«О, Великий Будда! мысленно взмолилась она. Сделай так, чтобы и сейчас муж вернулся домой живой и невредимый. Сложив ладони лодочкой, женщина потерла ими, прося божественной помощи. Сделай так, чтобы мужа не задержали пограничники, и чтобы лодка, на которой он уплыл, переждала где-нибудь этот ураган. Чертов ублюдок! тут же выругалась она, забыв о Будде. Какого черта связался с контрабандистами! Ведь просила не делать этого, почему не послушал! Она захныкала сухими, давно выплаканными глазами, и закряхтела, пытаясь сменить позу, но боль опередила, заставив громко охнуть и замереть. Молодая женщина глубоко задышала, как учили делать врачи еще при первой беременности и скосила глаза на постель, где спала старшая дочь, шестилетняя Джи Сон.
«А вдруг начинаются роды?! запоздалая мысль словно обухом ударила по голове. Нет, нет, быстро отогнала она тревожную мысль. Акушерка говорила, что мне еще ходить две недели или чуть больше, что ребенок лежит поперек и никак себя не проявляет. «Надо ждать, уверяла та. Все будет хорошо, мамаша не волнуйтесь. Если хотите, можем положить на сохранение»
Господи! Как же все не вовремя и все так плохо, запоздало выразила свое недовольство Син Гё. Надо было, наверное, все-таки лечь в клинику, и недовольно мотнула головой, чувствуя, как внутри назревает бунт. Она не могла себе позволить такой роскоши, как прохлаждаться в больнице. Неоплаченные счета так и лежали в ящике стола, дожидаясь своей участи, а тут еще и муж пропал, и ей ничего не оставалось делать, как только ждать. Ли Син Гё тихонько выругалась. Всю жизнь ей приходилось чего-то ждать: то, когда Ли Чан Джи попросит ее руки и они, наконец-то, обручатся; то, когда купят маленький домик, то, когда муж вернется с промысла живой и невредимый. И все время надо было ждать и ждать
«Вот зараза! Теперь переживай за него! Вот только появись, я тебе задам!» погрозила она кулаком улыбающемуся на фотографии лицу. Захотелось еще добавить несколько бранных слов, но в животе вдруг заурчало и толкнуло в бок. Син Ге умиленно охнула, увидев, как в этом месте вспух маленький бугорок.
Тише, тише, малыш, ты не должен торопиться, зашептала она, оглаживая огромный живот. Видишь, какая плохая погода, и папа твой в море, и Ли Син Гё не договорила и, прижав руки к животу, застонала, чувствуя, как вновь нарастает боль. Прикрыв глаза, она глубоко задышала, стараясь унять болевой спазм. Сидеть на полу стало неудобно и, подоткнув одеяло под бок спящего ребенка, с трудом поднялась, поддерживая рукой живот. Ей все время казалось, что в кухонное окно кто-то настойчиво стучит. Согнувшись в три погибели, женщина с трудом прошлепала к окну. Форточка была закрыта, и только ветер нещадно давил на стекла, и они трещали от его натиска. Дождь не прекратился, лишь немного стих, образуя грязные потоки, которые стремительно уносились к нагромождению береговых скал и срывались в море. Ли Син Гё плотнее задернула штору, ощущая неприятный холодок в области спины и подумала: «За неделю проливных дождей дороги на всем побережье наверняка размыло, и неотложная помощь навряд-ли доберется случись что, и замотала головой, отбрасывая тревожные мысли, осознавая, что именно они только и лезут в голову, сколько их не отгоняй!
Отхлебнув холодного чая, Син Гё вернулась обратно в комнату. Дочь безмятежно спала, подсунув ладошку под щеку. С трудом она прилегла рядом совершенно разбитая бессонной ночью и страхом за мужа. Она даже не заметила, как ее голова, еще не успев коснуться валика подушки, провалилась в небытие.
«Привиделся океан. Валы воды набрасывались на необычную старинную дверь, которая одиноко стояла на гребне волны, содрогаясь от натиска непогоды. Она стонала, как живая, но не открывалась. Ли Син Гё с силой забарабанила в дверь, зная, ее надо открыть, открыть во что бы то ни стало. Надавливая на дверь руками, она чувствовала, как от натуги напрягаются мышцы, и когда неожиданно из-за двери протянулась рука и вцепилась ей в живот, дико закричала от нестерпимой боли.
