Они с Сариной наблюдали, как Бронвин ставит кипятиться чайник, её каштановые волосы в свете пламени отливали бронзовым. Пришла со двора Креста с охапкой дров, встала на колени рядом с Бронвин и принялась подбрасывать поленья в огонь, густая рыжая коса спадала ей на спину. Эти две сестры были близки так же, как Лара и Сарина, хоть двух более непохожих людей пришлось бы поискать. Бронвин была высокая, прямая в разговорах и проявлении чувств, Креста миниатюрная, скупая на слова и скрытная. Понять, что она чувствует, можно было, лишь когда она сама этого хотела.
А вы две где живёте?
У матери Энзеля, ответила Бронвин. Ей нужна помощь, нам крыша над головой. Лучше соглашения не придумаешь.
Где остальные?
Без понятия. Мы решили, что лучше нам не знать, кто где, на случай, если Серин поймает кого-то из нас.
Мудро. Полагаю, у вас есть способы связаться друг с другом?
Может, да, может, нет. Бронвин повернулась спиной к огню погреть кости.
Креста нахмурилась и прислонилась к стене, и хоть она ничего не сказала, Лара почувствовала исходящее от сестры недоверие. И она подозревала, что знает его причину.
Когда вы поняли, что Мэрилин не на нашей стороне? спросила Лара, принимая из рук Энзеля горячую чашку. Она так сильно злилась, очнувшись от дурмана?
Мы все были злы на тебя, когда проснулись, Лара. Или, по крайней мере, после того, как не нашли тебя среди мёртвых, ответила Креста. Ты хоть представляешь себе, каково нам было: прийти в себя в окружении дыма, огня и трупов? Меня всё ещё постоянно преследуют кошмары.
Тебя не было. Сарина отсутствующим взглядом смотрела на деревянный стол между ними. Я проснулась У меня в жизни так не болела голова, меня так мучительно тошнило, что я едва держалась на ногах Но я думала только о том, что тебя больше нет. Что ты погибла в бою.
Желудок Лары сжался.
Но записка
Поверь, далеко не в первую очередь я подумала заглянуть в карман в поисках записки. Сарина подняла голову и встретилась взглядом с Ларой. Вначале мы все копались среди мёртвых тел, пытаясь найти тебя. Она повернула руку ладонью вверх её покрывали порозовевшие шрамы. Следы ожогов. У всех нас такие есть. Даже у Мэрилин.
Простите. Чувство вины обрушилось на Лару. Но я придумала только это, чтобы вытащить вас оттуда живыми.
Полагаю, ты даже не подумала о том, чтобы рассказать нам о планах отца? спросила Бронвин со своего места у очага. Неплохо было бы начать с этого. Тогда, по крайней мере, мы очнулись бы, зная, что к чему.
Разумеется, я об этом думала. Но когда это мы, все двенадцать, договаривались о чём-нибудь, не споря об этом несколько дней? Лара сделала большой глоток чая и поморщилась из-за того, что обожгла язык. Сначала мы бы препирались, что именно делать. Потом спорили бы, кому из нас отправляться в Итикану. А потом снова вернулись бы к препирательствам о том, что же нам делать. У нас не было на это времени, так что я приняла решение сама.
И мы все живы благодаря этому, сказала Сарина, прекращая спор, так она обычно и поступала. Но, отвечая на твой вопрос, Мэрилин не слишком распространялась по этому поводу, пока мы не выбрались из Красной Пустыни. И потом она ничего не сказала, просто исчезла ночью. Впервые мы догадались, что она предала нас, когда на нас начали охотиться солдаты отца. Она сплюнула через всю комнату в очаг. Вероломная сука.
Она была не такой, как мы думали.
При этом Ларе до сих пор становилось нехорошо при мысли о гибели сестры. Она отчётливо помнила, как под её руками хрустнула шея Мэрилин. До сих пор мысленно ясно видела, как в глазах сестры погас свет.
Она была истинным творением отца, тихо пробормотала Креста. Больше, чем кто-либо из нас.
Какое-то время все они молчали, слышно было только потрескивание огня в очаге и тихие звуки, с которыми Энзель готовил ужин: его мозолистые руки методично рубили морковь, чтобы потушить. Ларе сказали, что он глухой, но Сарина быстро добавила, что он способен читать по губам даже в безлунную ночь. И Лара чувствовала его взгляд, когда спросила:
Как вам удалось скрыться от людей отца?
