Пять компонентов сократовского диалога
Итак, в структуре сократовского диалога можно выделить пять основных компонентов, которые чётко обозначил Дж. Оверхолзер (и которые в следующих главах подробно рассматриваются по-отдельности):
последовательное вопрошание последовательность открытых вопросов56, направленных на проверку реалистичности, логичности и полезности мыслей, верований и убеждений клиента;
индуктивные умозаключения обобщённые суждения, формулирующиеся на основе обнаруженных закономерностей в рассмотренном множестве частных случаев (объектов, событий и т.д.);
универсальные определения общие (абстрактные) понятия, описывающие сущность вещи или явления таким образом, чтобы эта сущность оставалась неизменной независимо от обстоятельств;
сократовское незнание способность как клиента, так и терапевта осознавать и признавать ограниченность собственных знаний и дистанцироваться от своих взглядов и убеждений;
направляемое открытие последовательное подведение терапевтом клиента к самостоятельному обнаружению реалистичных, рациональных и полезных мыслей, способов решения проблем и стратегий реализации значимых целей.
ГЛАВА 21. ПОСЛЕДОВАТЕЛЬНОЕ ВОПРОШАНИЕ
Ориентация на открытые вопросы
Последовательное вопрошание можно обозначить как последовательность открытых вопросов, направленных на проверку реалистичности, логичности и полезности мыслей и убеждений клиента. Именно открытые вопросы (предполагающие несколько вариантов ответа), а не закрытые, способствуют изменению отношения клиента к эмоционально заряженной ситуации и формированию нового, свежего и непредвзятого взгляда на то или иное явление. Открытые вопросы, начинающиеся со слов «как», «каким образом», «зачем», «для чего», позволяют клиенту отвечать на них развёрнуто, что способствует самораскрытию клиента, его вовлечённости в терапию и укреплению терапевтических отношений. Тем не менее, иногда вместо открытых вопросов терапевту уместнее задавать закрытые, в том числе наводящие вопросы, предполагающие подтверждение клиентом содержащегося в вопросе посыла: «Помогла ли вам эта мысль в этой ситуации достичь того, чего вы хотели?», «Если бы вы не избегали встреч со своими друзьями, вы бы чувствовали себя менее одиноко?» и т. д. Обычно вопросы сократовского диалога носят общий, но, тем не менее, целенаправленный характер (не «Поможет ли вам общение с друзьями?», а «Как вы будете себя чувствовать, если начнёте встречаться с друзьями?» или даже «Каким образом вы могли бы преодолеть своё одиночество?»).
Самостоятельное обнаружение альтернатив
Если клиент затрудняется ответить на общий вопрос, терапевт может переформулировать его в дихотомический, предполагающий истинность одного из двух ответов: «Если бы вы не избегали встреч со своими друзьями, вы бы ощущали себя менее одиноко или более?» Ещё одним вариантом дихотомического вопроса может быть такой, который предполагает условную истинность обоих возможных ответов: «Если бы вы не избегали встреч со своими друзьями, вы бы ощущали себя лучше или вам было бы трудно первое время при общении с ними?» Таким образом, вопросы сократовского диалога, как правило, не предполагают какого-то одного «правильного» ответа и нацелены на выявление и исследование доказательств, подтверждающих или опровергающих те или иные представления клиента, а также на обнаружение и формулирование более реалистичных, логичных и полезных идей. С помощью сократовских вопросов, задаваемых терапевтом, клиент обнаруживает идеи, которые нередко превосходят те, которые ожидал услышать или имел в виду терапевт. Так или иначе, последовательное вопрошание в рамках сократовского диалога позволяет клиенту самостоятельно создавать альтернативные трактовки, которые будут убеждать его лучше, чем слова даже самого авторитетного человека, и которые ему будет сложно оспорить, поскольку он сам их озвучил и сформулировал.
Косвенное влияние и внутренняя мотивация
Кроме того, вопросы сократовского диалога способствуют лучшему усвоению клиентом альтернативных мыслей, до которых он доходит самостоятельно, что также уменьшает его «сопротивление» этим идеям и более отчётливо сохраняет их в памяти. Процесс самостоятельного формулирования клиентом альтернативных мыслей усиливает его интерес к терапии, позволяет ему занимать более активную позицию и увеличивает вероятность того, что он будет использовать новые мысли во множестве ситуаций. Если терапевт пытается убедить в чём-то клиента, то будет оказывать прямое влияние и формировать внешнюю мотивацию, однако если клиент убеждает себя самостоятельно с помощью вопросов терапевта, то последний будет оказывать только косвенное влияние и содействовать формированию внутренней мотивации клиента. Как подчёркивает Д. В. Ковпак, если давать клиенту прямые объяснения, то он, скорее всего, станет «сопротивляться», поскольку будет верить, что терапевт тащит его не в «светлое будущее», а в «пропасть». Ещё французский философ Б. Паскаль отмечал: «Доводы, до которых человек додумывается сам, обычно убеждают его больше, нежели те, которые пришли в голову другим». Это означает, что наиболее убедительными для клиента будут являться те альтернативные мысли, которые исходят от него самого и непосредственно учитывают его собственный жизненный опыт.
Клиент главный эксперт по самому себе
Помимо всего прочего, последовательное вопрошание в сократовском стиле позволяет продвигать беседу в духе активного и равноправного сотрудничества терапевта и клиента, для чего крайне важно достижение согласия обеих сторон по поводу высказанных идей. Если такое согласие отсутствует, то дальнейшее продвижение терапевтической беседы может быть осложнено. Использование сократовского диалога, исходящего из искреннего интереса терапевта к проблеме клиента и к его системе убеждений, также помогает терапевту избегать роли «всезнающего» «мудреца», «эксперта» или «учителя», ведь именно клиент является главным экспертом по самому себе, в то время как терапевт выступает экспертом только в сфере практической психологии и психотерапии. При таком подходе нивелируется риск формирования зависимости клиента от «эксперта» -терапевта, раздающего ценные платные советы и решающего проблемы за (вместо) пассивного клиента, с которого, как говорится, «хватит и того», что он «донёс своё тело» до специалиста. Действительно, как замечает Д. В. Ковпак, если терапевт даёт клиентам готовые решения, за которыми они нередко и обращаются, то они будут ждать от терапевта дальнейших решений и зависеть от него и его советов.
Помощь в решении проблем клиента
В этом отношении психотерапевт не привязывает к себе клиента еженедельной раздачей полезных советов на все случаи жизни и не навязывает ему свою «объективную» точку зрения вместо «ошибочных» идей клиента, а совместно с ним проясняет альтернативные точки зрения и вырабатывает более критический взгляд на триггерные для клиента ситуации. Равным образом терапевт использует время терапевтической сессии для помощи клиенту в решении его проблем, а не для отстаивания своей «правильной» точки зрения или решения собственных трудностей. Неспроста основатель когнитивной терапии А. Бек подчёркивал (казалось бы, очевидную вещь), что во время терапии в центре внимания находятся цели клиента, а не других людей (включая самого психотерапевта). В противном случае, как замечает Д. В. Ковпак, когда терапевт привносит в психотерапию собственные мысли и убеждения, клиент может становиться невольным свидетелем терапии, которую терапевт проводит сам с собой на сессиях с клиентом.