К примеру, нового шефа нельзя было назвать особенно веселым голова его была полна всяких неприятных мыслей, а радостное настроение, с которым он приехал на базу, совсем улетучилось.
Что там ни говори, а это не лучшее завершение дня для знакомства с коллективом, думал Семисынов.
Александр Геннадьевич никак не мог поверить, что в редакции найдутся люди, способные нахально оспаривать его единоначалие. Это было так неожиданно, как если бы бухгалтер вдруг начал выдавать журналистам конфетные фантики вместо зарплаты.
И еще он думал я обязательно буду сильным редактором! пусть не думают, что я слабак! я им всем покажу! я сотру с их лиц улыбки! а кое-кого просто выгоню!
Вечерний воздух никогда не пах так сладко. Я блаженствовал, покуривая, в старом кресле в отчем саду. Мне некуда было торопиться, и я любовался игрой красок на облаках в лучах заходящего солнца, прокручивая в голове события уходящего дня, слившиеся в одно счастливое мгновение.
Идя по коридору дачи увельских лесников, увидел открытую дверь в пустую комнату, по-видимому, служившую Красным Уголком, и не мог удержаться, чтобы не зайти туда на минутку. В центре стояли в ряды сколоченные деревянные кресла. Перед ними длинный стол. Красная скатерть на нем говорила сама за себя. На стенах плакаты, как гравюры душевной инквизиции.
Вроде обычная комната даже некрасивая, но здесь проводятся политзанятия. Эта и подобные ей помещения символизируют разницу между развитым социализмом и насквозь прогнившим капитализмом. Здесь люди постигают культуру бесклассового общества и читают политинформации. Если когда-нибудь наш народ будет лишен права знать правду о том, что творится в мире, Советский Союз прекратит свое существование, как государство.
Как журналист, сам был частью этой системы и испытывал переполнявшее чувство гордости готов отдать все силы на воспитание нового человека счастливого будущего!
Долго стоял впечатленный в мастерской человеческих душ, а потом вдруг услышал разговор за тонкой дверью в смежную комнату, задрапированной картой мира.
Тебе нужен такой враг, как я, Федор Николаевич, а? голос Семисынова был угрожающим.
Кажется, я не совсем понимаю, о чем вы.
Крестись, когда кажется, в голосе нового шефа звучала холодная ирония.
Внезапно за спиной раздались чьи-то шаги, и я вздрогнул, рискуя попасть в неловкую ситуацию подслушивающего. А мысль о том, что я нервничаю, заставила нервничать еще больше.
Редакционный водитель Виктор Иванович вдруг вырос и застыл на пороге Красного Уголка, глядя на меня. А я сделал вид, что увлекся поиском острова сокровищ на карте мира.
Теперь можно только гадать, что он подумает обо мне.
Водила ушел, ничего не сказав, а я пропустил часть разговора Александр Геннадьевич уже заканчивал свой, судя по всему, продолжительный монолог:
не имеет значения, как ты играешь, важно лишь то, что ты победил.
Но это не совсем порядочно, запротестовал Федор.
Даже совсем непорядочно! оборвал его Семисынов. Когда я приду в редакцию окончательно, мы снова поговорим. Надеюсь, к тому времени ты все обдумаешь и, наконец, решишь, на чьей будешь стороне. Только смотри, не перехитри себя самого! И еще, Федор. Если узнаю, что ты за моей спиной что-то там где-то и с кем-то, то поджарю яйца твои себе на завтрак. Выражаюсь понятно?
Давайте закончим. Меня уже тошнит от таких разговоров!
Ты перебрал, от того и тошнит.
Новый шеф вышел, хлопнув дверью, и протопал по коридору. А я подстерег Акулича, который показался ужасно злым однако, судя по всему, не сломленным. Посчитав, что мы приятели, прямо спросил чего от него добивается Семисынов?
Федор зашипел, прикладывая палец к губам и быстро оглядываясь по сторонам.
Ты чего. чего кричишь-то?
Не кричу, а хочу спросить за что тебе угрожает новый шеф?