Сарина пожала плечами.
Жители этой местности не слишком преданы ни ему, ни Серину. Когда появляется чужак и начинает задавать вопросы, нас предупреждают. Если подбираются слишком близко, с ними приходится разбираться. Но это ненадолго. Серин знает, что мы в этих горах, и когда кого-то из нас поймают всего лишь вопрос времени.
Полагаю, у вас есть какой-то план на этот случай?
Мы планировали распрощаться и отправиться разными дорогами, когда закончится сезон бурь. Сесть на корабли на север и на юг в места, где нас не достанет Серин.
Лара глянула на Энзеля, потом на Сарину.
Даже ты?
Нет, я нет. Теперь это мой дом.
Дом, который всегда будет под угрозой, потому что все они знали, что их отец никогда не прекратит охоту.
Чувствуя необходимость немного разрядить обстановку, Лара спросила:
А как вы двое познакомились?
Сарина тепло улыбнулась, когда увидела, что муж наблюдает за движением её губ.
Мы забрали из лагеря всё, что могло понадобиться, и отправились из пустыни на восток. После ухода Мэрилин мы решили, что безопаснее разбиться на небольшие группы, так что Брон, Креста и я двинулись глубже в горы. У нас не было денег, поэтому мы охотились на то, на что могли, и воровали остальное. В основном у путешественников на дороге, которые выглядели так, будто могут обойтись без этого, но иногда нам приходилось брать что-то в селениях. Или голодать.
Ларино чувство вины вспыхнуло с новой силой: теперь она знала, что её сёстры голодали, когда она питалась досыта самой вкусной едой на свете. Что они спали под дождём, в грязи и холоде, пока она отмокала в горячих источниках Срединного Дозора.
Мы примерно неделю день за днём пробирались в Ренхаллоу, продолжила Сарина. Забирали овощи с огородов. Украли чью-то курицу.
Четырёх куриц, любовь моя, пробормотал Энзель и снова продолжил следить за овощами. Вы, девочки, знаете сотни способов убить человека и ни одного как изловить кролика.
На щеках Сарины проступил румянец.
В любом случае, я собиралась увеличить это число до пяти, но Энзель устроил ловушку у курятника, и я в неё наступила. И вот я уже болтаюсь вверх тормашками, а в лицо мне нацелена стрела.
Энзель улыбнулся.
Я думал, что поймаю духа. Я и не догадывался, что поймал нечто куда более опасное.
Он шагнул прочь от очага и наклонился поцеловать Сарину. Та договорила:
Он покорил меня своими очаровательными комплиментами, и я решила остаться.
А теперь Лара пришла сюда, чтобы забрать её прочь. Рискнуть жизнью своей сестры и её нерождённого ребёнка, чтобы исправить собственные ошибки.
Не надо было мне приходить сюда, сказала она, поднимаясь на ноги. Я не вправе просить вас о помощи. У вас теперь своя жизнь.
Разве? Сарина неотрывно смотрела на неё. Кто ты, чтобы судить об этом? И даже если у нас своя жизнь, разве мы можем забыть, что отец, Серин и остальные сделали с нами? Никакое время или расстояние не позволят нам это забыть.
Креста и Бронвин согласно кивнули.
Отец должен заплатить за это, весомо постановила Сарина. И я бы, например, была очень довольна, если бы удалось заставить его заплатить именно тем, что он научил нас отнимать в первую очередь. Потому что, насколько я тебя знаю, твой замысел не ограничивается спасением короля Итиканы.
Лара криво улыбнулась и покачала головой.
Но он ключевая фигура. Ради Итиканы я должна освободить его. И ради себя самой. Но это будет опасно. Он заперт во дворце отца в Венции, в любое время дня и ночи его окружает стража. Итиканцы много раз пытались вернуть его, но все, кого они послали, были схвачены или убиты. Заметив дерзкий блеск в глазах Бронвин, она добавила: Они хорошие бойцы, а шпионы ещё лучше, Брон. То, что они не преуспели, означает, что его освобождение может оказаться невозможным.