переменах. Мне даже захотелось возразить, но в этот момент, я вдруг вспомнил, что я, которого помнит и любит эта замечательная старушка, это совсем другой человек. Или не совсем А ведь я его, то есть себя местного, тоже вполне мог встретить. И такая возможность сохраняется.
Да,.. и весь мир изменился, добавила она, темно становится
О чём вы, Анна Васильевна? День-то вон какой солнечный и тёплый. Благодать!
Да-да, природа та же, погода хорошая, да люди не те уж И ты Саша, другой вроде. Но ты прости меня!
Я представил Анне Васильевне Аю и мы некоторое время беседовали втроём о жизни города, о школе. Затем, словно вдруг вспомнив что-то, Анна Васильевна, крепко взяв меня за руку, сообщила, что мы немедленно идём к ней пить чай с вареньем.
Далеко идти не пришлось. Открыв калитку в заборчике, у которого стояла моя учительница, мы вошли во дворик совсем маленького деревянного домика, оказавшегося внутри уютным и совсем не тесным жилищем. Гостиная, куда нас пригласила хозяйка, напомнила мне музей. Чистота и порядок были настолько безупречны, что сдвинуть с места стул казалось кощунством.
Чай и варенье тоже были превосходны. Невольно вспомнились мои визиты к бабушке, которая жила когда-то по соседству. Погрузившись в тёплые воспоминания, я загрустил, что не ускользнуло от моих собеседниц.
Ещё некоторое время я рассказывал о себе и отвечал на вопросы Анны Васильевны. Удовлетворив с помощью Аи её любопытство, я осторожно сам стал расспрашивать хозяйку дома о том, как она живёт, что её тревожит в жизни современного города, чем она так озабочена. Картина, которую нарисовала мудрая и наблюдательная учительница, оказалась довольно мрачной. Я мысленно сравнивал рассказанное с тем что происходило на моей планете, в моём городе. Сравнение было совсем не в пользу Земии. Мрачная ситуация сложившаяся на территории, так похожей на мою родину, совсем не соответствовало нашему первому впечатлению.
Нравственная деградация, высочайший уровень жестокости, особенно детской, сексуальная распущенность и эгоизм это те составляющие, из которых сложен образ современного молодого человека или девушки Но вы смотрите на меня с удивлением, словно не из Москвы пришли к нам все эти прелести.
Ну что вы, Анна Васильевна! воскликнула Ая, Всё это нам, к сожалению, хорошо знакомо.
Картина ужасная, добавил я, но что, по вашему, можно сделать, чтобы преодолеть эту страшную тенденцию? Как остановить это нравственное падение?
Честно говоря, Саша, не знаю. Раньше я считала это своей прямой обязанностью, но затем поняла, что моих слабых сил совершенно не достаточно, чтобы спасти хотя бы одну человеческую душу. И в этом году я покинула школу.
Когда мы закончили нашу невесёлую беседу со старой учительницей уже вечерело. Отказавшись вызывать такси, несмотря на настойчивые советы и предостережения Анны Васильевны, мы пошли пешком в сторону центра города. Было прохладно и тихо и казалось, что ничего плохого на этой уютной улочке с очаровательными маленькими домиками и красавицами-церквями произойти не может. Но впечатление, как вскоре выяснилось, было обманчивым.
Компания из четверых крепких и не совсем трезвых парней перегородила нам дорогу, вынырнув неожиданно из-за забора жилого дома. С первых реплик стало ясно, что их интересуют не столько кошельки, сколько возможность поизмываться над случайными прохожими. Один из них схватил за руку Аю и резко потянул её к себе. Другой двинулся в мою сторону с намерением помешать вступиться за подругу. Я никак не отреагировал на его действие, наблюдая за Аей. Слегка поддавшись, она взяла за другую руку своего обидчика, на лице которого тут же появилось совершенно растерянное выражение.