Да тихо ты! снова прошипел Акулич. Не надо тут об этом. Ты ко мне в редакции загляни ну и поговорим. Насчет того, чтобы эээ что-то рассказать, обещать не буду, но тут ну об этом вообще нельзя посторонним такое знать не надо. А то кто-нибудь подумает, что ты от меня все узнал, и яйца мои поджарит. Да! А я-то здесь ни при чем!
Перестань, Федор Николаевич! Понимаю: ты не хочешь мне рассказать, но ведь ты знаешь ты обо всем догадываешься, что здесь происходит, и какая политика творится, в виде и голосе моем неприкрытая лесть, и губы Акулича растянула улыбка. Мне просто интересно знать, что Александр Геннадьевич замышляет. Или он тебе что-то доверяет, что не может или не хочет сказать другим?
Федя горделиво выпятил грудь.
Ну. эта думаю, не будет ничего, если я тебе скажу кое-что, в голосе попавшегося на лесть фотокора звучали оттенки сомнения. Значит, так Он сейчас учится в ВПШ (высшая партийная школа), а летом вернется полноправным редактором. А вот еще чего забыл. про Ольгу.
Ольгу Александровну? вырвалось у меня.
Кукаркин ее проталкивает на свое место, а Семисынов говорит райком за него.
Акулич вроде доволен собой мол, набрался храбрости и сказал, но я его радости не разделял.
Значит, наш коллектив банка с пауками? трагическим голосом спросил.
Увы, старик, на этот вопрос я не могу ответить. По крайней мере, здесь и сейчас. Но может быть, ты все узнаешь сам. а пока забудь об этом. Вот поработаешь, приглядишься. Я понимаю наверное, это звучит неприятно, но кое-что тебе знать еще рано.
И добавил, отведя взгляд в сторону:
Что происходит с людьми? Где их былая честь?
Федор замолчал, и я понял, что настаивать бесполезно.
Ситуация была весьма трагичной, если не считать ее комичной. У меня от всего услышанного стали перегреваться мозги: ведь бред же, абсурд а все же.
Теперь у меня появится дума кто же станет нашим редактором?
И, наверное прощай, спокойная жизнь! Меня всегда забавляло, какими странными путями порой следует человеческое мышление. А вот мой мозг иногда удивлял своего хозяина будто не серое там с белым вещества, а золотые прииски бесценных мыслей.
Кстати о Федоре Он суетится, мчится по жизни, как будто опаздывает на свидание. Он невысок и крепко скроен, с седеющим ежиком на голове. Болезненно честолюбив, и прокладывает себе путь к благополучию, не имея ни денег, ни связей, которые помогают другим. За время своей работы в газете приобрел оболочку цивилизованного слуги народа, но под ней скрывается весьма независимый человек, который ничего не забывает и никому не прощает. Главное знает, кто он есть.
От Акулича мысли перетекли к себе любимому и делам интимным.
Встречаясь по службе и на работе с молодыми женщинами, каждый раз неизбежно сравниваю их с Лялькой, и, конечно, сравнение не в их пользу.
А после таких, как сегодня, вечеринок приходилось выдерживать мучительную борьбу с собой. Не был уверен: то ли от меня ожидают, что я попытаюсь втиснуться к даме в постель, то ли мне просто не улыбалось тащиться одному ночью домой. Понять, что от меня хотят, морокой считал, и я никого не провожал.
Конечно, не против быть в постели с кем-нибудь рядом кого можно было обнять, с кем можно было разделить свои чувства и возможно дальнейшую жизнь. Хотя дело не только в теплом теле, которое могло говорить, но и в душе человека, которую хотелось любить. Однако наиболее интересные женщины были замужем, и это создавало препятствия.
Мои родители в вопросах брака были твердых пуританских убеждений, и я никогда не забывал об этом. Хотя далек был от того, чтобы воображать себя блестящим образчиком нравственного поведения, но твердо знаю, что я не бабник.
А праздник закончился не так, как начался.
Дотащив Федора до его дома, помог взобраться на двухступенчатое крылечко и веранду после такого подвига дышал тяжело.