Собственный крик разбудил женщину. Она резко открыла глаза, не соображая, где находится, и куда исчезло море.
Мама, мама, проснись! Маленькая Джи Сон тормошила тяжелое тело матери. Мамочка, не кричи, мне страшно, девчушка заплакала навзрыд.
Ли Син Гё окончательно пришла в себя, чувствуя, что лежит вся мокрая и что-то теплое течет по ногам, образовывая под ней лужу.
«Наверное, воды отошли», почему-то безразлично подумала она, оглаживая живот. Схватка толчком снова ударила в пах и позвоночник; и женщина не выдержала, закричала от раздирающей все внутренности боли.
Джи Сон, простонала Син Ге, когда спазм немного отступил. Позови соседку, пусть вызовет неотложку.
Но дочь завороженно смотрела на постель, где по простыне растекалось кровавое пятно.
Мама, что это?! Это кровь? Кровь, да? Мне страшно. Мамочка, мне страшно!
Не смотри туда. Син Ге старалась рукой отвлечь внимание дочери от кровавого пятна. Посмотри на меня! На меня посмотри! настойчиво потребовала она, чуть повысив голос Ничего не бойся. Приведи соседку. Поторопись, доченька. Только ты не бойся! Это так надо! Это не страшно. Мне не больно.
Син Гё чувствовала, как вместе с кровавыми струйками уходят силы. Она старалась как можно быстрее отослать дочь, боясь, что может опять закричать, и это напугает ребенка. Малышка шмыгнула к двери, и в это время снова началась гроза. Гром с такой силой ударил в сопку, что дом затрясся, и Гё, стараясь сдержать приступ схваток, издала страшный рык раненого зверя, чем еще больше напугала девочку. Новый раскат грома сотряс землю, но женщина уже этого не слышала.
«В длинном белом одеянии она опять стояла перед дверью, которая прогибалась под давящей на нее силы и никак не хотела распахнуться. Ли Син Гё вдруг оказалась на гребне волны, и страшные зубастые рыбины, крутясь под ногами, пытались схватить ее за ступни. От страха она машинально поджала ноги и неожиданно провалилась в бурлящий водоворот, который больно хлестал ее по лицу и говорил хриплым голосом: очнись, Ли Син Гё, иначе не родишь, ребенок лежит поперек, мне нужна твоя помощь»
«Ребенок, мой ребенок!» запаниковала Син Гё и распахнула глаза, не понимая, где она, и почему так темно. Только неяркий свет от коптящего уличного фонаря был где-то далеко в ногах, и неясный серый силуэт то появлялся, то исчезал. И как только силуэт приблизился и впился руками в ее промежность, страшная боль окутала с ног до головы. Казалось, жесткие, как клешни, пальцы выворачивали все внутренности, крутя и разрывая тело на части, а незнакомый голос настойчиво лез в уши:
Ты слышишь меня, Ли Син Гё? На засыпай! Помоги мне. Поднатужься. Давай, давай! Еще немного. Головка уже показалась!
Молодая женщина вновь закричала от нестерпимой боли. На мгновение привиделась дверь, которая с человеческим ревом разлетелась вдребезги, и Ли Син Гё провалилась в пустоту.
Было так же темно, когда роженица открыла глаза, прислушиваясь к себе. Все тело, отзываясь на каждое ее движение, ныло, словно побывало в мясорубке, но нестерпимой боли больше не было.
Джи Сон, ты где? Джи Сон! еле слышно позвала она, пытаясь разглядеть в полумраке лицо дочери.
Мам, я здесь. Мамочка, не плачь! Теперь все хорошо! девочка схватила ее за руку и прижала к влажным щекам. Мамочка, мамочка
Темно Почему так темно?
Ты только не бойся. Джи Сон ближе пододвинула фонарь с горящим фитилем и, округлив глаза, быстро затарахтела. Мам, знаешь, гром ка-а-к бабахнул! А молнии сверкали и падали прямо в море! Было так страшно, так страшно! И сразу отключилось электричество и во всем поселке погас свет. Мам, девчушка уткнулась матери в шею и, шмыгнув носом, зашептала. У меня маленький братик! Вот такой, расставила она ладошки. Госпожа Пак